Вера Петрук - Слепой
Кувшин в руке халруджи дрогнул, и на белых штанах Аджухама расплылось большое коричневое пятно. К счастью, мальчишка был увлечен событиями прошлой ночи и ничего не заметил.
- Может, мне поменять телохранителя? - едко поинтересовался Сейфуллах.
Все утро Арлинг слушал отповеди о своей безалаберности и некомпетентности. Хотелось бы верить, что мальчишка за него переживал, но, скорее всего, Аджухама беспокоило то, что имя нанимателя так и осталось неизвестным. Если бы не встреча с иманом, все мысли Регарди занимал бы работодатель Хамны. Сейчас же он не мог думать ни о чем, кроме задания учителя. Задания по открыванию двери в винном погребе для Беркута.
- Я не телохранитель, - резко ответил Арлинг, удивившись тому, как зло прозвучали его слова. - Я халруджи.
- Ах, прости, не увидел разницы, - ехидно ответил Сейфуллах, уставившись на собственные штаны. Наверное, заметил пятно от кофе.
Регарди вздохнул и полез в сундук за новым костюмом. Почему Шолоху поручали то, что достойно воина, а ему оставалось практиковать выдержку и терпение, прислуживая мальчишке?
Вопрос ответа не требовал. Приняв смиренное выражение лица, он с поклоном вручил Сейфуллаху новые штаны.
- Кое-что я все же узнал, господин.
- Если ты о том, что эта девица сумела надрать тебе задницу, то я это и сам вижу, - фыркнул Сейфуллах. - Позорище!
- Она из етобаров, - сказал Арлинг, проигнорировав Аджухама. - Не исключено, что это была попытка ритуального убийства. Своим возвращением вы привлекли много внимания.
- Ерунда, - отмахнулся Сейфуллах. - Просто у кого-то достаточно золота и мало ума, чтобы купить сектантов. Я бы ни за что не стал доверять подобное дело религиозным фанатикам. Тем более, женщине. Хотя, - Арлинг почувствовал на себе внимательный взгляд мальчишки, - должен признать, что свое ремесло она знает отлично. Ты скверно выглядишь. Может, все-таки это "карпы"? Тогда легче было бы подловить Сокрана.
- Это етобары. Вам придется поверить мне на слово.
- Можно подумать кому-то от этого будет лучше! - фыркнул Сейфуллах, прыгая на одной ноге и пытаясь попасть второй в штанину.
- Пока что вы можете быть спокойны, господин. Я ее временно обезвредил. Хотя расслабляться не стоит. Могут быть и другие наемники.
- Обезвредил! - передразнил его Аджухам. - Боевые школы плодятся, словно черви в навозе, Мерв и трущобы кишат пришлыми керхами да ветеранами с нищей армейской пенсией - такие любого убьют за медяки. Какая разница, из какой секты девчонка? Ты их всех собираешься обезвредить? Все, что мне надо - это знать, кто ее нанял! Я не собираюсь быть приманкой и надеяться, что ловкий и храбрый халруджи поймает очередной дротик, летящий мне в спину. Или присутствие драганов в городе тебя расслабило? Это твоя работа, Арлинг. Мир может меняться, но Книгу Махди еще никто не переписывал. И наш договор тоже. Зачем ты мне нужен, если не справляешься с обязанностями?
Стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, Регарди сложил руки на груди и спокойно заметил:
- Если бы я не справлялся со своей работой, ваши останки тлели бы сейчас под солнцем на городской драхме, господин.
Да, не самый лучший разговор у них получался.
- Знаешь, чем отличается хороший слуга от плохого? - Сейфуллах подошел к нему вплотную и яростно дышал куда-то в район ключицы.
Все кучеяры были низкорослые, и Аджухам исключением не являлся. Лучшим выходом из ситуации было бухнуться мальчишке в ноги и просить прощение за дерзость, но колени Арлинга странным образом одеревенели и сгибаться не желали. Он сжал губы в ниточку и слегка наклонил голову, всем видом показывая, что не прочь выслушать мнение Сейфуллаха.
- Безупречный слуга должен быть беден, как пустынный керх, покорен, как дева на брачном ложе, и терпелив, как осел на водокачке. Так говорил еще мой дед. Пока в тебе не видно ни первого, ни второго, не третьего. Напомни мне как-нибудь, чтобы мы вернулись к обсуждению твоего поведения. Сейчас не лучшее время.
Аджухам неожиданно успокоился и стал деловито рыться в сундуках. Все утро они перебирали разные костюмы для пира у Маргаджана, но Сейфуллах так и не выбрал наряд, который отражал бы его отношение к узурпатору. На полу уже собралась солидная горка отвергнутой одежды, которую мальчишка продолжал раскидывать ногами.
- Я его ненавижу, - переключился Аджухам на новую тему. - Хочу, чтобы его поглотила земля, разорвали дикие звери, спалила молния, чтобы он свалился с верблюда, а может, упал в колодец, чтобы у него отсохли руки, или отнялись ноги, или поразила слоновья болезнь. Чтобы он наказал слугу, а тот убил его. Чтобы он заблудился в горах, утонул в море или умер от жажды. Пусть его смоет грязевым потопом, поразит смертоносная стрела...
Он выдохся и замолчал, уставившись на Арлинга. Кто являлся объектом ненависти Аджухама, не вызывало сомнений. Регарди был рад, что внимание его господина переключилось на Маргаджана.
- Найди мне желтый пояс с черепаховой пряжкой, - велел Сейфуллах. - Его цвет всегда напоминал мне ослиную мочу. Не знаю, что означает желтый у вас, но мы считаем его цветом презрения. Если хочешь заявить о своем плохом отношении к человеку - пошли ему букет желтых лилий. Жаль, что на том поясе нет черной каймы. Жены керхов вяжут своим мужьям желтые платки с черными краями. Если воин бросит на врага такую тряпицу, укуса скорпиона тому не миновать.
Регарди молча склонился над сундуком. Он с трудом боролся с сонливостью, мечтая быстрее обслужить Сейфуллаха и закрыться в комнате. Ему нужно хоть немного побыть одному. Как назло, у Аджухама было на редкость общительное настроение.
- Сегодня утром я видел двух драганов, которые, как идиоты, подметали улицу, - сообщил Сейфуллах. - Хотелось бы надеяться, что у Маргаджана все плохо, и его воины начали сходить с ума, но, скорее всего, это какой-то обряд. Что думаешь?
- Какой-то обряд, - невпопад ответил Арлинг и протянул ему пояс.
Запах свежесрезанных веток чебриуса тревожил его с тех пор, как он покинул ворота школы. К нему снова непрошеным гостем стучалось прошлое. В Согдарии считали, что, приходя за душой человека, смерть оставляла после себя следы, которые со временем превращались в сорняк, чебриус. Темно-бурая травка с длинным, в полсаля, корнем росла везде и доставляла немало хлопот огородникам по всей Согдарийской Империи - и Великой, и Малой. Даже океан не был препятствием для чебриуса, и драганы с удивлением обнаруживали его в новых завоеванных землях, где не было ничего, что напоминало бы им родину кроме темно-зеленого сорняка с колючей верхушкой. Он рос там, где ему вздумается, гуляя по миру так же свободно, как смерть.
