Юлиана Суренова - Книга 2_Тропа каравана
"Не перебивай! – шипел шепот. – Я не один, – голова чуть отодвинулась в сторону и девочка увидела, что в маленькой пещерке, образованной полураскрытым кожистым крылом дракона, лежал человек. Черноволосый, он не походил ни на караванщика, ни на жителя города. В нем было что-то особенное, что притягивало к себе душу, но, не поддаваясь разуму, оставалось неразгаданной загадкой. – Он ранен… Тяжело…
Но нужно, чтобы он выжил… Я обещал высшим и не могу нарушить своего слова…" -Что я должна сделать? – Мати решительно вскинула голову, готовая на все.
"Люди заботятся о своих детенышах. Они придут за тобой. Ты уговоришь взять его с собой и вылечить. Он отблагодарит за добро…" -Но я не хочу возвращаться в караван! Я хочу остаться…!
"Здесь – только смерть".
– Никто не знает, что я ушла! Да и как меня найдут в такой метели? – она готова была расплакаться.
"Он сохранит тепло… Я успокою ветер… " – голова дракона повернулась, глаза устремились на оберегаемого им человека. Тот шевельнулся, тяжело приподнялся на локтях. Смоляные, длинные волосы скользнули в сторону, обнажая смуглое лицо с прямым носом, острыми бровями и тонкими бледными губами. А его глаза – черные, как ночное небо, с огоньками – мерцавшими искорками звезд… Они привязывали к себе крепче цепей…
Взгляды зверя и чужака встретились… Мати поняла: они о чем-то мысленно говорят друг с другом, прощаясь навсегда.
"И еще, – вновь зашептал дракон девочке. – Я знаю, ты умеешь хранить тайну. Не говори никому обо мне. Если люди узнают, поймут, кто он".
– Но…
"Так нужно… А теперь иди к нему. Чем ближе камень, тем теплее тебе будет".
Сколько Мати ни старалась понять, что происходит, явь все это, или сон, она не могла. Девочка только чувствовала, что сегодняшний день она запомнит на всю жизнь.
Подойдя к незнакомцу, она села на угол расстеленного на снегу плаща.
Дракон словно только этого и ждал. Он осторожно поднял крылья, боясь задеть людей, затем тяжело отполз в сторону, встряхнулся, освобождаясь от снега.
Лишь теперь Мати поняла, насколько огромно это удивительное существо. Его тень могла бы укрыть целый город…
Словно часть земли ожила, оторвалась от белого покрова, взлетела над пустыней и медленно в струившимся снежном потоке стала подниматься все выше и выше… И вот уже дракон скрылся из виду, растворившись в снегу и полутьме ночи.
И ветер утих. Снег, успокоившись, опустился на землю.
– Он исчез! – перешагивая через грусть и долю обиды, прошептала девочка, переведя взгляд с неба на землю.
Незнакомец лежал неподвижно, укрытый складками тяжелого черного плаща. Было незаметно, как вздымается его грудь. Казалось, что жили лишь глаза.
Девочка хотела заговорить с ним, но не решалась. Она знала, каково это – терять и уважала чужое горе.
Рядом с этим странным человеком, пришедшим из мира сказки, чуда и древних легенд, она чувствовала себя спокойно. И, все же, как-то не правильно, не так, как должна была бы.
Она поежилась… Не от холода, нет – ей было тепло, почти как в шатре. Дыхание паром не срывалось с губ… Но как это возможно: не замерзнуть в снежной пустыне вдали от повозок каравана…?
– Твои сородичи скоро будут здесь, – слова, которые Мати никак не ожидала услышать, заставили ее вздрогнут. – Тебе холодно?
Незнакомец говорил тихо, приглушенно, так, что его речь казалась немного шипящей, протяжной, словно песня ветра или шепот метели.
– Нет… Я… Я боюсь… Возвращаться… – она опустила голову, глотая бежавшие по щекам слезы.
– Почему? – в его глазах, голосе жило то тепло, к которому тянется все живое.
– Я… – она пожала плечами, не зная, что сказать. Как можно объяснить то, что не понимаешь сама?
– Кто ты? – он задал другой вопрос, такой простой, особенно в сравнении с предыдущим, что девочка поспешила доверчиво ответить:
– Караванщица… Меня зовут Мати… Альматейя… – начав, она уже не могла остановиться.
Если б ей кто-то сказал, что она, забыв все законы караванщиков, станет говорить в снежной пустыне с незнакомцем и даже назовет ему свое полное тайное имя, она бы не поверила. А ведь чужак не просил, не настаивал, не вынуждал ее к разговору, он просто позволял ей рассказать обо всей той боли и обиде, которые не давали успокоиться ее душе.
Он слушал ее молча, не перебивая, не переспрашивая. А потом, когда она умолкла, заглянув ей в глаза, промолвил:
– Нет ничего ужасного в том, что твой отец, твои друзья, все те, кого ты знаешь, изгнанники. Разве только плохих людей судьба выгоняет из дома? Боги хранили вас столько лет во имя добра, не зла. Вот ты сердишься на отца за то, что он не говорил правду… Тебя ведь именно это обижает более всего? Но почему? Разве ты не понимаешь, что он делал это лишь затем, чтоб уберечь тебя от боли, не хотел, чтобы ты разочаровалась в нем? Он очень любит тебя, девочка, неужели же ты будешь ненавидеть его за любовь?
– Нет!
Как могла она быть такой глупой! Как могла не подумать о том, что отец станет беспокоиться, переживать…
– Он ведь найдет меня? Я не хотела причинять ему боль! Я просто… я не знала, что дела…!
– Не волнуйся, все будет хорошо.
– Но как он сможет отыскать нас в пустыне?
– Он уже нашел. По отблеску пламени в твоем камне, – чужак вновь заглянул ей в глаза. – А теперь лучше спрячь его – это не тот талисман, который носят у всех на виду.
– Это моя тайна, – прошептала девочка, убирая подарок Хранителя за пазуху. Она тут же ощутила его теплое нежное дыхание у себя на груди, словно он был живой.
– Мати! Мати!- донеслись до нее взволнованные крики. Узнав голос отца, она вскочила, хотела рвануться ему навстречу, но, оглянувшись на все также неподвижно лежавшего незнакомца, передумала и застыла на месте, не зная, что делать.
– Ничего не бойся, – одними губами прошептал тот, а в следующий миг она почувствовала, как тепло начало покидать камень, соскальзывая с него словно покрывало тумана с задумчивого лика луны.
Холод приблизил к ней свои ледяные пальцы, но Мати не успела ощутить его дыхания: к ней подскочил отец, торопливо накрыл большим меховым одеялом, укутал, спеленал, словно младенца и, взяв на руки, понес скорее назад, к шатру.
Он успел сделать несколько шагов, прежде чем девочка пойманным зверем забилась в его объятьях:
– Нет! – вскрикнула она. – Там мой друг…!
– Тихо, тихо, – зашептал Атен, успокаивая дочь, однако, не задерживаясь на месте ни на миг. – Забудь. Это чужак, всего лишь чужак. Главное, ты жива.
– Нет! – закричала девочка. Слезы брызнули у нее из глаз. Ее душа стонала, словно предчувствуя потерю чего-то настолько важного, что без этого была немыслима сама жизнь. – Нет! Если б не он, я давно бы замерзла в снегах, Матушка Метель забрала бы меня в свой дворец! – еще немного, и она б вырвалась из рук отца. – Я не оставлю его!
