Анатолий Хохлов - Эхо. Творец нитей. Книга 1.
— Выходи, тварь! — проорала Таюра, останавливаясь в центре паутины следов. — Ты слышишь меня, оборотень?! Если ты — та самая великая волшебная лиса, иди сюда и покажи мне свою магию! Я сверну тебе шею своими собственными руками!
Они узнали ее. Люди узнали ее, ведь тяжело было не узнать. И все равно… Таюра здесь, направленная указующим перстом людей, которых Кицунэ пыталась спасти.
— И после этого, — пальцы нервно сжались, когти оборотницы заскрипели по куску скалы, за которым боевая биоформа пряталась, — чудовище — я?
Слезы скользнули по щекам Кицунэ, она отступила и, не отвечая на вызов, растаяла в ночной тьме. Она ушла от погони и помчалась прочь от города, спасти который больше не желала. Прочь от мрачного, темного и холодного угла, из которого те, кто не желал быть рабом у чудовищ, уже разбежались.
Кицунэ, кутаясь в кимоно и теплую накидку, мечтала только о том, чтобы у Йоши и Казуки все было хорошо.
О том, что эти двое намеренно не стали выдавать ей истинную личность Таюры перед тем, как глупая актриса вышла преследователям навстречу, о том что спасенные тайно желали, чтобы чудовищная принцесса прикончила меняющую обличья демоницу и создала себе четкую уверенность в расправе над Йоши…
Кицунэ всеми силами старалась в это не верить.
Глава 2
Первый рисунок
Слуги и самураи почтительно склонились перед леди Таюрой, когда она соскочила со своего верхового монстра и крепким ударом по морде убедила коня слушаться самураев, поведших чудовищное животное в стойло.
— Удалось ли мне застать моего благородного брата, принца Такао? — осведомилась принцесса у подошедшего ней управляющего поместья.
— Да, благородная госпожа. Сюда. Прошу, следуйте за мной.
— Как его здоровье?
— Господин в бодром расположении духа. Бинты сняли на прошлой неделе. Лицо великого лорда пострадало достаточно сильно, но… это не доставляет ему особого беспокойства.
Управляющий едва сдержал улыбку, вспоминая как господин, подкараулив пару служанок в темном коридоре ночью, шагнул из-за угла и встал перед ними, вытаращив глаза и улыбаясь во все оставшиеся у него зубы. Он не создал ни малейшего шума, но одна из служанок упала в обморок, а вторая напрудила в панталоны. Весь особняк после трясся от громогласного хохота великана.
— Тебе что, совершенно все равно? — угрюмо спросила Таюра, когда они с братом уже сидели в гостиной и выпили по первой кружке вина.
При штурме Инакавы, северной столицы страны Водопадов, капитан Такао, из младшей ветви правящего дома Камней, личным примером вдохновлял своих бойцов и первым из отряда поднялся на стены штурмуемого города. Поговаривали, что он ударами тяжелого меча пришиб пятнадцать врагов, прежде чем удачно пущенная бронебойная пуля кого-то из ополченцев угодила точно в прорезь маски его шлема. Если бы удар был прямым, семья получила бы труп в сером мешке, но срикошетив от верхнего края прорези, пуля ушла вниз и, вместо того чтобы убить мечника, разворотила самураю все лицо.
— Ха! — капитан, расслабляясь в кресле, закинул ногу на ногу. — Я настолько силен и велик, что понравившаяся мне девчонка попросту пересмотрит свои понятия о красоте мужского лица! А потом и на хирурга пластического можно будет потратиться. Сейчас не буду. С деньгами плохо. Попугаю народ еще годика три-четыре! Знаешь, я, пожалуй, попристаю немного к разным дочерям лордов, посмотрю на их ужас и отвращение, а потом личико себе починю, стану неотразимым красавцем, и они себе руки до локтей сгрызут с досады! Вот посмеюсь!
— Ну, если тебя это забавляет… — Таюра пожала плечами.
— Ладно, ладно. Что это мы все обо мне да обо мне? Сама-то, безутешная вдова, как мужа придушила, спишь спокойно? Или за новым приехала? Я своих друзей не дам, не надейся. Пригодятся еще.
— Я не об этом. Не до свадеб сейчас. Такао, прошу, выслушай! Дело очень серьезно. Четыре дня назад в мой город пришла и пыталась поднять людей на бунт против меня… волшебная лиса! Кицунэ.
— Э? Сестренка, и ты туда же! Что вы все взбесились вокруг этого фантома?
— Что? Были еще сообщения?
— А то не было! Сначала по сети радиоточек наемников вместо путей миграции бандитских орд начали передавать разговоры о том, что кто-то где-то видел меняющую обличья божественную красавицу в лохмотьях. Потом верные люди из города на севере сказку донесли, что лиса-оборотень своим волшебством спасла пару влюбленных от свирепой дочери лорда, позавидовавшей их счастью и решившей изуродовать лицо девушки. Те влюбленные добрались до крупного города и обратились к другу семьи с просьбой помочь купить билеты на дирижабль, а уж друг семьи после их отлета напился с друзьями и все разболтал. У нас сказку эту на каждом углу плели и перевирали, я запретил, чтобы поменьше склоняли твое имя. А потом…
— Что-то еще было? Четыре дня ведь всего…
— Видимо, лиса бегает по горам куда быстрее ваших зубастых бегемотов. Два дня назад в наш город вошла девушка-фантом… и люди до сих пор очнуться не могут. И кого ее магия захватила, и те, кому не повезло, рассказы о ней слушая, только глаза таращат и улыбаются, как умалишенные. Моих самураев, что веселье порушили, все подряд словесными помоями поливают. По-тихому, конечно, не в глаза. Та твоя подстрекательница в синем кимоно была? С розовыми такими цветочками.
— Ушла-то она точно в нем.
— Вот. От тебя ушла, а к нам пришла. А я, как последний дурак, в особняке весь тот день проторчал и ничего не видел. И идиотов своих не придержал.
— Брат, ты что…
— А что я? — глаза изуродованного воина наполнила глубокая грусть. — Будь проклято то, что никогда нельзя точно знать, где произойдет… чудо.
* * *В тот день Лианг задержался с началом торгов. Может, потому, что за ночь навалило целые горы снега и очень не хотелось выходить на улицу, чтобы барахтаться в нем всю дорогу до лавки? А может, просто потому, что безмерно надоело жить в одном и том же дне из года в год. Работать без души, продавать красочную бурду, которую все меньше находилось желающих покупать. Видимо, настроения художника передавались клиентам.
Без особого энтузиазма проглотив миску вареной лапши, он прихватил коробку с пятью рисунками, которые закончил прошлым вечером, и побрел к своей лавке.
Торговля, зимой, да еще в полдень, всегда шла вяло. Оставались надежды только на вечер. Возвращаясь от гейш и юдзе, самураи и городские стражи, отчаянно пытающиеся выдать себя за тех самых, просвещенных и благородных, воинов древней империи, будут проходить мимо лавки, и кто-нибудь обязательно купит пару картинок, чтобы было что пообсуждать с друзьями на следующем совместном чае-винопитии. Плохо только то, что многие из новых самураев были малограмотны и даже близко не знали легенд и притч, иллюстрациями к которым торговал художник.
