Роберт Шекли - СОМА-БЛЮЗ
— А эти люди, которым он его продавал, — кто они?
— Ну, Хоб, ты же знаешь, что имен я называть не стану! Даже тебе, мой дорогой. К тому же ни один из этих людей не мог быть замешан в убийстве Стенли. Богатые парижане не убивают тех, кто поставляет им наркотики. Ты это знаешь не хуже меня.
— Но ты можешь хотя бы сказать, с кем он виделся последним?
— Ах, Хоб, это тебе ничего не даст! К тому же я не знаю.
— Ну же, Эрве! Мне нужно хотя бы одно имя. Мне надо с чего-то начать. Перед тем как Стенли убили, он жил у тебя?
— Я уже говорил об этом Фошону.
— Значит, ты должен знать, с кем он встречался последним.
Эрве вздохнул.
— Ну ладно. Если тебе так уж важно, это был Этьен Варгас. Ты ведь знаешь Этьена? Высокий, хорошенький мальчик из Бразилии, который приезжал на остров несколько месяцев тому назад.
— Нет, не знаю. Он встречался со Стенли?
— Нет, мой дорогой. Этьен, к сожалению, стопроцентно гетеросексуален. Он встречается с Аннабель. Аннабель то ты знаешь?
— Да. Немного. Она тут, в Париже?
— Насколько мне известно, нет. Этьен, похоже, приехал без нее.
— А где он остановился?
— Наверно, в каком-то отеле. Где именно — не знаю.
— Он был один или с кем-нибудь?
— Не знаю. Когда я его видел, он был один. Сказал, что у него свидание со Стенли.
— Как он себя вел? Эрве пожал плечами.
— Бразилец! Чего от них ждать?
— В смысле, он не нервничал?
— Насколько я заметил, нет.
— Он приходил сюда, к тебе?
— Да. Сказал, что должен встретиться со Стенли. Я ему ответил, что Стенли ушел. Спросил, не передать ли чего. Он сказал, не надо. Мол, они назначили встречу позднее, но он проходил мимо и решил заглянуть. И ушел. Хоб, только никому ни слова! Я тебе этого не говорил!
— Не беспокойся. Не можешь ли ты сказать, кому еще Стенли продавал эту «сому»?
— Я дал ему с полдюжины имен. Купил ли кто-то у него, я не знаю. Правда не знаю, Хоб.
— А как насчет Этьена? Как ты думаешь, он мог ее купить?
— Ну, он достаточно богат для этого. Семейство Варгас занимает видное положение в Рио-Де-Жанейро. У его отца — вилла на острове, знаешь, недалеко от Сан-Хуана. Я тебе говорил, что эта штука довольно дорогая. Но кому он ее продавал — не знаю.
— А где Этьен теперь, ты, наверно, тоже не знаешь?
— Понятия не имею, дорогой. Наверно, вернулся на Ибицу.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Ибица
Глава 1
Хоб выглянул в иллюминатор и увидел далеко внизу, под тонкой облачной пеленой, остров Ибицу, неожиданно появившийся в разрыве облаков. Хоб сидел рядом с бизнесменом, грузным и надоедливым, который начал разговор с рассказа о том, что сам он из Дюссельдорфа, в Париже был по делу, управился быстро и решил провести выходные на испанском острове Ибица. А Хоб там бывал? Не дожидаясь ответа, бизнесмен сообщил, что у него есть приятель, который живет в новом кондоминиуме рядом с Санта-Эюлалиа — «Штурмкениг» называется. Хоб когда-нибудь слышал про это место? Про него писали в журнале «Европейская архитектура», что это «оригинальное нагромождение старых и новых стилей». Три плавательных бассейна, коринфская арка, эстрада в форме морской раковины и три ресторана, один из которых получил четырех поросят по рейтингу журнала «Международный гурман». В кондоминиуме есть свои магазины и продуктовые лавки и, что очень важно, свой немецкий мясник, который готовит колбасу, Schweinefleisch <Свинина(нем.)> и прочие хорошие мясные продукты, совсем как дома. Последовала небольшая лекция о колбасах, завершившаяся сообщением:
— Насчет колбас я очень разборчив! Настоящую колбасу умеют делать только немцы. Французские колбасы выглядят забавными, но в них слишком много чесноку, а так они совершенно безвкусны. Английские колбасы делаются тяп-ляп, и на вкус они как опилки — точь-в-точь как английская политика. Нет, колбасу по-настоящему умеют делать только в Германии. Особенно в Дюссельдорфе.
