Даниил Аксенов - Реформатор
— Твое величество, — секретарь откашлялся, потому что первые слова удались с трудом. — То, что говорил ишиб Иашт, узнать не получилось. Он закрывался рукой, когда что-то шептал.
— Предусмотрительный тип, — кивнул император. — А что другой? Посол?
— Эээ…, твое величество….
— Нуарент!
— Твое величество, тут все очень запутанно.
— Я приказываю тебе немедленно ответить!
— Вот, твое величество, — ишиб достал из-за пазухи халата свиток и протянул его владыке Фегрида. — Этот документ необходим для того, чтобы прояснить вопрос….
— Что это? — император принял небольшой свиток, развернул его и начал читать вслух:
«Настоящим удостоверяю, что ишиб Еарест находится в полном психическом здравии. Подпись: великий ишиб Ундеарт».
— Что это, Нуарент? — повторил Мукант. — Здесь ведь стоит сегодняшнее число.
— Да, твое величество. Ишиб Еарест сразу после того, как прочитал по губам сообщения советника Нермана посла Манка, обратился за помощью к известному целителю Ундеарту.
— Вот как? Почему?
— На вопрос твоего величества может ответить этот свиток, в котором Еарест тщательно и дословно записывал то, что услышал и увидел. Но прежде всего хочу заверить твое величество в том, что ишиб Еарест — верный слуга. Он не был замечен ни в подрывной деятельности, ни в пренебрежении своими обязанностями.
— Нуарент, ты пугаешь меня.
— Да простит меня твое величество….
— Давай свиток!
— Вот, твое величество, — секретарь извлек из-за пазухи еще один документ и передал его своему владыке.
— А ты сам почитать вслух не хочешь? — поинтересовался император.
— Только если твое величество прикажет. Иначе не рискну.
— Ну ладно, — Мукант развернул свиток и принялся читать про себя.
Он пробежал глазами текст сверху вниз, потом вернулся к началу и опять прочитал. На его лице не отразилось никаких эмоций, только заиграли желваки на скулах. Оторвавшись от свитка, император невидящими глазами посмотрел на секретаря, потянулся к столику и взял бокал с соком. Он сделал несколько глотков, потом скривился и, обернувшись к суетящейся Зерене, произнес подчеркнуто спокойным тоном:
— Мне подали сок, который сделан из нелюбимого мной сорта яблок.
Кормилица тут же оторвалась от своих занятий, бросила взгляд на бокал и выпрямилась, уперев руки в бока:
— Мукант! Что с тобой? Ты пьешь апельсиновый сок!
— Да? — император повертел в руке бокал, а потом поставил его на место. — Действительно….
Зерена громко вздохнула и снова принялась хлопотать.
— Нуарент, этот свиток — шутка? — глаза императора снова обратились на секретаря, а руки автоматически сворачивали и разворачивали документ.
— Нет, твое величество. Все, изложенное там, было на самом деле.
— Нуарент….
— Да, твое величество?
— Зачитай-ка это вслух. Я хочу убедиться, что со мной тоже все в порядке.
— Здоровье твоего величества не вызывает сомнения!
— Читай, читай.
— Гм… слушаюсь, твое величество. Итак… вопрос, который твое величество задал Нерману, и ответ уру Манка, который он нашептал на ухо своему королю:
«Твое величество, когда ты в первый раз узнал об этом Свитке?»
«Белое вино следует подавать холодным, особенно, если на столе вяленая рыба».
— Дальше, Нуарент.
«Что случилось во время того пожара? Неужели никаких следов Свитка не удалось отыскать?»
«Многие блудницы предпочитают олинское игристое, по этому признаку я их и распознаю».
— Продолжай.
«А какие отношения связывают твое величество и эльфийскую принцессу Анелию?»
«Если развратная женщина только пригубит мое вино, а пить не станет, значит вином ее снабжает сам император Мукант».
— Достаточно, Нуарент.
— Слушаюсь, твое величество.
Глава 32. Вторая принцесса
Женщина говорит мужчине приятные слова только для того, чтобы намекнуть, что пора бы и ей услышать приятные слова
(Мирена Фрарест, решившая дать любовнику еще один шанс исправиться и дожить до глубокой старости)Вечерело. За окном раздавались звуки, столь типичные для большого города, готовящегося к погружению в сон. Грохот повозок казался не таким громким, как днем, речь прохожих уже можно было выделить из общего шума, а смех детей различался очень отчетливо.
Михаил, сидящий за столом, поначалу не обращал на звуки никакого внимания, но потом, когда чей-то вскрик привлек его внимание, он резко захлопнул окно с помощью щупа. Его собеседники, Иашт и Тунрат никак не прореагировали на это. Они были погружены в раздумья.
— Итак, господа, рассмотрим условия сначала, — сказал король, даже не обернувшись, чтобы посмотреть, плотно ли закрылось окно. — Иашт, зачитывай список. Снова пойдем пункт за пунктом.
— Да, твое величество, — ишиб кивнул головой и, не прикасаясь к свитку, начал цитировать по памяти. — «Его величество император Фегрида Мукант, всем сердцем стремясь к дружескому союзу с доблестным Ранигом, очень сожалеет о том, что ряд обстоятельств союзу препятствуют. Поэтому обращаясь к младшему брату своему, королю Ранига Нерману, предлагает внести небольшие изменения во внутреннюю политику его страны, чтобы ничто не омрачало благополучных отношений между двумя государствами….»
— Стоп! — произнес Михаил, слегка нахмурив брови. — Вот эту часть, самое начало, мы еще не анализировали. Перешли прямо к условиям, а может быть здесь тоже скрывается какой-то тайный смысл!
— Твое величество? — Иашт выжидающе посмотрел на короля.
— Вот смотрите, — тот произносил слова медленно, словно пытаясь отыскать в своих собственных фразах скрытую загадку. — Почему Мукант называет Раниг доблестным? Это так принято в подобных документах? Или дань чему-то?
— Скорее, дань, твое величество, — ответил Тунрат. — Мы ведь выиграли войну с двумя королевствами, чья мощь многократно превышала нашу.
— Может быть, — кивнул король. — А ты, Иашт, что думаешь? Такого рода обороты содержатся в других документах?
— К сожалению, твое величество, я таких предложений больше не встречал, — покачал головой помощник посла. — Мне самому очень интересно, что означает эта фраза. Может быть узнать у доверенных лиц, находящихся на службе у императора? Я ведь им плачу регулярно, пусть растолкуют.
— Правильно. Надо бы сравнить с тем, что было раньше, — согласился Михаил. — Иначе получается, что мы мало что знаем обо всем этом. Имеют ли смысл фразы сами по себе или это просто такой обязательный жаргон? Вот, например, в одной стране существовал специальный язык, именуемый дипломатическим. Если что-то кому-то не нравилось, но действовать был не готов, то говорил так: «выражаю озабоченность». Если очень сильно не нравилось — «растущую озабоченность». Если собирался предпринимать ответные меры — «глубокое разочарование». Может быть чиновники Фегрида, приближенные императора, уже выработали такой язык?
