Игорь Андронов - Ти и Ди, Надейся. (Несбывшиеся ожидания)
Но вот и луг исчез и появился водопад, весь в брызгах, Радужный, сам словно из хрусталя, а Радуга вонзалась, входила прямо в воду и вела куда-то внутрь пещеры и не было сил остановить её движения и через мгновение оказалась девочка прямо внутри. Внутри было тихо, прохладно и, даже сумрачно, постепенно темнело и в одно прекрасный момент девочка вдруг зависла в пустоте и полной, кромешной темноте и тишине, что обволакивала её словно толстым бархатным одеялом. Страшно не было, было до невозможности уютно и покойно.
Так продолжалось довольно долго, как казалось, но вот в тишине раздался удар гонга и мёртвый голос произнёс: "Первая попытка". Стало страшновато, задул холодный ветер и тело стало покрываться мурашками, впереди в темноте возник белесый огонёк, он мчался прямо навстречу, как огонь приближающегося в тоннеле поезда, что вот-вот тебя раздавит. Возник гул, накатил валом и... Огонёк разросшийся до гигантских размеров буквально обрушился на Уну. Она оказалась в белёсом тумане, который медленно рассеивался и вдруг она осознала себя стоящей на краю площадки, под которой виднелся край бассейна, что был намного ниже. В ушах вдруг возник шум, который внезапно в конце концов сложился в слова, но разобрать удалось только последние три - "... да лучше умереть!", тут же пространство вокруг закружилось завертелось и бассейн снизу стал быстро приближаться, вращаясь, последнее что удалось увидеть -- край бассейна возникший прямо перед глазами, и был слышен плеск волн. Наступили полная темнота и тишина. Внутри души царило смятение. Очень уж не хотелось оказаться в такой ситуации снова.
Было настолько странно и страшно от происшедшего, что Уна заплакала во сне, что длилось довольно долго, а когда она перестала, наконец, реветь, то обнаружила себя лежащей на полянке, было тепло и уютно, стрекотали кузнечики, а тёплый ветерок ласково и быстро высушил набежавшие слёзы. Небо было голубое и светлое в кудряшках облаков, хотелось лежать и смотреть на это небо вечно, только не удавалось забыть о том падении в бассейн, ну никак... вскоре девочка осознала себя идущей по этому лугу, как она встала она не помнила, но ведь это же сон, не так ли? Шаг, ещё шаг, и трава под ногами шумит и возникает музыка и сами собой рождаются слова: "Иди, иди, иди, иди...",- в такт каждому шагу, и вдруг становится ясно, что если удастся найти снова радужный Путь, то забудется и кошмар падения и этот постоянно возникающий вращающийся бассейн, а для того нужно упорно идти вперёд и никуда, никогда не сворачивать.
Уна сжала во сне кулачки и решилась и сделала очередной шаг, но уже сама, по своей воле...
И опять всё закружилось, завертелось и исчезло, оставив только темноту, но на этот раз тёплую и не страшную, в темноте горели спокойным светом звёзды, а это бесконечное звёздное тёплое небо пронзала знакомая радуга, радуга сияющая на фоне трёх лун разного размера, фиолетовой, голубой и жёлтой.
Было так покойно и тихо, что Уна прямо во сне поворочалась и... уснула...
Утро, решительный выбор, сборы.
Яркий свет ворвался в распахнувшееся настежь окно, весёлый ветерок ворвался внутрь и взлохматил волосы девочки, раскинувшиеся во сне по подушке, яркий луч, пробравшись внутрь, осторожно, не спеша прокрался сначала по полу, потом взобрался по одеялу на постель, немного подождал, пережидая, потом решительно пошел на штурм. Сначала была взята приступом ступня ноги, луч согрел и пощекотал большой пальчик левой ноги, высвободившийся ночью из-под одеяла (и из носка тоже), затем прошёл по стопе и пятке, тут же прыгнул внезапно на самый центр кровати, и, будто вызвал-позвал своих товарищей-друзей, лучей, которые уже целой командой разноцветных потоков света ворвались в комнату и попрыгав по комнате, то там, то здесь, в конце-концов, оказались рядом со своим "разведчиком" и, уже совместно, аккуратно стали брать осадой и медленным, аккуратным но неудержимым приступом девочкин подбородок, шею, лицо, уши, скулы, полуоткрытый ротик, нос, и лоб. Аккуратно, не спеша стали подбираться к закрытым глазам, чтобы не дай Создатель не ослепить излишним сиянием Гостью этого странно-волшебного дома. И вот так не спеша, но настойчиво стали её будить, осторожно подсвечивая в глаза то с одной стороны, отступая сразу, то с другой, сначала не в полную свою силу, а потом разгораясь всё ярче и ярче.
Уна завозилась, заворочалась в кровати, и внезапно села, окончательно проснувшись, сразу и бесповоротно, ибо спать уже не хотелось совсем - "ну вот ни чуточки", вы же поверите нашей героине на слово, а? Разноцветные лучи тут же прыснули в разные стороны, как нашкодившие юные сорванцы, тут же найдя себе иное занятие и рассевшись на разных предметах мебели, слегка скользя по ним и как бы играя. Потолок спальни на этот раз был кремо-розового цвета светлого оттенка с перламутровой блестящей крошкой, что создавало вместе с играющими лучами обстановку "шкатулки с драгоценностями", а не спальни. Открытое окно медленно притворилось, оставив только небольшую щёлку, достаточную для проветривания и только. Уна соскользнула с постели, поискала тапочки с помпончиками и надев их подбежала к окну , снова раскрыла его и посмотрела наружу, всё вокруг сияло новым, только разгоревшимся днём, травы и деревья словно сияли свежестью и были подёрнуты росой, а небо уже было зеленовато-синим, ярким-ярким, только всё та же Радуга сияла в вышине. Полюбовавшись видом, девочка соскользнула с подоконника, на котором сидела вниз в комнату и вприпрыжку побежала в санитарную комнату.
А санитарная комната её ждала и, когда Уна уже заканчивала чистить зубы, тут её и настигло воспоминание об увиденном этой ночью сне. К чему этот сон она сказать не могла, только вот появилась внутри души абсолютная уверенность, что ей абсолютно необходимо пройти весь этот путь по Радуге, чтобы в конце концов узнать кто такая и что она тут делает, ну это как минимум, а то и суметь вернуться обратно домой, где бы этот дом ни был. И так вдруг захотелось ей домой, что в глазах сами собой навернулись слёзы, которые, чтобы видеть вокруг хоть что-то, пришлось смывать и вытирать полотенцем, полотенцем пушистым и тёплым, что ластилось как котёнок к её щекам, словно живое. Настроение вдруг переменилось и из санитарной комнаты Уна вышла уже стремительной и решительной походкой. Вернувшись в спальню она оделась в простое и удобное, насколько могла представить платье и в закрытые сандалии, чтобы в них не попадали камушки с дороги, уж она то знала, даже со своим невеликим жизненным опытом, насколько "противными" могут быть эти дорожные мелкие камни, когда попадают внутрь обуви. И, решив что на этом её сборы в поход закончены (в меру своего жизненного опыта, разумеется, ничего смешного, вы в этом возрасте тоже бы не намного лучше бы смогли собраться в путь), сказала, бросая слова в пространство комнаты:
