Лилия Баимбетова - Круг Осени
"Это же Ястреб! Ястреб из Хоана!"
"Ястреб тоже много убивал. Он платит за свои грехи"
"Этот человек не стоил твоей жизни, Иариалиа"
"Перестань. Этого уже не изменить. А Ястреб выпутается"
"Ой, ли"
"Он всегда выпутывается"
И она была права.
Гордон помог Ястребу подняться на помост, повел к плахе, велел встать на колени. Ястреб опустился ободранными коленями на свежие, пахнущие деревом доски помоста, повинуясь движению Гордона, положил голову на плаху, закрыл глаза. В последнюю минуту у него мелькнула мысль: сказать парню, чтобы отошел? Но Ястреб отогнал ее. Он так устал. Его единственным оружием была неожиданность…
Годри кусала губы, а божественный Идрай, опустив голову, думал, что скоро его отношения со Стражем окончательно испортятся. Чем ей так понравился этот чертов шпион?
Толпа кричала. На помост поднимался палач. И вдруг — страшно и неожиданно — на помосте полыхнуло зеленым пламенем, и крик толпы сразу оборвался. На миг все ослепли и оглохли, а когда этот миг прошел, Ястреба на помосте уже не было.
Над площадью повисла тишина, лишь одна женщина истошно виз-жала, не нарушая этой тишины. Палач зашевелился в песке возле лестни-цы, взрывной волной его смело с помоста, он отплевывался кровью и пес-ком, но почти не пострадал; и среди толпы жертв тоже не было. Только одно обезображенное тело лежало рядом с плахой.
Идрай был ошеломлен. Обученного мага он бы почувствовал сразу, потенциального носителя магической силы определить, конечно, сложнее. Но, Боже мой, как он мог устроить такое, если не учился магии, какие же у него запасы энергии?!
— Идрай! — резанул по слуху крик Годри, — Иди же сюда!
Она была уже внизу, на помосте, сидела над единственной жертвой взрыва. И что-то послышалось Идраю в ее голосе, какое-то волнение, словно эта смерть задевала ее лично. И он пошел туда.
— Это Гордон, — тихо, не оборачиваясь, сказала Годри, когда Идрай подошел к ней.
Божественный повелитель положил руку ей на плечо, и тогда она подняла голову. Глаза ее странно блестели, то ли от гнева, то ли слезы это были, Идрай не мог понять. Тогда он перевел взгляд на изуродованное те-ло.
Ничего человеческого, узнаваемого не было в этом теле. Просто страшный кусок обгоревшего мяса. Даже Идрай, переживший немало ма-гических войн, не часто видел такое. Но Гордон еще жил и хрипло, тяжело дышал. Идрай смотрел на него, не зная, что сказать. Как не везет бедняге. Выбрался тогда из такого ада, и вот теперь… Ведь он был почти в эпицен-тре взрыва. Сколько же ему лет? Тридцать пять, тридцать шесть? Месяц назад он женился, Идрай это хорошо помнил, Гордон просил у него уволь-нительную на три дня по случаю свадьбы.
— Что ты стоишь? — зло сказала Годри, — Он еще жив!
Идрай взял ее за руку, заставил встать и отвел в сторону.
— Ну, что?!
— Я не могу ему помочь, Годри. Магические повреждения невозмож-но лечить. И потом… если бы он каким-то чудом выжил, это не жизнь, по-верь мне. Начинаются мутации, меняется структура тела, а потом безу-мие…
— Так он может выжить?
— Он — нет. Он и часа не проживет… Раз уж это случилось с Гордо-ном, а Сортис болен…. Поднимай дворцовую авесту, Годри, Ястреба нуж-но найти.
— Мне Ястреб ничего не сделал, — сказала Годри упрямо и яростно. Она была в том настроении ярости, которое иногда находило на нее и в ко-тором она могла вытворить все, что угодно, в котором два раза в своей жизни она поднимала руку на самого Идрая. Но за яростью в ее лице про-глядывала растерянность, словно она не совсем понимала, что происходит.
— Я посижу с Гордоном, — сказала Годри совсем другим, тихим и рас-терянным голосом, — Я так давно его знаю…
Они и впрямь давно были знакомы. Уже семь лет Гордон служил во дворце.
Годри опустилась рядом с ним на колени. Она видела много уми-рающих за свою жизнь, и чужие смерти ее давно уже не трогали. Когда-то, когда ей было тринадцать лет, она едва не потеряла сознание при виде за-рубленного ею человека, но с тех пор прошло пятнадцать лет, и она давно уже научилась убивать и смотреть безразлично на смерти людей. Но Гор-дон…. Так давно она знала Гордона, так к нему привыкла, семь лет он был ее приятелем и… постоянным спарринг-партнером, и Годри с трудом мог-ла представить, как теперь пойдет жизнь во дворце — без него. Весельчак Гордон. Трудно будет найти такого наставника для новобранцев. Он всех умел расположить к себе, и он был опытным и умелым воином. Пожалуй, лучшим в Империи, если не считать ее и еще одного человека, который, впрочем, воином уже не был. О, Гордон…
А он вдруг открыл глаза, измученные, серые, захлестнутые болью. Годри от неожиданности дернулась, но не издала не звука; ее темные большие глаза встретились с глазами умирающего, и взгляд ее изменился, стал совсем растерянным.
— Больно тебе, да? — тихо сказала Годри.
— Н-ничего… Ничего…
"Черт, он говорит, как Орд!" — подумала она, прикусив губу. Это было словечко Орда, ее учителя, он часто его повторял.
— П-плохо дело, да?
— Да, Гор, дело плохо.
— А парень сбежал?
— Да.
— Ну, и ладно… Ты плачешь, что ли?
И правда, две маленькие слезинки скатились по загорелым щекам.
— Передай привет Орду.
Они были знакомы, хотя учитель Годри уже лет пятнадцать не бывал в столице, с тех самых пор, как лишился обеих рук, превратившись из пер-вого меча Империи в беспомощного калеку, он жил в родовом поместье своей ученицы. Но Гордон, бывавший в замке Хардн, сумел сдружиться даже с нелюдимым Ордом.
— Ох, Гор…
— Ничего…
Она уже плакала; она, двадцативосьмилетняя воительница, плакала навзрыд над его изувеченным телом. Гордон тяжело дышал, чувствуя боль при каждом вздохе, и, уже не видя ее, слышал только сдавленные рыдания. Ему не страшно, а только очень больно было умирать. Всхрипы его стано-вились все реже, и скоро он совсем затих. Годри подняла голову и сквозь слезы взглянула на него: он не дышал. Нагнувшись, она коснулась губами его обоженных губ.
— Прощай, Гор…
Время шло, а она все сидела над его телом, и слезы высыхали на ее щеках. Годри надеялась, что Ястреба не поймают, ибо она не любила не-нужных жертв. Ради чего умер Гордон, если через час Ястреба снова при-тащат на этот помост?.. Правда, Идрай не собирался убивать Ястреба, но Годри этого еще не знала.
"По-твоему, в твоей жертве есть смысл, Иариалиа?" — спросил Ау-рониадиад. Но она не отвечала. Совсем не так, как плакала Годри, но вла-стительница неба и земли тоже плакала — пошедшая против судьбы и по-лучившая урок.
2 октября 2000 г.
9. Знакомство с легендой.
