Геннадий Ищенко - Неудачник 2 (СИ)
— Мама, до того как ее убили, говорила, что красивее меня для нее нет, — грустно ответила девочка. — А мыться на улице негде. Я даже попу вытирала платком, а потом его пришлось выбросить.
— У девочки есть дар к магии, — мысленно предупредил Клод жену. — И рубашка из дорогой ткани. Говорит, что родственники умерли, и не врет. Наверное, она чудом спаслась из одного из герцогских дворцов. Пока ее ни о чем не спрашивай.
Он сам обнял малышку и стал гладить рукой ее грязные спутанные волосы. Когда подъезжали к особняку, девочка уже крепко спала. Клод донес ее до гостиной и уложил на диван.
— Пусть спит, — мысленно сказал он Хельге. — Мыть и кормить будем потом. Вот видишь, выехали прогуляться и нашли себе дочку. Второго ребенка родишь ты, а третьей возьмем Монику. Будет у нас три ребенка, как ты и хотела.
— Я хочу своих! — запротестовала она. — И я их из тебя выжму! А от этого золота и от Моники я не отказываюсь. Чем больше детей в семье, тем лучше.
Через час Юлия проснулась, видимо, от голода. Но прежде чем кормить, ее все — таки покупали и одели в одну из ночных рубашек Кирилла. Красотой девочка не блистала, но была симпатичной.
— В таком возрасте все равно не определишь, какой она будет, когда повзрослеет, — сказала Хельга. — Пока вырастет, может измениться до неузнаваемости. Но сейчас она очень славная.
После купания Юлии дали немного каши, и Клод сам сидел рядом с ней и следил, чтобы не торопилась и хорошо жевала. Когда девочка поела, на нее опять навалилась сонливость. Юноша взял ее на руки и отнес на тот диван, где она уже спала. Укрыв ее легким одеялом, он сел рядом.
— Ты расскажешь о своей семье? — спросил он. — Это мне нужно, чтобы сделать тебя дочкой.
— Мы герцоги, — сонно ответила Юлия. — Мама у меня Мелани, а папу звали Георг.
— А почему они умерли? — спросил Клод. — Если не хочешь, можешь не отвечать.
— Они их убили! — вздрогнув, ответила девочка, с которой от этого вопроса мигом слетел сон. — Такие маленькие с усиками, похожие на кошек, только длиннее. Я спала в своей комнате, и вдруг стало так страшно, что я проснулась и залезла под кровать! А потом этот длинный спрыгнул из дыры под потолком и тоже залез под кровать! Посмотрел на меня и без слов сказал, что если я хочу жить, должна отсюда убежать, потому что живых в нашем дворце не будет. Потом он выпрыгнул в окно, а я до утра просидела под кроватью.
— Как же тебя утром не нашли? — удивился он.
— А я убежала, — объяснила малышка. — Как только стало светлее, я выползла из — под кровати и пошла к маме. Она из — за меня никогда не запирала двери в спальню. Пришла, а мама лежит холодная и глаза не мигают! А дальше я плохо помню. Эти длинные сюда не придут?
— Не бойся, никаких длинных больше не будет, — заверил ее Клод. — И вообще, мы тебя никому в обиду не дадим. Только если ты будешь нашей дочерью, придется стать баронессой.
— Ну и ладно, — согласилась она. — Мне все равно, лишь бы быть с тобой!
— Об этих длинных зверьках никому больше не говори, — предупредил он. — Твоей новой маме я скажу сам, а больше об этом никому знать нельзя. И о том, кем были твои родители, тоже молчи! А сейчас спи, а я посижу рядом.
— Уснула? — мысленно спросила вошедшая в гостиную Хельга.
— Взяла за руку и заснула, — ответил он. — Судя по именам родителей, она дочь старшего сына герцога Ландера. Представляешь, ее пожалел один из хвостатых убийц Граса. Для него это будет сюрпризом.
— А может быть, не будем ему о ней говорить? — предложила жена.
— Сказать надо, потому что все равно узнает, — сказал Клод. — Не бойся: никто ей теперь ничего не сделает.
— Барон Клод Шефер? — прозвучал в его голове чей — то незнакомый голос.
— Он самый, — по возникшему образу ответил он. — Кто со мной вышел на связь?
— Это один из магов охраны императора. Его величество хотел видеть вас у себя. Вы можете прийти порталом?
— Для этого мне нужно сбрасывать силу, — ответил Клод. — Быстрее будет приехать на лошади.
— Хорошо, — недовольно сказал маг. — Я передам, а вы поторопитесь. И вот что, барон, постарайтесь пройти так, чтобы вас не узнали. За маскировку к вам претензий не будет.
— Я должен уехать, — сказал он жене. — Для чего — то срочно вызывает император. Слушай, она меня не пускает.
— Я посижу с дочерью, — сказала Хельга, садясь рядом с ним на диван, — а ты не задерживайся.
Она разжала маленькие пальчики и вместо руки мужа дала свою.
До Главного дворца Клод ехал, не применяя магию, а когда отдал лошадь охранникам, наложил на себя такое же заклинание, каким в свое время скрывал в трактире демона, а заодно скрыл силу. Магов он не встретил, а все остальные его просто не заметили. Но Клод не собирался в таком виде идти к императору. Мало ли что говорил неизвестный ему маг! Он не хотел из — за чьих — то слов нарушать закон, поэтому при подходе к охранявшим императора стражникам убрал заклинание, заставив их схватиться за оружие.
— Эффектно! — сказал стоявший вместе с ними маг. — Я вашего появления совсем не заметил. Проходите, барон, его величество вас ждет. Заходите в кабинет, это первая дверь налево.
Нужная дверь оказалась приоткрыта, но Клод все равно в нее постучал.
— Заходи, — услышал он голос императора. — Садись в это кресло.
Орген сидел в кресле за низким заваленным книгами столом. Рядом с его креслом стояло другое, в которое он усадил юношу, а возле окон в больших керамических сосудах росли какие — то цветущие кустики, распространявшие в кабинете аромат, схожий с запахом апельсинов. Почти весь пол закрывал большой ковер, а возле одной из стен стояла большая книжная полка.
— У меня к тебе важный разговор, — сказал Орген. — Но сначала я хочу узнать, можно ли тебе доверять. Кто делал твой амулет, не Грас?
— Нет, он у меня еще из Вирены, — ответил Клод. — Снять?
— Сними, — кивнул Орген. — У меня нет способностей мага, но есть одно устройство, способное распознать ложь. А теперь поговорим. Что тебя заставило бросить родину и приехать сюда? Ведь ты уехал еще до захвата Вирены? Ты что — то говорил о сестре, но я уже плохо помню, в чем было дело.
Клод, не вдаваясь в подробности, рассказал историю своего отъезда.
— Хорошо, я все понял, — сказал Орген. — Еще вопрос. Ты участвовал в чистке. Как ты к ней относишься?
— Плохо я к ней отношусь, — признался он. — Понимаю ее необходимость, а на душе тяжело. Из — за сотни мерзавцев угрохали больше тысячи человек, в том числе и детей. Сделали все, чтобы обеспечить секретность и облегчить себе жизнь, но я бы действовал не так. Мое участие в чистке ограничилось тем, что я делился силой. И никто мне перед этим ничего не объяснял.
