Галина Липатова - Мне отмщение
Он сжал ее груди и задвигал бедрами. Его стержень скользил между грудей Амнэр, почти касаясь головкой ее подбородка, а потом в какой-то момент скользнул еще дальше и коснулся губ, и Амнэр от неожиданности их раскрыла, и тут же он излился ей на губы и лицо. Морган встал, протянул ей шелковый платок. Она обтерла лицо, думая лишь о том, что это, по крайней мере, было не больно.
К Сайндаре они прибыли на следующий день. Вошли в город, расположились на постоялом дворе. Моргану стоило больших усилий держать иллюзию в месте, где вокруг полно любопытных глаз.
В городе говорили о предстоящей битве с раэтами в Дарионской провинции, но Морган уже знал: битва состоялась, армия королевы разбита. Весть еще не пришла, но придет со дня на день. Сайндарикарил при королевской армии взяты в плен и не могут связаться с королевой и остальными. Уже одно отсутствие возможности воззвать к ним, хотя они явно живы, должно беспокоить Тианну. А стало быть, она решит отправиться лично, с резервом. А перед этим должна совершить молитвенный ритуал в главном храме.
Так оно и было. Утром следующего дня из королевского дворца вышла процессия, во главе которой пешком шла королева в простой белой одежде и с распущенными золотыми косами. Морган, сумевший пройти в большой храмовый двор, набитый по периметру народом, смотрел на Тианну и думал, что, скорее всего, мать, Авэлор, была очень похожа. Все-таки родные сестры…
Королева поднялась по ступеням к главному входу, стеклянные врата разошлись в стороны, явив большой зал, в глубине которого стояла статуя Солнечной Богини. Две жрицы поднесли Тианне целый сноп цветов, и она возложила его к подножию статуи. Преклонила колени. На площади и во внутреннем дворе храма воцарилась тишина, все склонили головы… и никто не заметил, как по ступеням взбежал мужчина в синем камзоле, опоясанный двумя мечами.
Морган держал иллюзию всеми силами, и сбросил ее лишь когда оказался рядом с королевой.
Толпа ахнула в удивлении, Тианна же сразу узнала его – видела уже глазами Амнэр.
‒ Убейте его, ‒ коротко приказала она мыслеречью, обращаясь ко всем присутствующим. Толпа пришла в движение и приблизилась к ступеням. Морган поднял руку, другой сжимая рукоять Левого Близнеца, глаза его полыхнули огнем бешенства и тяжелая, страшная сила разлилась по двору, давя на всех присутствующих и перебивая поток мыслеречи королевы. Сайнды остановились, ослепленные болью.
‒ Убить меня – значит убить законного короля, ‒ сказал Морган. Две жрицы, застывшие возле Тианны, в ужасе смотрели на него. Но обращался он не к ним.
‒ Ведь правда, тетушка Тианна? ‒ Морган обратил свой страшный взгляд на королеву, но она легко выдержала удар и попыталась ударить в ответ. Бесполезно. Знаменитое раэтское бешенство стало щитом от сайндской магии, но вот насколько долго он мог бы выдерживать удары королевы? Морган не знал.
‒ Раэтское отродье, ‒ прошипела Тианна. ‒ Как жаль, что я опоздала и не придушила тебя в колыбели лично. Своими руками…
‒ Сталось так, как сталось. Ты сама создала свою погибель, тетушка. Убийца моей матери, убийца Авэлор.
Жрицы чувствовали, что он говорит правду. Они видели в нем королевскую кровь – прямо сейчас он был внутри Сайндарикарил, потому что совсем неподалеку в одной из комнат постоялого двора лежала в полузабытьи Амнэр. Юная жрица не забыла, как королева пыталась разменять ее родной Дарион на жизнь Моргана… и не хотела больше служить Тианне. Потому позволила Моргану войти в Сайндарикарил через себя.
‒ Моя королева, ‒ обратилась одна из жриц к Тианне. ‒ Моя королева, в Сайндарикарил никто не может лгать. Мы видим, что он говорит правду.
‒ Может, ‒ криво усмехнулась Тианна. ‒ В Сайндарикарил можно лгать.
‒ Конечно, ‒ Морган извлек Правый Близнец. ‒ Но лишь королеве и ее наследнику это доступно, потому что они – сердце Сайндарикарил. Узнаешь этот клинок, тетушка?
Она узнала. Узнали и жрицы. Пусть он был перекован и переделан, но вложенные в него чары по-прежнему оставались всё теми же. И он в их глазах оставался Серпом Луны, оружием сайндских королей, реликвией, пропавшей со смертью Авэлор.
‒ Мать отдала его мне, а меня спрятала от тебя, милая тетушка, ‒ оскалился Морган. ‒ Теперь я пришел предъявить его. И свои права.
По толпе у подножия лестницы пошел гул: сайнды не знали, как быть. Кому верить? Те, кто владел силой, чуяли, что происходит что-то страшное. Но никто не мог подняться по лестнице – мешал заслон силы. Кто поставил его? Сам Морган не знал – но вряд ли королева. Скорее всего, жрицы. Он посмотрел на них, и понял: да, они. Возможно, они и раньше не доверяли королеве, а теперь, почуяв в нем кровь Авэлор и увидев королевский клинок, решили оставить всё на суд богов.
Эту догадку подтвердила верховная жрица. Она выступила вперед, и Морган почувствовал движение сил – она прикоснулась ко всей сети Сайндарикарил:
‒ Я вижу волею богов, что сей полукровка – сын Авэлор. Что меч, предъявленный им – Серп Луны. Но вину королевы Тианны определить не может никто, кроме богов. Суд богов решит, на чьей стороне правда.
Жрица отошла в сторону. Морган чувствовал, как Сайндарикарил пришли в волнение. Такое – суд богов с участием короля или королевы, да еще и с обвинением в убийстве – случалось нечасто. Но никто не усомнился в правоте верховной жрицы Сайнда. Для сайндов ее воля и ее решение были важнее, чем воля и решение королевы или короля. Жрица – первая после богов. Королева – лишь вторая. И если полураэт прав, и Тианна виновна в смерти Авэлор… терпеть на троне убийцу, замаравшуюся в родственной крови, нельзя. Выходит, трон и так был осквернен, а эта мысль для сайндов была нестерпимой. Слишком много столетий подряд они обожествляли многих из тех, кто занимал этот трон, и он стал для них священным.
Мысль о том, что на трон может сесть полураэт, который, возможно, в поединке сейчас убьет королеву Тианну… эта мысль тоже казалась сайндам страшной и неприемлемой. Морган это чувствовал тоже. Но на это ему было наплевать.
Он отстегнул с пояса ножны Правого Близнеца, вложил в них клинок и положил у ног Богини:
‒ Возьмет его тот, кто победит.
Жрицы снова переглянулись. Морган почувствовал изменения в Сайндарикарил: они расценили это как его решение полностью положиться на волю чужих для него богов. Пусть так.
Он вынул из ножен Левый Близнец, из темной стали, на лезвии сверкающей белым, с рукоятью, украшенной морионами.
‒ Это меч моего отца. Когда-то мой отец поклялся, что его меч попробует сайндскую королевскую кровь. Я выполняю эту клятву, ‒ и он провел ладонью по лезвию. Белый блеск лезвия затуманился алым. Морган согнал кровь с клинка пальцами, вложил в ножны и окровавленной ладонью провел по лицу, оставляя алые полосы.
