Александр Дорошенко - Стрелы и пули
— Агхщ, — просипел Келлог пересохшим горлом. Женщина оторвалась от писанины и с недовольным видом, взглянула на Питера. У неё было острое крысиное лицо с маленькими злыми глазами, и при виде их, бедняга разом замолк, словно кто-то воткнул в рот плотный кляп. Тюремщица, удовлетворенно кивнула и вновь склонилась над тетрадью. Внезапно, пленнику показалось, что на самом деле, он по-прежнему сидит у себя на веранде, а лучи солнца, как всегда, весело играют в кронах масличных пальм. Женщина нахмурилась, повела плечом, и вид жуткой камеры вернулся вновь. Келлог громко всхлипнул и зажмурился. Из-за стены донеслись глухие удары, словно кто-то старательно выбивал ковёр. Правда, ковёр, не способен издавать такие истошные вопли… Питер покрылся липким, холодным потом и задёргался. Ременные петли держали крепко.
— Простите, — дрожащим голосом начал он, — это какое-то недоразумение, понимаете, я…
С таким же успехом он мог разговаривать с камнем. Тюремщица не поднимая головы, продолжала писать, игнорируя жалобное блеянье пленника. Внезапно удары за стеной прекратились, затем со скрипом отворилась железная дверь, и в камеру вошёл мужчина, абсолютно звероподобной внешности. Его чёрная рубашка с закатанными рукавами была расстёгнута, обнажая широкую грудь, покрытую густой растительностью. Мужчина медленно почёсывал грудь огромной левой рукой. В правой, он сжимал жуткого вида дубинку, с которой на пол, стекали густые тёмные капли.
— Закончил? — не поднимая головы, спросила женщина.
— Ага, — лаконично ответил вошедший.
— Наверное, опять как в прошлый раз? — брезгливым тоном заметила она.
— Да не, как можно… — пробасил мужчина, подходя к жестяному баку, на боку которого висела кружка. Зачерпнув воды, он начал жадно пить. Две струйки, потекли по подбородку и бесследно исчезли в зарослях волос. Оттерев рот, громила крякнул и добавил: — Разве я не понимаю? Три ребра сломал только, и ногу в двух местах, а так ничего.
— Подписал?
— Разумеется, всё подмахнул, как миленький.
— Молодец, — протянула женщина. — Чёрт, как же меня достала, эта канцелярская работа.
— Так чо, мне начинать? — палач внимательно посмотрел на Питера.
— Сейчас погоди, закончу.
По спине Келлога, струями катился холодный пот. Ему вновь, как и двумя минутами раньше, на секунду показалось, что всё происходит не в жутком подвале, а на веранде дома, но потом тёмная волна ужаса, окончательно сломила непрочную плотину здравого смысла.
— Так, вот и всё… — тюремщица выпрямилась, отбросила ручку и внимательно осмотрела пленника. От её взгляда, Питеру окончательно поплохело.
— Я не… я же… что вам…
— А сломай ему для начала пальцы на руке, — равнодушно сказала мучительница.
— На какой? — педантично уточнил палач.
— Да хоть на обеих.
— Подписывать не сможет.
— Ерунда, что ему подписывать, и так всё ясно… В крайнем случае, карандаш в рот засунем.
— Как скажете, — палач повернулся к столу, на котором лежали инструменты, невероятно жуткого вида и начал со звоном их перебирать. Келлог взвыл, словно пытка уже началась.
— Но я же ничего… Да что же это такое. Я… я буду жаловаться, вы не имеете права!
— Имеем, имеем, — ласковым голосом заботливого дантиста, проговорил палач, подходя к креслу. В его руках были зажаты, какие-то чудовищные тиски.
— Нееееет! — взвыл Питер и выгнулся дугой. — Отпустите меня!
— Погоди, — тюремщица внезапно отстранила громилу и, подойдя к креслу, уставилась Келлогу прямо в глаза. — Ты ведь расскажешь нам всё, верно? И без фокусов. За каждое слово лжи, мы будем ломать тебе по пальцу!
— Да, да, всё что угодно, только уберите это!
— Хорошо, посмотрим. Итак, кто убил твоего компаньона?
Сотворённая иллюзия медленно таяла вокруг нас, словно туман, под лучами солнца. Я подошёл к зеркалу и недовольно поморщился. Сквозь исчезающий лик уже проступали черты настоящего лица.
— Надо же сделала из меня такого урода… Убить мало!
— Ты ничего не понимаешь, — ухмыльнулась Марта, деловито шнурующая свой правый кроссовок. — Именно так выглядит мужчина моей мечты.
— Ага, морда кирпичом, грудь с волосами как у гориллы, и кулаки которыми можно сваи забивать. Прелестно. Да ещё этот антураж вокруг… Никогда не подозревал, что тебя привлекает садо-мазо.
Марта фыркнула. — Не понимаю, что ты имеешь в виду, зануда, я просто решила проверить свои силы. Ещё ни разу, мне не доводилось творить иллюзию такой сложности. Я молодец?
— Молодец.
— Нет, серьёзно, правда, здорово получилось?
— На самом деле не очень. Краем глаза я видел, что это иллюзия.
— Так ведь она была рассчитана не на тебя. К тому же, пациент должен находиться абсолютно неподвижно, вот почему мы привязали его к креслу. И всё равно, он дважды меня почти раскусил. Почувствовал обман, гемоглобин в гематогене!
Марта, оправив футболку с надписью "Я такая красивая девочка, правда?" подошла к креслу, в котором неподвижно сидел наш пленник. После всего пережитого, он находился в глубоком обмороке.
— Что умаялся бедняжка? — насмешливо спросила она. — Ты бы видел, как он вылупился, когда я вошла. Чуть челюсть не уронил.
— Конечно. Я же говорил тебе, что нельзя так одеваться. Местные, знаешь ли, не привыкли видеть девушек в джинсах и бейсболках. Здесь такой костюм, считается неприличным.
— Тоже мне ханжи, какие, — фыркнула она. — Туземки вообще с голыми титьками ходят и ничего.
— Так-то туземки, хотя… да чёрт с ними! Лучше давай решать, что делать дальше.
— Хороший вопрос… Значит профессор Рингер из Салазарского Технологического института… Салазар это где?
— Если не ошибаюсь, на территории Силесианской империи. Но там сейчас идёт война.
— Вот ведь невезуха. Переться в другое полушарие, войне навстречу.
— А кому сейчас легко?
— И то верно… Как поступим с этим слизняком? Не отпускать же его, в самом деле.
— Не будем. Ты можешь сделать, чтобы он свалился на несколько дней, с явными симптомами сильной лихорадки?
— Как лягушку ободрать.
— Тогда вперёд. Пусть полежит в бреду, заодно решит, что произошедшее — последствие болезни. А я дам знать Янису из СБ Гильдии. Надеюсь, бездельник с радостью вцепится, в возможность выслужится. Как-никак арест участника похищения, это не тараканов тапком гонять.
— Согласна. — Марта положила ладони на лоб бесчувственного предателя. — Всё, готово.
Я внимательно посмотрел на свернувшуюся калачиком служанку, лежащую на полу и тихо посапывающую во сне.
