Марина Дяченко - Корни камня
И они плыли.
Ему казалось, что мама - большой морской зверь, а он, Ивар - де- теныш. И что нету пластиковых стенок, а есть бесконечный океан, безб- режный, как космос, подчиненный плавному ритму приливов и отливов, и они с мамой плывут, кочуют, плывут...
- Мама, не уходи!!
Сон закончился.
Некоторое время он сидел, не открывая глаз. Возвращался в реаль- ность. Падал в нее, будто в колодец, чувствуя, как высыхают на щеках бороздки слез.
Потом он разлепил веки - и увидел в двух шагах перед собой темную, тоже будто каменную, человеческую фигуру.
Барракуда сидел на полу, подогнув под себя одну ногу и обняв коле- но другой. В глазах его, выпуклых, как линзы, отражались четыре све- тильника.
Ни один, ни другой не сказали ни слова. Ивар все так же сидел, прислонившись к камню, и смотрел мимо Барракуды, в пространство; Барра- куда, казавшийся статуей, глядел не на Ивара, а на камень. Больше на перекрестке улиц-труб не было ни души.
Первым не выдержал Ивар:
- Выследили, да?
Голос его, неожиданно басовитый, показался незнакомым ему самому.
Барракуда вздохнул:
- Как ты... что привело тебя на этот перекресток, а?
Ивар не счел нужным отвечать. Он отвернулся - и прижался к камню щекой.
- Ты улыбался во сне, - сообщил Барракуда. - Может быть, расска- жешь, что снилось?
Ивар ощерился так презрительно, как только смог. Сейчас. Сейчас, у-тю-тю, он расскажет, в подробностях расскажет, у-сю-сю...
- К этому камню хорошо приходить, если больно, - сказал вдруг Бар- ракуда шепотом. - Касаться, сидеть рядом... Ты вот ухитрился заснуть. Тебе лучше?
Ивар невольно прислушался к своим ощущениям - и с удивлением по- нял, что да, лучше. Не было боли - ни в ногах, ни в локтях, ни в затыл- ке; не саднили опухшие глаза, и не так горько было думать о плене, о маме, об отце...
Он вздрогнул. Нет, об отце лучше все-таки не думать.
- Некогда камни росли из-под земли, - сообщил Барракуда тихо. - Их корни тянулись глубоко-глубоко, в самые недра... А на поверхности - вот, стояли камни, такие, как этот, их поливал дождь, их сек ветер, па- лило солнце... Потому что стояли они не в подземном бункере, а прямо среди степи, или среди леса... Ты, наверное, не представляешь себе...
- Представляю, - сказал Ивар в сторону.
- Да? - удивился Барракуда. И впервые пошевелился, чуть откинулся назад и оперся рукой о пол. - Ивар. Все это... тяжело, я понимаю. Ты не бойся, ладно? Пару дней - и отец заберет тебя тоже...
Ивару захотелось выплеснуть на голову сидящего перед ним бандита все мыслимое и немыслимое презрение; он как мог желчно скривил рот - но уже в следующую секунду губы вышли из повиновения, расползлись, как два мокрых червяка, и почти против воли прошептали:
- Не очень-то надо... Ему... Предатель.
- Кто? - удивился Барракуда.
Зная, что не должен отвечать, Ивар все-таки всхлипнул:
- Он... Оставил меня... Будто я... приемыш, а Саня...
Лицо Барракуды сделалось холодным и жестким, как вмерзшая в лед рыбина:
- А вот это бессовестно. Легко любить отца в славе и довольстве - а в беде отрекаться?
Ивар дернулся, будто его окатили кипятком. Скорчился, придавленный тяжестью упрека - и справедливого ведь упрека!..
Некоторое время Барракуда наблюдал муки собеседника, потом сказал мягко:
- Я знаю... знал твоего отца много лет. Он достойный человек... в рамках своих представлений о достоинстве, конечно. Ты же хочешь быть похожим на него... а не на меня, мерзавца?
Ивар прерывисто вздохнул. Барракуда вдруг поднялся - легко, одним движением:
- Тебе осталось всего несколько часов сна... Никого не украшают красные, заплывшие глаза. Пойдем, - и он протянул мальчику руку.
Ивар вздрогнул. На минуту замешкался - но не принял руки Барраку- ды. Встал сам, с трудом разогнув затекшую спину.
Камень по-прежнему отбрасывал четыре коротких, черных тени. Ивар оглянулся на него - и неожиданно для себя самого жалобно попросил:
- Отведите меня к Сане. Пожалуйста.
- Нет, - уронил на ходу Барракуда.
Улица-труба дохнула в лицо плотным, горячим воздухом.
- Но почему?! - спросил Ивар, понимая, что унижается - и не в си- лах удержаться от беспомощного вопроса.
- Из стратегических соображений, - сухо отозвался Барракуда.
Ивар увидел брата только утром.
Под низким клочковатым небом по-прежнему стояла, растопырив лапы, опальная "Герцогиня"; сейчас она показалась Ивару напуганным зверьком, ожидающем своей участи. Поодаль, хищно подобрав под себя опоры, застыли два крейсера флагманский "Вет" и равная ему по мощи "Крона". Ну до чего же могуч Город, подумал Ивар равнодушно.
Саня взял его за руку, и через перчатку Ивар ощутил все смятение брата, и вину, и сочувствие, и желание ободрить... Но он не ответил на пожатие. Все равно Саня уйдет, а он, Ивар, останется.
Что удивляться, так было всегда - младшего укладывают спать, когда старшему еще разрешается оставаться со взрослыми; старшего берут в учебный полет, а младший смотрит вслед, потому что нельзя, потому что опасно, и нечего путаться под ногами... Старшему дарят шлюпку, а млад- ший...
Его полоснуло воспоминание о собственной провинности, о нарушенном запрете и тут же погасло, придавленное возмущением. Конечно, хорошо теперь искать виноватых, сам, мол, заварил кашу, сам и расхлебывай! На- верняка Саня так и считает в глубине души...
И Ивар, которому так мучительно хотелось встретиться с братом, от- вернулся, не отвечая на его вопросительный взгляд.
О чем-то говорил Барракуда; из-под поджарого брюха "Кроны" выполз тяжело груженный вездеход, за ним, будто подгоняя, стаей устремились три белые правительственные машины... Ивар стоял, переминаясь с ноги на ногу, и пестовал в себе обиду.
Пусть отец только попробует заговорить с ним! Он ответит взглядом, от которого любые слова застынут прямо на губах. И пусть не заглядывает в глаза Сане - разве он ему брат?! Разве настоящий брат оставил бы Ива- ра вот так, почти что на смерть?
Надежды, что Барракуда передумает, больше нет. А разве есть надеж- да на отца? А может быть, только Саня его настоящий сын, а Ивар - прие- мыш, про которых пишут в книгах?!
Три белых машины, оставляя борозды в серо-зеленом песке, разверну- лись и стали полукругом. Одновременно откинулись дверцы... Лихорадочно всматриваясь в лица, Ивар поначалу не увидел Командора - и похолодел, чтобы в следующую секунду покрыться горячим потом: вот он, отец. Вот его напряженный взгляд.
Люди Поселка стояли плотной группой, Барракуда - чуть впереди, и по обе стороны от него - мальчики. Ивар не сопротивлялся, когда предво- дитель банды взял его за руку - пусть и отец увидит этот хозяйский Бар- ракудин жест...
