Гарри Тёртлдав - Крисп Видесский
— Чем могу служить вашему величеству? — спросил волшебник, выпрямляясь. Голос его был басовит и глубок, точно исходил от человека на голову выше и вдвое шире в плечах.
— Вам не придется давать клятв, пресвятой отец, — обратился Крисп к Гнатию. — Ведь ради мирских благ вы так можете пожертвовать ненароком собственной душой, а это было бы весьма печально. Я просто задам вам те же вопросы еще раз, а этот волшебник проверит, правду ли вы говорите.
— Мне потребуется время для подготовки, ваше величество, — извинился Трокунд. — Кое-что из потребных материалов у меня с собой, если я правильно понял вашего вестиария. — Волшебник принялся вытряхивать из сумы зеркала, свечи и закупоренные склянки всех цветов и размеров.
Гнатий наблюдал за его приготовлениями без особого страха, зато с явным возмущением.
— Ваше величество, я подчинюсь и этому надругательству, — сказал он, — но должен сообщить вам, что решительно протестую. Неужели вы способны представить, что я нарушу свою клятву?
— Я могу, — ответила Дара.
Крисп выбрал иной способ.
— Я могу представить многое, пресвятой отец, — напомнил он патриарху. — В том числе могу представить, как нужные мне сведения вытягивает из вас палач. Полагаю, волшебство повредит вашему здоровью и достоинству меньше, но я могу и передумать, если вам будет угодно.
— Как пожелает ваше величество, — ответил Гнатий так смело, что Крисп поневоле призадумался, а не совершает ли он ошибку. — Спасибо, что хоть в этом вы подумали о моих чувствах.
— Будьте добры, пресвятой отец, не сходите с места, — попросил Трокунд.
Гнатий величественно кивнул. Волшебник установил на раскладном штативе в паре шагов от патриарха зеркало, а перед зеркалом зажег свечу. Открыв несколько склянок, он швырнул в огонь по щепотке порошка из каждой; пламя изменило цвет, по комнате расползлось облако неожиданно ароматного дыма.
Бормоча что-то про себя, Трокунд установил второе зеркало за спиной Гнатия, чуть правее, так, чтобы в нем отражалось первое, и тщательно проверил, что отражение Гнатия в первом квадрате полированного серебра видно и во втором. Потом он зажег еще одну свечу, между вторым зеркалом и затылком патриарха, и тоже бросил порошок в пламя. На сей раз дым оказался настолько же вонючим, насколько прежде — благовонным.
— Прошу, ваше величество, — произнес маг, прокашлявшись. — Спрашивайте, что хотите.
— Благодарю. — Крисп повернулся к патриарху:
— Пресвятой отец, помогали ли вы Петронию бежать из монастыря святого Скирия?
Губы Гнатия дернулись, пытаясь выговорить «нет», но с них не сорвалось ни звука. Зато отражение патриарха во втором зеркале громко и ясно заявило из-за его спины:
— Да.
Гнатий дернулся, как ужаленный.
— Как вы это сделали? — спросил Крисп.
Ему показалось, что патриарх попытался сказать: «Я не имею к этому никакого отношения». Но отражение ответило за него:
— Я велел монаху, видом сходному с Петронием, подменить его, покуда тот молился в одиночестве. Прошлым вечером я послал священника, который позвал монаха по настоящему имени и вывел его из монастыря.
— Как звали того монаха? — спросил Крисп.
В этот раз Гнатий даже не раскрывал рта. Отражение, однако, ответило:
— Гармосун.
— Превосходные чары, — кивнул Крисп Трокунду, и глаза мага под тяжелыми веками зажглись удовольствием.
Гнатий переминался с ноги на ногу в ожидании следующего вопроса.
— Куда собирался Петроний бежать? — осведомился Крисп.
— Не знаю, — ответил патриарх собственным голосом.
— Секундочку, ваше величество, — жестко прервал его Трокунд и снова завозился с зеркалами. — Он отодвинулся, и его отражение ушло из второго зеркала.
— Больше не шутите так, пресвятой отец, — посоветовал Крисп. — Иначе вы об этом пожалеете, обещаю. А теперь спрашиваю вас еще раз — куда бежал Петроний?
— Не знаю, — повторил Гнатий. В этот раз Крисп услышал, как те же слова повторяет из-за спины патриарха зеркало. Он покосился на Трокунда.
— Он говорит правду, ваше величество, — отозвался волшебник.
— Боюсь, что так, — согласился Крисп. — Что ж, попробуем по-иному. Пресвятой отец, вы ведь родич Петронию — что бы вы сделали на его месте?
Гнатий явно попытался соврать снова — губы его зашевелились, но изо рта не вылетело ни слова. Зато ответило второе отражение:
— Крупнейшие поместья Петрония лежат на западе, между городами Гарсавра и Резаина. Там он найдет больше всего сторонников в борьбе за корону.
— И вы ожидаете, что туда он и двинется? — произнес Крисп.
Ответ был столь очевиден, что Крисп не ожидал, что Гнатий удосужится произнести его вслух. Патриарх действительно смолчал, но покорное чарам Трокунда отражение ответило за него:
— А чего вы еще ждете, ваше величество?
Крисп сухо хохотнул.
— Да, пожалуй, ничего другого. — Он обернулся к Трокунду: Кажется, я вновь у тебя в долгу.
— Я рад, что мог оказаться полезным, ваше величество, отмахнулся Трокунд. — Ваше предупреждение спасло меня от гнева Анфима пару лет назад.
— А твое мастерство спасло меня от гибели, когда Петроний наслал на меня губительные чары, — возразил Крисп. — Так что не стесняйся, называя цену за сегодняшнюю услугу.
— Меня во многом обвиняли, ваше величество, — ответил Трокунд, — но только не в скромности.
— Ваше величество, — выпалил Гнатий, то ли озабоченный собственной судьбой, то ли обиженный на то, что его забыли, — что вы сделаете со мной?
— Хороший вопрос, — раздумчиво протянул Крисп. — Если помощь самозванцу не измена, то что тогда измена, Гнатий? Может, выставить твою голову на Веховом Камне, в назидание прочим?
— Лучше не стоит, — отозвался патриарх достаточно спокойно, чем заслужил неохотное уважение Криспа.
— Еще как стоит, Крисп! — возразила Дара. Гнатия передернуло, а Дара продолжила:
— Изменник ничего, кроме топора, не заслуживает. Что сделает с тобой, со мной, с нашим ребенком Петроний, если он — Фос оборони — победит?
Гнатий слушал ее весьма внимательно. Он никоим образом не мог знать о беременности Дары, прежде чем она упомянула о ней, однако тут же нашел способ воспользоваться этим известием:
— Ваше величество, как можете вы казнить человека, соединившего вас узами брака и тем сделавшего законным вашего наследника?
— Почему нет, — огрызнулась Дара, — если ты поженил нас ради того, чтобы отвлечь внимание от монастыря святого Скирия и спустить на нас своего кузена?
Патриарха опять передернуло.
