Рита Кертс - Руимо. Пришедшая (СИ)
Другая половина комнаты служила зоной отдыха; рядом с обширных размеров софой с четырьмя подушками стоял небольшой столик и подставка для ног. В самом дальнем углу Адель заметила платяной шкаф, зеркало и несколько стульев. Она помогла Ричарду добраться до софы, и, видя, как дрожат его руки, принялась сама расстёгивать пуговицы.
— Я не бывала у тебя раньше, — Адель ловко расстёгивала пуговицы рубашки, оглядываясь по сторонам с нескрываемым интересом. — Не так, как я себе представляла.
— Здесь никто не бывал.
Отказавшись снять штаны, он лёг на живот, в сторону сгрузив подушки, и одну положил под подбородок. Адель присела рядом и принялась рассматривать рану. Несколько минут спустя она принесла таз с водой и чистыми бинтами, и начала осторожно омывать ему спину. Когда Ричарду было больно, он едва заметно вздрагивал, но не издавал ни звука.
— В том шкафчике стоят закупоренные колбы с сероватой жидкостью. Неси их сюда, и со стола возьми ещё вот эту. И нитки. Нитки с иглой.
— Это же Амиталь, — удивилась она, узнав зелье. — Зачем оно тебе сейчас?
— С ним раны заживут быстрее.
— Быстрее, но куда болезненней!
— Неси.
Одним махом он выпил содержимое склянки. Осторожно обрабатывая порез тампоном, смоченным в ускоряющей заживление, немного густой жидкости желтоватого оттенка, она с восхищением наблюдала, как меняется внешность Ричарда: мертвенная бледность плавно уходила, и его кожа становилась светлого, живого оттенка. Как на его скулах появилась едва заметная россыпь веснушек, как лёгкий румянец окрасил его щёки, а волосы стали медного цвета. Но взгляд его по-прежнему был холоден — как магия, которой он владел.
Работая иглой с предельной аккуратностью, она поглядывала на его подтянутый торс. Закончив, она ещё раз предложила обработать раны на ногах. Он отказался снова, назвав их царапинами. Адель не стала спорить и взялась за уборку.
Ричард весьма удивился, когда светловолосая женщина вернулась спустя несколько минут. Остановившись у высокого книжного шкафа, она, высмотрев книгу чуть ли не на самом верху, потянулась за ней.
— Ты что-то забыла? — деликатно поинтересовался он, скрывая раздражение: он не любил, когда его вещи брали без спроса.
— Нет. Просто хочу почитать.
— Бери, что пожелаешь. За помощь спасибо: дальше я сам.
После этих слов Ричард закрыл глаза, ожидая звука захлопнувшейся двери. Но вместо этого почувствовал, что софа с обратной стороны слегка просела под лёгким телом женщины. Он повернулся, вопросительно глядя на Адель, удобно устроившуюся вместе с «Легендами Тувиама». Жгучая боль резко заставила его принять прежнее положение, и он перестал обращать на женщину внимание.
Прошло несколько часов. Он задремал, но проснулся, услышав адресованный ему вопрос.
— Какой он — Среброглазый?
— С виду — обычный человек.
— Я слышала, что он красив. У него и правда серебряные глаза?
— Мне было некогда им любоваться, Адель. И я не ценитель мужской красоты. Я знаю лишь, что заклинания на него не действуют, и он чертовски силён.
— Ты не виноват в том, что произошло, — она заметила, как он сжал кулаки. — Если Маркус сказал, что у тебя не было шансов — значит, так и есть.
Ричард нахмурился, и что-то недовольно пробурчал: меньше всего ему хотелось обсуждать детали своего поражения, и он решил не говорить.
Снова закрыв глаза, он размышлял о Среброглазом и Пришедшей. Теперь, когда Маркус узнал, что за девушкой явился его заклятый враг, он так просто её не оставит. Вполне возможно, что скоро Маркус отправит кого-то на её поиски — и явно не ученика, не справившегося со своим первым заданием.
Что такого в этой девице? Чутьё у Ричарда было хорошее: себе подобных — чародеев, или имеющих хотя бы средний магический потенциал, он, чаще всего, определял безошибочно; возможно когда-нибудь — если она, конечно, выживет — она и сможет овладеть основами колдовского искусства, но сложные заклинания такие, как она, осилить не смогут. Единственное, в чём она наверняка преуспеет — воинское дело, но, опять таки — ей в жизни не сравниться с теми, кого целенаправленно, с самого детства обучали сражаться и выживать. Неужели всё из-за медальона — и для того, чтобы контролировать приток Пришедших в Руимо? Но это невозможно: медальон сам сменит хозяина, если пожелает. Когда он попадёт в новые руки, всё начнётся сначала, и так до бесконечности: процесс этот можно лишь приостановить.
Ричард ещё долго ломал над этим голову, но объяснения так и не нашёл.
Глава 4
Солнечные лучи врывались в небольшую ухоженную комнатку с высоким потолком. Ветерок покачивал лёгкие занавески у широкого окна, на подоконнике которого стояло несколько цветочных горшков, расписанных изящными тонкими линиями. Было тепло, свежо и сухо. Где-то недалеко щебетали воробьи, снаружи слышался говор людей, язык которых не был Деми знаком. Совершенно забыв о том, что с ней приключилось, она встала с больничной койки(комната выглядела как одиночная палата: кровать, табуретка, стол и шкаф — обычный набор мебели, вот только выглядела она старинной). Самочувствие было отличным, даже слишком: никогда Деми не чувствовала себя такой бодрой и отдохнувшей. Потянувшись, она немного размялась и, заметив на столе зеркальце, отражающее солнечный лучик, поспешила взять его в руки. Лицо осталось таким, как прежде — пожалуй, кожа стала даже лучше. Позже, заметив на себе длинную белую сорочку и медальон на шее, она вспомнила всё от начала и до конца.
Ужас объял её ледяными лапами: что же это было? Она рванула к окну и уставилась на небо. Синее. Глубокое, бескрайнее, изрезанное облаками, оно радовало её как никогда.
Светлые здания блеснули золотыми крышами. Деми облегчённо вздохнула и, повернувшись к окну спиной, присела на подоконник, размышляя о сложных фасадах, украшенных скульптурами и о крышах, покрытых золотистой, сияющей в солнечных лучах, кровлей.
— Золотой город, — устало сказала она себе, протирая глаза. Она ещё раз вздохнула, опрокинула назад голову. Спустя мгновение глаза её округлились.
— Золотой город!?
Она перекинулась через подоконник, рискуя вывалиться вниз на ухоженный газон, который отделяло от неё расстояние в два этажа, и не могла отвести взгляд от великолепия, которое её окружало. Улица выглядела старинной, но слишком чистой для средневекового города: все дороги, петляющие вокруг домов и малоэтажных зданий, не редко с привлекательными башенками, были вымощены камнем. Вдоль главной дороги, на которой спешили по своим делам люди, стояли изящные, высокие фонари. Приглядевшись к прохожим, Деми удивилась: одеты они были странно, и до сих пор она не заметила ни одного женского силуэта. Мужчины носили удлинённые куртки несмотря на то, что было тепло. Изредка мелькали фигуры в лёгких льняных одеждах; плечи большинства покрывали защитные пластины, многие носили кожаные нагрудники. В нижней части одеяний различий, как таковых, не было: все носили штаны либо серого цвета, либо оттенков более тёмных.
