Лорел Гамильтон - БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ
Роберт кивнул, и что-то в его движении давало понять, что он понял и кого я собралась вызвать и почему я не хотела этого делать в этой комнате. Фея-крошка, казалось, не хотела, чтобы кто-то знал, что она видела, и я должна была вызвать полицию.
Роберт позволил нам вернуться в кладовую комнату, которая была позади офиса, но прежде он позвал Фё Дэррига остаться с Эриком и феей-крошкой. Дополнительная охрана была хорошей мыслью.
Холод и Дойл хотели было пойти со мной, но я сказала:
- Один из вас остается с нею.
Дойл приказал, чтобы это был Холод, а сам остался со мной. Холод не спорил, он много столетий следовал приказам Дойла. Для большинства стражей было привычно выполнять то, что приказал Дойл.
Дойл закрыл двери за нами, пока я набирала телефон Люси.
- Детектив Тейт.
- Это Мерри.
- Ты что-то надумала?
- Как на счет свидетеля, который говорит, что видел убийц?
- Не дразни, - сказала она.
- Не дразню, я собираюсь передать его вам.
Она почти рассмеялась.
- Где ты, и кто это? Мы можем прислать автомобиль и забрать их.
- Это - фея-крошка, и очень маленькая. Скорее всего, она не сможет поехать на автомобиле без проблем с металлом и техникой.
- Дерьмо. У нее будут проблемы в ближайшей штаб-квартире?
- Вероятно.
- Вдвойне дерьмо. Скажи мне, где ты, и мы приедем к ней. У них есть комната, где мы можем допросить ее?
- Да.
- Давай адрес. Мы уже выезжаем. - Я услышала, как она идет по траве так быстро, что ее слаксы издавали чуть свистящий звук.
Я дала ей адрес.
- Подожди. Со мной будут несколько полицейских, они смогут поработать нянями, но у них нет волшебства, только оружие.
- Мы подождем.
- Мы будем минут через двадцать, если поедем с сиренами.
Я улыбнулась, хотя она этого не увидит.
- Ждем минут через тридцать. До этого времени отсюда никто не уйдет.
- Держись. Мы в пути. - Я услышала, как завыли сирены прежде, чем телефон отключился.
- Они в пути. Она хочет, чтобы мы остались здесь и после того, как здесь появятся полицейские, - сказала я.
- У них нет волшебства, а у убийцы есть, - сказал Дойл.
Я кивнула.
- Мне не нравится, что детектив подставляет тебя под угрозу по ее делу.
- Это не ее личное дело. Это защитит больше наших людей от смерти, Дойл.
Он смотрел вниз на меня, изучая мое лицо, как будто он не видел его прежде.
- Ты осталась бы так или иначе.
- Да, пока они не выгнали бы нас.
- Почему? - он спросил.
- Никто не имеет права убивать наших людей и избежать при этом расплаты.
- Когда мы узнаем, кто это сделал, ты хочешь увидеть, что они предстанут перед человеческим судом?
- Ты имеешь в виду, что я должна послать тебя позаботиться о них по-старому? - Теперь была моя очередь изучать его лицо.
Он кивнул.
- Думаю, они должны предстать перед судом.
- Почему? - Спросил он.
Я не пыталась сказать ему, что это было правильно. Он видел, что я убивала людей из мести. И было слишком поздно прятаться теперь за принцип неприкосновенности жизни.
- Мы в изгнании в человеческом мире и мы должны приспособиться к их законам.
- Было бы легче убить их, и сэкономить деньги налогоплательщиков.
Я улыбнулась и покачала головой.
- Да, в финансовом плане это было бы выгодно, но я не мэр и не управляю бюджетом.
- А если бы ты им была, то мы бы убили их?
- Нет, - сказала я.
- Потому что теперь мы играем по человеческим правилам, - сказал он.
- Да.
- Мы не сможем играть по этим правилам все время, Мерри.
- Скорее всего да, но сегодня будем.
- Это приказ, моя принцесса?
- Если ты нуждаешься в приказе, то да, - сказала я.
Он задумался, потом кивнул.
- Нужно время, чтобы привыкнуть к этому.
- К чему?
- Что я больше не приношу смерть, и что ты заинтересована в правосудии.
- Убийца все еще может уйти от ответственности из-за формальностей, - сказала я. - Здесь закон на самом деле не так справедлив, и убийца может воспользоваться букой закона, если у него хороший адвокат.
- Если убийцы смогут уйти от ответственности, то какие будут приказания?
- Здесь правосудие медленно двигается. Так что у нас есть месяцы или годы, Дойл.
- Уточни позицию, Мередит. - Он снова стал изучать мое лицо.
Я всмотрелась в его глаза позади темных стекол очков, и сказала правду.
- Он, или они, или проведут оставшуюся часть своих жизней в тюрьме или умрут.
- От моей руки? - Спросил он.
Я пожала плечами и отвела взгляд.
- От чьей-то. - Я прошла мимо него, чтобы коснуться двери. Он схватил мою руку и заставил меня оглянуться на него.
- Ты сделала бы это сама?
- Мой отец учил меня никогда не заставлять делать других то, что я сама не могу сделать.
- Твоя тетя, Королева Воздуха и Темноты, захотела бы собственноручно покрыть свои белые руки их кровью.
- Она - садистка. Я бы просто убила их.
Он поднял мои руки и мягко поцеловал их.
- Я предпочел бы, чтобы твои руки приносили что-то более нежное, чем смерть. Оставь это мне.
- Почему?
- Я думаю, что если замараешься в крови, то это может изменить наших детей.
- Ты в это веришь? - Спросила я.
Он кивнул.
- Убийство меняет многие вещи.
- Я приложу все усилия, чтобы не убить кого-нибудь, пока я беременна.
Он поцеловал меня в лоб и затем склонился к моим губам.
- Это - все, о чем прошу.
- Ты ведь знаешь, происходит с матерью во время беременности, на самом деле не влияет на детей, правильно?
- Не смеши, - сказал он, выпрямляясь во весь свой рост, но продолжая удерживать мои руки. Я не знаю, сказала бы я ему, что он суеверен, но нас прервал стук в дверь. Ее открыл Холод.
- Здесь полицейские. - Сказал он.
Сладкая Горечь снова начала кричать:
- Полиция не может помочь! Полиция не может защитить нас от магии!
Дойл и я одновременно вздохнули, поглядели друг на друга и улыбнулись. Его улыбка была легкой, слегка затрагивающей уголки его губ, но выходили мы из двери улыбаясь. Наши улыбки погасли, когда Холод повернулся и сказал:
- Сладкая Горечь, не вреди офицерам.
Мы вышли, чтобы присоединиться к нему в попытке удержать крошечную фею от нападения на "больших, плохих полицейских".
