Павел Блинников - Служба Радости
— Благодарю. — Оскалился Жюбо.
— Не стоит. И что нам делать сейчас?
— Исполнять задние, если не получится отлынить от него. Сейчас мы пойдем к Бабетоне и все уточним.
Они сели в прозрачный лифт и доехали до предпоследнего этажа. Бабатонь сидела за стойкой, перед ней выстроилась длинная очередь.
— Подождем, — сказал Жюбо.
— А почему ты хочешь отлынить от работы? — спросила Манада.
— Это мое главное правило — если есть возможность что-то не делать, надо ей воспользоваться. А тут еще и случай не по нашей части.
— А по чьей?
— (следующая часть диалога вырезана цензурой)
— Ясно, — пробормотала Манада.
— Но шанс у нас маленький. Старый козел почему-то пропитался ко мне и настоял на моей кандидатуре. Ну а ты моя практикантка, так что тоже не отвертишься.
— А почему надо вертеться?
— По твоему очаровательному кочану. Ты вообще представляешь себе, что надо сделать?
— Найти внуков деда и убить.
— Это только на первый взгляд. По-настоящему фронт работы огромен. Сначала мы должны отправиться в Сон, чтобы найти ту дуру и узнать ее имя. А это уже очень трудно, во всем Сне найти то, что снилось конкретной особе, имея только ее изображение. Потом мы отправимся лет на пятьдесят в будущее, после того изнасилования и станем искать внуков, и не дай Светлый правнуков похотливого Магистра. Не имея имени, не способные опросить мать, будь она неладна. Все это может затянуться на годы…
— А что тут плохого? — перебила Манада. — Пока мы будем искать, можно пожить нормальной человеческой жизнью…
— Ага, нормальной. Для начала, в любой эпохе нам придется скрываться от Кер — это раз. Два — действие Обезболивателя длится меньше месяца. Если повезет, нам выдадут запасные кристаллы, тогда месяц. А после ты превратишься в комок боли, которому даже потеря реснички, что удар ножом в глаз!
— Ой.
— Вот именно что ой. И чтобы уж тебя добить, скажу: если мы вернемся не выполнив задание — нас сошлют в ад. Так что работа дрянная, врагу не пожелаешь. Найти то, не зная, что, да еще и не одно не знаю что, в не знаю где!
Очередь подошла к концу, они предстали пред голубыми очами Бабытони. Старуха в цветастом платье, с неизменным платочком на голове и желтыми зубами, очень недобро смотрела на Жюбо, и с сожалением на Манаду.
— Бабатонь, тут такое дело… — начал Жюбо.
— Знаю я твои дела! — бросила старуха. — Сейчас скажешь что не по твоей части задание, а по(вырезано цензурой)! Так фиг тебе с маслом, да еще в панировке! Магистр ясно выразился и ты исполнишь.
— Но Бабтонь…
— Я ужо лет тыщу Баба Тонь, а ты дохлик кончай ныть! Значит так, у тебя пятьсот с лишним штрафов… — Глаза Бабытони как будто посмотрели не на мертвецов, а на пол под ними. — Это значит, на полную амуницию можешь не рассчитывать! А ты девчура и того хуже! У Жюбо хоть порицаний много, но и премии есть, правда все списанные…. а ты умудрилась Магистру нагрубить в первый же день! Так что и тебе полной амуниции не будет.
— А что дадите? — спросил Жюбо, Манада предпочла молчать, так как все равно ничего не понимала.
— Усе по стандарту. Маскировка третьей степени…
— Бабатонь!
— Ну хорошо злыдень, уговорил — второй. Но больше без поблажек!
— Бабтонь!
— Заткнись! Больше не положено. Тебе девка, ускоренный курс Знания пройти. И все, дальше вертитесь как хотите!
— Маловато Бабтонь… — заныл Жюбо. — Нам бы помощника толкового, а то Манада не очень опытная еще.
— Зато ты опытный. Все, пошли вон отседова!
Жюбо поклонился, Манада тоже. После случая с Магистром ей вовсе не хотелось повторения. Ну и что раз Бабатонь похожа на дряхлую раскладушку, она испепелить не может? Магистр красавчик тоже не выглядел опасным…
Жюбо пошел к лифту, так Манада в третий раз попала в Мед Отдел. Теперь уже Жюбо сначала вошел в Очиститель, а потом в Обезболиватель. Пока он шагал в прозрачном пузыре, Манада отметила, что он в принципе ничего себе. Длинные волосы распрямились, а седая прядь придавала какую-то тайну. Высокий, но не широкоплечий и грустные карие глаза еще не покрытые трупной поволокой. Правда после Обезболивателя все вернулась на свои места.
— Теперь тебя надо бы переодеть, — сказал Жюбо рассматривая стройные ноги и едва не вываливающуюся из майки грудь. — Хотя с этим можно и потерпеть…
— Ну уж нет! — сказала Манада поворачиваясь и показывая дыру на шортах. Теперь окружающие могли видеть серую часть тела, которую неприлично демонстрировать в обществе.
— Хм-м-м. Хорошо пошли на склад, там получишь одежду и пройдешь курс Знания.
— А что за знание, — спросила Манада на ходу.
— Знание — это способность узнать все что угодно. Все колдуны им владеют.
— И ты тоже?
— Нет. То есть не в полном объеме. Знание можно выработать только длинными тренировками к тому же мозг мертвеца ему плохо поддается. Но Генератор Мало тебя научит насильно.
— И что я буду все про всех знать?
— Нет. Урезанный курс Знания позволит говорить и понимать любой язык. Это все относится к колдовству, так что можешь спросить складового, если хочешь.
Прозрачный лифт уже успел прилично надоесть Манаде. Однако пришлось им опять воспользоваться, но на этот раз он принес их в подвал. Двери разъехались, и они оказались в коридоре, заканчивающимся железными створами. Жюбо подошел к ним, постучал.
— Кто там? — спросили из-за двери.
— Жюбо.
— Пошел на…
— Складовой я по делу!
— Какому на… делу?
— Надо воспользоваться Генератором.
— На ремонте…
— Складовой у меня работа! — не выдержал Жюбо и забарабанил по дверям.
— Хорошо жмурик.
Дверь открылась, перед Манадой предстал довольно странный мужик. Лысый, но пышноусый со странным громоздким ружьем в руках. Одет в безрукавку на голое тело и пятнистые штаны…
"Примечание Архивариуса: Складовой — имя и фамилия неизвестны. Возраст неизвестен, происхождение неизвестно. Остальная информация находится в категории Ц и выше"
— Документ имеется? — спросил складовой.
— Кончай трепаться! У меня время идет!
— Остынь мясо, заходи…
Складовой повернулся, пропуская Жюбо внутрь. А Манада стояла и не могла совладать с эмоциями. Такого огромного склада она никогда не видела. Просторы помещения расходились во все стороны и всюду стеллажи, стеллажи, стеллажи… На каждом стаи коробок и ящиков, непонятные приборы и гробы, а из потолка растут самые настоящие деревья.
— Ну ты, женское мясо, — обратился к Манаде складовой, — ты входить собираешь?
