Ольга Табоякова - Хозяка
— Она? Она? — продолжал свою пластинку главарь.
Во мне вдруг окрепла надежда, что это ошибка, и все вернется на круги своя.
— Какая нам разница, — вдруг холодно возразил неприятный тип с ножом в руках. — Она это или не она.
Надежда, что все обойдется, стала призрачной. Еще одно подобное заявление, и стать ей прозрачной.
— Она? Она? — главарь стал успокаиваться, но по инерции повторял про меня.
— Будет она, — решил тот тип с ножом в руках. — А если не будет, то не долго будет, — это он мне так намекнул. Я сглотнула потому, как струсила до состояния белых мышей в глазах.
— Нам выходить через три часа! — переключился главарь. — Пошли все вон! — это он им. Моя надежда на благополучный исход закопалась на три метра под землю.
Вся команда испарилась, я смотрела на главаря, он на меня.
— Я хотела бы знать, что это все значит? — тогда это было все, на что я способна.
— Отлично, выдержишь, — сделал свое резюме главарь.
«Уж лучше бы я тогда зарыдала», — я сейчас в доме Вазипия и Ираса вспоминала наше знакомство и не могла решить, правда ли мне лучше было зарыдать. В то мгновение в голове вертелись патриотические мысли из наших фильмов, что надо вести себя с максимальным достоинством.
— Вы кто? — я подвинула себе стул, чтобы усесться. Ноги подкосились.
Главарь взял стул, подвинул поближе к столу и уселся напротив меня.
— Звать Укул, — представился невозможный тип в сиреневом халате. Кстати, потом я узнала, что это не халат, а традиционная одежда вдовца, потерявшего жену.
— Чех, — я представилась на автопилоте.
— Будем звать тебя так, — согласился Укул.
Стоп! Если они приняли меня за кого-то другого, то с какой стати будут звать моим именем?
— Ты теперь будешь моей дочерью, — сообщил самое главное Укул.
Мне страстно не хотелось становиться чьей-либо дочерью. Неудачный опыт имелся в прошлом. Возражать я не стала, не то положение. Перед глазами до сих пор стоял тот товарищ с ножом в руках.
— Что мне надо делать? — это пожалуй самый насущный вопрос на текущий момент. По книгам, если герой проявляет здравомыслие, усыпляет бдительность, то потом может сбежать.
— Отлично, — в этом разговоре и не скажешь, что пять минут назад он вопил, как недорезанный поросенок.
— Так, что мне надо делать? — я повторила свой вопрос.
— Будешь моей дочерью. Ситуация такова, что мне нужна дочь для получения наследства отца.
— То есть мне придется только быть вашей дочерью? Жить и называться ее именем? — я все еще не въезжала в происходящее.
— Нет, — Укул стал разочаровываться в моей сообразительности. — Смотри, — он показал на свои руки.
Я добросовестно уставилась на них. Большие, мужские, жилистые.
— У моего отца есть трое детей. Он скоро умрет и хочет оставить наследство. Понимаешь?
— Пока все просто, — я вдруг подумала, что здесь возможно пахнет убийством. А что если мне надо прибить под видом помощи этого старичка — его отца.
— Мой отец не хочет оставлять наследство своим детям, то есть мне и моим сестрам. Отец считает, что все мы недостойны, — продолжил пояснять Укул.
— Почему? — этот вопрос, пожалуй, стоит выяснить, чтобы использовать сведения в будущем. Я сама себя не узнавала, что-то до этого я не была такой расчетливой или не осознавала этого.
Укул сморщился:
— Потому, как не оправдали его надежд, — сумрачно сплюнул он на пол.
— А на что он надеялся? Я спрашиваю, чтобы я смогла оправдать его надежды, — пояснения вернули мне благорасположение Укула.
— Он надеялся, что мы станем хорошими людьми. Знаешь, Чех, в его понимании хороший это успешный и законопослушный, или кажущийся таковым. Мой отец никогда не нарушил ничего в жизни или не попадался. Он заседает во всех Палатах, он водит дружбу с самыми главными людьми в этом мире.
— А какой это мир? — мне надо знать, куда бежать.
Укул подтвердил мои подозрения, что это не Фаган.
— Мы называем его Сайхай, — рассказал он. — Так вот, отец важный человек, а я хочу получить наследство. Единственный шанс — это представить ему достойную выше всяких похвал дочку.
— Стоп! — я поняла, где слабое звено в этом рассказе. — Укул, а как же вы выдадите меня за дочь? И что вообще происходит? Почему сказали, что это третий раз?
Укул задумался, говорить или нет, соврать или приукрасить правду.
— Укул, — я знала, что мне нужна только правда. Надо как-то более точно определиться со своим положением. Если я приму его предложение (а деваться мне некуда по двум обстоятельствам: я не могу выбраться с Сайхая и боюсь его угроз), то надо понимать в какой мы позиции: кто сверху. Похоже, что я, как дочь, смогу им управлять. Укул сильно будет зависеть от меня, пока я не получу наследство или его не получит кто-то другой. Все эти мысли трансформировались в ласковый взгляд и доверчивый голос. Не знала, что умею так! — Укул, ведь от того насколько мы будем подготовлены, настолько наши шансы будут выше.
— А тебе какая разница? — Укул уже забыл, что я очень от него зависима. Это хорошо!
— Так я же буду работать не за просто так! — везде люди не верят в искренность и бескорыстность.
— А за что? — чувствовалось, что он не готов делится.
— За долю малую, — некстати вспомнился какой-то фильм. — В смысле, я хочу получить материальное вознаграждение равное стоимости хорошего дома.
— Хорошо, — Укул расценил, что это мелочь по отношению ко всему наследству. — Чех, а кто ты вообще? До этого всегда кричали. Так сложно договорится, ничего подходящего.
Я сделала вывод, что предыдущие две барышни выразили сильное несогласие. Может у них были и тылы, а я одна-одинешенька, не считая Мурки.
— Понимаете, Укул, все дело в том, что это моя профессия, — я врала, но главное в жизни репутация. — Я успешно решаю чужие проблемы с выгодой для себя.
— Да? — Укул вдруг стал бояться меня.
— Я не скажу, что профессионал, но крепкий любитель. Так сказать, это мое призвание, за которое хочется получить вознаграждение, — я несла это с таким уверенным видом, что он купился. Я же думала, как хорошо смотреть фильмы. Вот, не предполагала, что мне это пригодится когда-либо.
— А на заметке? — спросил он. Было ясно, что это его беспокоит. Укул тревожно нахмурился.
Я же понять не могла, о чем он спрашивает. На всякий случай покачала головой.
— Как можно, я же любитель, — я положила руки на стол и зеркально отразила позу собеседника. Где-то читала, что это помогает найти общий тон разговора.
— Хорошо, — согласилася Укул. — Проверку на связи со стражами устроят обязательно.
