Владимир Батаев - За гранью добра и зла
Мирэ стояла, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Выражение её лица предвещало, что за выставление её за дверь мне в ближайшее время предстоит знатная взбучка.
- Не желаешь опробовать покупку? - указал я на нож у неё на поясе. - И заодно сделать стрижку.
Она хмуро на меня зыркнула и молча отрезала тонкую прядь волос. Подумав, отрезала вторую. С горем пополам в четыре руки мы сплели их в кособокую косичку. Ничего, сгодится.
Я попытался снять наруч, чтобы повязать "фенечку" на запястье. Наруч расстёгиваться не желал. Да и самой застёжки видно не было вовсе. Поторопился я, следовало прежде запор изучить, он с секретом оказался. Кое-как я сдвинул наруч чуть выше, так что Мирэ смогла завязать волосяную косичку у меня на запястье.
- Капни на неё пару капель крови, для надёжности, - попросил я.
- Ещё вены из-за тебя резать прикажешь?! - возмутилась девушка.
- Палец проколи, - вздохнул я. - Что за мелодрама.
Проворчав что-то под нос, Мирэ последовала совету. Я сдвинул наруч обратно, запихав под него фенечку. Моргнул - и увидел, что на металле возник новый узор. В виде косички - ровной, в отличие от настоящей. Я торопливо надвинул рукав - незачем моей спутнице знать, что наруч не простой, а то начнёт расспрашивать, про видение прознает...
- Всё, на сегодня дела окончены, хорошего понемножку, - нарочито бодрым тоном объявил я. - Пойдём в таверну, к пиву и мягкой постели.
Девушка ожгла меня гневным взглядом.
- Про постель - это был не намёк. Никакой двусмысленности. Спим по очереди. Ты ночью, пока я в карты играю. Я - утром и первую половину дня. Кстати, колоду мне достала?
- Достала. Ты об этом узнал бы ещё днём и мог изучить правила, если б не орал, как резаный, во сне и не паниковал от кошмаров, как маленький, - язвительно поведала Мирэ.
- Вот и ладненько, - кивнул я, проигнорировав её ехидство. - Теперь-то у меня есть всё, что требуется.
- Значит, я тебе больше не нужна?
- В плане дел - нет. Только для души, - честно ответил я.
- Для души, - фыркнула она. - А для тела?
- Это желательно как приятное дополнение и сопутствующий результат. Но не самоцель.
- А какая же цель?
- Ну, пока и того, что ты просто рядом, достаточно, - отозвался я. - А для серьёзного обсуждения взаимоотношений ты сейчас не в том настроении.
- Нет никаких отношений, - отрезала она. Хоть не добавила, что и не будет, и на том спасибо. И так, как ножом по сердцу.
Совсем я размяк, романтик. Эх... первый раз такие проблемы. Прямо и не знаю, с какой стороны к ней подходить. Пытаться пудрить мозги пустыми красивыми словами не хочется, да и не поверит - слишком цинична. Дитя двадцать первого века, где настоящие чувства забыты, а признания превратились в банальные штампы. "Я люблю тебя, жить без тебя не могу, души в тебе не чаю" - как часто это повторяют, не вкладывая в слова искренности, превратив их в пустозвонство.
Ну, я и сам виноват. Неправильно начал наше знакомство, преподнёс себя не с той стороны. Циничный шут со слегка похабными или грубоватыми шуточками. Когда такой начинает говорить о романтике - выглядит нелепо. "Все мы носим маски" - и как часто любимая маска прирастает к лицу. Не оторвать даже с мясом. А та, перед кем готов обнажить истинную сущность, не желает заглянуть под личину, которую ей представили при первой встрече. Проклятье, как говорится: знал бы, где упаду - соломки бы подстелил. Но сделанного не воротишь, прошлого не переиграть. А теперь в любых моих словах Мирэ ищет скрытый смысл и предпочитает понимать всё превратно - в соответствии со сложившимся мнением обо мне, а не с реальностью.
Конечно, цинизм и паранойя обычно являются отличным защитным барьером, ограждающим от попыток навешать на уши лапши. Но в любом заборе всегда следует оставлять калитку и держаться наготове, чтобы пропустить за стену то, без чего жизнь не имеет смысла - дружбу, любовь... А если излишне перестраховаться и расстреливать ещё на подступах всех и вся приближающееся к суверенной территории, то можно потерять больше, чем если бы оборонительных рубежей вовсе не было - и в куче мусора можно отыскать бриллиант, если постараться, а вот запираясь в хрустальном дворце, только потеряешься среди собственных искажённых отражений, не признав свою судьбу, даже когда она подойдёт и отвесит подзатыльник.
От погружения в бездну метафор меня отвлекла лёгкая боль в руке. Оказалось, я скомкал в кулаке зажжённую сигарету. Даже не заметил, как закурил, чисто машинальное привычное движение. А в этом мире нельзя настолько отрываться от окружающей обстановки, иначе можно и головы лишиться.
Смятый окурок как-то странно зашипел. Я отшвырнул его и стёр с ладони пепел. Ни следа ожога. Странно, что ещё за фокусы... Неужто волшебство наруча? Или симпатическая магия? Впору идти местного чародея искать, чтоб разъяснил, что к чему. Нет уж, не дождутся. От многого знания - многие беды. Лучше следовать известному принципу программистов: если всё работает - главное, ничего не трогать и не менять.
Мы уже подошли к таверне - даже в этом мире автопилот не подвёл и, пока я был в задумчивости, доставил на место. Я потёр руки в предвкушении предстоящей карточной игры. Если всё сложится удачно, моими стараниями этот кабак скоро превратится в первое казино средневекового мира. Что ж, пьянство и азартные игры позволят отвлечься от бесполезных рефлексий. А дальше - жизнь покажет. Прежде всего, надо выжить и избежать проблем - а также исполнения видения. Жизнь - игра, и ради важной цели я не постесняюсь мухлевать.
Глава 2. Тучи сгущаются
1
Вернувшись в таверну, я сразу отправился наверх, в комнату - изучать местные карты и правила игры. Позаботиться об обеде я представил Мирэ - хоть я теперь и говорю на здешнем языке, но неожиданно прорезавшийся дар речи может вызвать ненужные подозрения.
Едва мельком проглядев колоду, я обрадовался, что не вздумал предыдущей ночью сесть играть. Местные карты сильно отличались от привычных мне. Пять мастей, каждой по семь карт. Доставшаяся мне колода была плохонькой и дешёвой, художник не утруждал себя прорисовкой деталей. Стилизованные фигуры людей можно было отличить только по какой-нибудь определяющей детали. Так в масти Воинов - или точнее назвать её просто "вооружённые люди" - это было оружие. Мечник, Секироносец, Лучник, Тать - так я нарёк человека с ножом, не разобрав, вор это или убийца (как выяснилось позже, в ходу были оба варианта, в зависимости от компании игроков), Стражник с алебардой, Разбойник с сучковатой дубиной и Рыцарь, отличающийся от Мечника наличием щита во второй руке.
На самом деле, в разных колодах рисунки различались не только в зависимости от географического положения, но и от социального статуса игроков. Так в некоторых колодах Рыцарь относился к масти Благородных, а среди Воинов его заменял Копейщик или Арбалетчик. Менялся и сам статус мастей и карт. Например, бандиты полагали карту Стражника младшей в масти Воинов и, соответственно, наоборот, а маги ставили одноимённую масть выше остальных.