В продолжение всей речи Хоб лишь кивал. В наше время подобные старомодные шовинистические речи можно услышать так редко! А Хобу нравились махровые националисты. Он их коллекционировал. Европа представлялась ему большим Диснейлендом, где каждая страна одевается в свои национальные цвета и костюмы, поставляет свои продукты, имеет свои особые обычаи и своих типичных представителей, которые всегда рады поговорить о себе. Хоб находил очаровательным, что итальянцы так ревностно привержены своим макаронам, а скандинавы своему шнапсу, и так далее, вплоть до бельгийцев с их мидиями и pommes frites <Жареной картошкой (фр.)>. Но, как правило, Хоб осуждал себя за подобный циничный и легкомысленный взгляд на вещи. Как может нормальный человек восхищаться этой кукольной эксцентричностью. Ну хорошо, пусть даже настоящей, неподдельной эксцентричностью, все равно. То, чего он ищет, не имеет отношения к современной реальности. Европа давно перестала быть Диснейлендом. Она предельно серьезна. Но не с точки зрения американцев — которые, на свою беду, даже японцев не способны воспринимать серьезно. Американцы ездят в Европу не затем, чтобы прикоснуться к реальности. Реальности им и дома по уши хватает Они едут за местным колоритом. А где они его не находят, там выдумывают.
Самолет лег на крыло и развернулся. Внизу открылась вся Ибица. Островок крохотный, современный реактивный самолет пролетает над ним меньше чем за минуту. Посередине — горный хребет, к югу от него — долины, на севере — крутые утесы, обрывающиеся в море. Над горящей свалкой рядом с Санта-Каталиной виднелся столб дыма Свалка полыхала круглые сутки. Это было бельмо на глазу для всего острова. А потом самолет пошел на посадку Загорелась табличка «Пристегните ремни».
И вот наконец Хоб спустился на пыльный асфальт и зашагал к багажному отделению. За ограждением толпились люди, встречающие друзей и любимых. Ждет ли его кто-нибудь? Вряд ли В последний раз он был на острове с полгода тому назад, когда приезжал на свадьбу Гарри Хэма.
Хоб быстро покинул аэродром, сел в такси и наконец-то вдохнул знакомые запахи острова: тимьян и жасмин, апельсины и лимоны. Мимо пронеслись низенькие квадратные домики по дороге в Ибица-Сити. Впереди показалась Дальт-Вилья, нагромождение белых кубов, растущих из земли, мечта кубиста, старинный городок, напоминающий греческие Киклады.
Водитель пытался болтать с ним на своем зачаточном английском. Но Хобу разговаривать не хотелось. Он слишком дорожил этими первыми минутами на острове. Высматривал знакомые приметы вдоль дороги. Карта Ибицы усеяна памятниками местной истории. Вон то место, где испанские копы из отдела по борьбе с наркотиками арестовали Малыша Тони. У той кучи камней раньше стоял бар Арлен — Элиот Поль захаживал туда пропустить стаканчик, пока фашисты не сровняли забегаловку с землей. А вон то место, где ты встретился с Алисией в ваше первое золотое лето. А вон и опасный перекресток, где в один прекрасный вечер Ричард-Сицилианец слетел с дороги на своем здоровом бандитском «Ситроене», снес хибару местных жителей и задавил брата с сестрой, которые там жили. Говорят, он застиг их в одной постели. Но он не успел никому об этом рассказать. Приехала гражданская гвардия и забрала его в больницу — Ричард сломал себе руку. А по дороге он умер по непонятной причине.
