Барбара Хэмбли - Башня Тишины
В четыре часа утра Джоанна отправилась домой. Она вознамерилась позвонить Гэри, поскольку одна мысль теперь о возвращении в свою пустую квартиру на улице Ван Найс устрашала ее, но потом отбросила эту идею. Ночь еще не прошла, и Гэри спросонья наверняка не так поймет ее. А ей совсем не хотелось заниматься тем, что Гэри наверняка предложит.
В конце концов охранники просто довели ее до глубокого «Пинто», одиноко стоявшего на парковочной стоянке, и Джоанна покатила домой мимо голубых каньонов. Она ехала и думала, почему это впервые в жизни мысль о возвращении в дом, где ее никто не ждет, показалась ей страшной. Когда она ложилась спать — около шести часов — то уже светало, но сон ее был неспокойным.
Но сотрудники охраны не смогли обнаружить ни следа незнакомца, якобы бродившего по коридорам исследовательского центра в ту ночь.
Глава 3
Башня тишины находилась в десяти милях от старого имперского города Кимила, отделенная от него поворотом реки Пон и сочными лугами, на которых постоянно жирели овцы и свиньи. На лугах же находились большие и маленькие озера, на которых по вечерам лягушки устраивали целые концерты. Когда Керис и его дед направились к старым воротам Кимила, люди, завидев черные одежды старика, поспешно отворачивались, крестясь и бормоча молитвы. Жители этого города и его окрестностей имели особые основания, чтобы бояться всех, кто знался с волшебными силами.
Уже с дороги Керис заметил эту башню, одиноко стоящую на холме. Она напомнила парню указательный палец, словно поднятый в предупреждении.
Предупреждение, которое нельзя было забывать ни одному волшебнику.
Между городом Ангельской Руки и Кимилом была проложена великолепная дорога, вымощенная плитами из тесанного камня. Керис и дед путешествовали два дня и две ночи провели в крестьянских хижинах. Однажды после того, как они уже укладывались на ночлег в сарае, к ним несмело зашла дочь хозяина и попросила угадать по картам ее будущее. Как-то Керис проснулся случайно ночью и увидел деда, сидящего и бормочущего какие-то заклятья, глядя на звезды.
Глядя на величественную башню, Керис перевесил дорожную котомку с одного плеча на другое. Возле стен города раскинулся квартал бедных лачуг, в пыли возле которых возились и визжали детишки в отрепьях. Вдруг из ворот вышла религиозная процессия: одетые в темные одежды люди во главе с несколькими священниками, которые размахивали кадильницами в ту сторону, откуда шли к городу Керис и архимаг. Чувственные ноздри молодого воина мгновенно уловили сладковатый запах ладана. Один из священников, по виду — самый главный — прокричал что-то, и люди стали поспешно опускаться на колени, простирая руки к небу. Все люди — и бедные, и те, которые побогаче. Священники тоже стали читать свои молитвы коленопреклоненными. Наступил какой-то момент — даже дети перестали визжать и бросаться друг в друга камешками. Все покорились воле Святой Церкви. Вернее, почти все — кроме архимага и Кериса, они по-прежнему стояли на дороге, взирая на хлопоты перепуганного чем-то народа.
— Сегодня мы можем заночевать в городе, в Доме Волшебников, — тихо сказал Солтерис, внимательно оглядывая окружающую местность. Местность была холмистой, но холмы эти означали границу земли Сикерст — пустынных земель, протянувшихся на две тысячи миль на восток. Здесь ничего не росло — только трава. Между тем старик продолжал: «Нандихэрроу управляет городом, пока старая Вера еще сильна здесь, а многие из тех, что пришли сюда жить двадцать пять лет назад, обрели тут вторую родину!»
Меж холмами засвистел ветер, донесший до ноздрей путников запах сена. «А что, Сураклина судили в этом городе?» — спросил Керис.
— Именно в этом, дитя мое, — Солтерис вздохнул, — не только судили, но и казнили, — и старик снова замолчал, вглядываясь своими темными глазами из-под кустистых бровей в бесконечную даль.
— Я этого не знал, — заметил Керис мягко, — я просто подумал… если столица империи в городе Ангельской Руки, то и суд должен был бы состоятся там…
Какая-то кривая улыбка заиграла на уголках губ старика. «Просто трудно судить кого-то за занятие волшебством в городе, где мало кто из жителей в это волшебство верит, — горько сказал Солтерис, а вот в Кимиле Сураклина хорошо знали! Даже те, которые не верили, что волшебство существует, предпочитали не попадаться лишний раз на его пути! — и архимаг кивнул в сторону притихших холмов, — вон там стояло его укрепление, которое называли Цитаделью. Они разбросали в стороны камни, которые обозначали ведущий туда путь. Сама же Цитадель была срыта. А Башня…»
В сумерках угасавшего дня Керис заметил, как старик сдвинул брови и наморщил выразительно свой лоб, который и без того был изборожден морщинами.
— А Башня Тишины стояла тут издавна, мы только укрепили ее стены — я и другие члены совета. На эти стены мы наложили заклятия, заклятья пустоты. Мы использовали энергию света звезд, чтобы наложить заклятье тьмы и запечатали его накрепко печатью Бога Мертвых. Мы укрепили Башню волшебной энергией, так что через ее камни, не то что через двери, не в состоянии пройти ни чародей, ни заклинатель. В Башне Тишины Сураклин и дожидался суда. Оттуда его повели на смерть…
Старик отвернулся. «Пойдем дальше, — тихо сказал он, — о таких вещах нельзя разговаривать слишком долго!» Он первым тронулся с места, увлекая внука навстречу квадратным, серым от времени городским воротам.
Ночь они провели в Доме Волшебников — громадном, но уже успевшем обветшать здании в самом центре Кимила, неподалеку от реки. Как и большинство городских сооружений, дом был выстроен из дерева. Но, в отличие от угрюмых домов горожан, он был весь изукрашен причудливой резьбой. На крыше были сделаны многочисленные башенки и коньки, наличники окон и дверей говорили о изощренной фантазии безвестных резчиков по дереву. Решетки балконов и перила представляли собой как бы хитрое сплетение из цветов и трав. Большинство городских домов, как успел заметить по пути Керис, были выстроены безо всяких архитектурных излишеств, выкрашены синей либо темной краской. Кстати, Керису бросилась в глаза еще одна деталь — возле входа в дом были сделаны две деревянные колоны, при которых были ниши, а в нишах стояли небольшие статуэтки. Все это было изготовлено из дерева, но искусно при этом выкрашено под камень.
— Послушай, это ведь не сам Сураклин делал? — спросил он Ле — помощницу командира солдат-охранников, которые стерегли этот дом.
Темноволосая женщина кивнула в ответ: «В городе началось разорение, когда маги разрушили его волшебную силу, — сказала она, — другие дома были разрушены позже, и говорили, что они несут на себе печать Темного Волшебника!» Тут она посмотрела на него из-под короткой челки изучающим взглядом, а потом подняла голову к потолку — там, наверху, чародеи говорили о чем-то своем после выпитых порций вина. Четыре или пять воинов, которые дежурили в тот вечер, носились взад-вперед, унося грязную посуду и принося новые закуски. Потом они принялись играть в карты, азартно подначивая друг друга. Керис и Ле тоже выпили немного вина.
