Рэндал Гаррет - Дело об опознании
Священник пожал плечами и слегка развел руками.
— Был бы рад рассказать вам, милорд, все, что мне известно, но это «все» — почти ничто. Каждый раз припадок длился всего несколько минут и каждый раз он прекращался к тому моменту, когда я приходил к милорду маркизу. К этому времени он всегда бывал уже в нормальном состоянии, разве что — немного озадачен. Милорд маркиз говорил мне, что совсем не помнит тех своих поступков, о которых рассказывает миледи. Он просто терял сознание; потом оно к нему возвращалось, и он ощущал только легкое головокружение и дезориентацию.
— Вы поставили какой-нибудь диагноз, святой отец?
Бенедиктинец нахмурился:
— Есть несколько возможных диагнозов, милорд. В соответствии с симптомами, описанными миледи маркизой, и в результате своих собственных наблюдений, я мог бы решить, что это — легкая форма эпилепсии: то, что мы называем petit mal, «малая болезнь». Вразрез с распространенным заблуждением, эпилепсия связана не с одержимостью дьяволом, а с некими органическими расстройствами, относительно природы которых мы знаем, увы, очень мало.
— В случае grand mal, или «большой болезни», наблюдаются припадки, с которыми обычно и связывают это заболевание, — конвульсивные судороги, приводящие к полной утрате контроля над мускулами. Больной падает, у него дергаются конечности — ну и все такое прочее. Но «малая болезнь» приводит всего лишь к кратковременным потерям сознания — иногда столь кратковременным, что сам больной их даже не замечает. Никаких судорог, никакого упадка сил, только полный провал в памяти — от нескольких секунд до нескольких минут.
— Но вы не уверены, что здесь именно такой случай?
Священник нахмурил брови:
— Нет. Если миледи маркиза говорит правду — а я не вижу никаких причин для обратного, — его поведение во время... ну, назовем это приступами... его поведение во время этих приступов крайне нетипично. При обычном приступе в случае petit mal больной полностью отключается — он смотрит в никуда, не способен ни говорить, ни двигаться, теряет всякий контакт с окружающим. Но у милорда все происходило иначе. Он находился в полном смятении, до крайности глупел — но не терял сознания.
Отец Патрик замолк.
— Так значит, святой отец, у вас есть другой диагноз?
Отец Патрик задумчиво кивнул.
— Да, если, конечно, считать, что миледи маркиза точно излагает факты, то имеется несколько других возможных диагнозов. Но ни один из них не описывает все симптомы лучше, чем самый первый, который пришел мне на ум.
— И это?..
— И это — атака посредством психической индукции.
* * *Мастер Шон медленно кивнул; в его глазах читалось неодобрение.
— Похоже на случаи прокалывания восковой фигурки? — спросил лорд Дарси.
Отец Патрик утвердительно кивнул.
— Совершенно верно, милорд — хотя, как вам, без сомнения, известно, на практике применяются значительно более действенные методы, чем этот.
— Разумеется.
Лорд Дарси знал, что с теоретической точки зрения самый лучший метод — это как раз метод симулакрума* [7]. Нет ничего более сильнодействующего, чем точная копия — так гласит Закон Подобия. Размеры симулакрума почти несущественны, а вот точность изображения важна чрезвычайно — включая изображение внутренних органов.
Однако изготовление воскового симулакрума — оставляя в стороне необходимый для этого художественный дар — связано со сложностями, уводящими в туманные области, граничащие с непознанным. Пчелиный воск предпочтительнее минеральных веществ, так как он, будучи животным продуктом, увеличивает сходство. Это понятно. Но вот почему эффективность увеличивается при добавлении нашатыря? Инструкции просто утверждают, что добавление нашатыря, селитры и некоторых других минеральных веществ неким неизвестным образом увеличивает подобие, и на этом и кончают. У волшебников есть дела поважнее, чем изыскания в минералогии.
— Дело только в том, — сказал отец Патрик, — что применение психической индукции почти всегда связано с болью и физическим недомоганием — с кишечными заболеваниями, сердечными приступами или нарушениями работы различных желез. В данном случае нет и следа подобных явлений, если только не предположить, что мозговое расстройство связано с поражением желез. Но если даже и так — оно должно сопровождаться болью, а ее, по-видимому, нет.
— Значит, вы отбрасываете и этот диагноз?
Отец Патрик покачал головой.
— Я не отбрасываю ни один из диагнозов. Для этого у меня недостаточно данных.
— Но у вас, видимо, есть и другие теории?
— Да, милорд. Настоящая одержимость дьяволом.
Прищурившись, лорд Дарси посмотрел священнику прямо в глаза.
— Но вы ж не верите в это, преподобный отец?
— Нет, — откровенно признался отец Патрик. — Не верю. Я же сенситив и доверяю своей способности, до определенной степени. Если бы в теле милорда находилось бы более одной личности, я почувствовал бы — и я в этом уверен — эту другую... м-м... личность.
Лорд Дарси не отводил своих глаз от глаз бенедиктинца.
— Собственно, я так и предполагал, ваше преподобие. Имей мы здесь дело со случаем множественной личности, вы смогли бы установить это, так?
— Я уверен в этом, милорд, — согласился отец Патрик. — Если бы милорд Шербурский был одержим другой личностью, я бы почувствовал это, даже если бы упомянутая личность пыталась укрыться.
Он помолчал мгновение и сделал неопределенный жест.
— Вы ведь понимаете это, лорд Дарси? Множественные личности в единичном человеческом теле, единичном человеческом мозге могут прятаться. Личность, доминирующая в данный момент, скрывает от случайного наблюдателя наличие других — и, возможно, очень сильно других — личностей, но эти... эти alter egos вторые «я» (лат.) не могут скрыть своего присутствия от хорошего сенситива.
— Понимаю.
— В момент моего обследования в теле, в мозгу маркиза Шербурского была только одна личность. Личность самого маркиза.
— Понятно, — задумчиво протянул лорд Дарси. Он не сомневался в выводах священника. Ему была хорошо известна репутация отца Патрика в среде целителей.
— А как насчет наркотиков, святой отец? — спросил он после небольшой паузы. — Как мне известно, существуют препараты, способные изменить личность человека.
Бенедиктинец улыбнулся.
— Конечно же. Это делает алкоголь — суть вина и пива. Есть и другие вещества. Некоторые оказывают только кратковременное воздействие, другие вообще не производят никакого действия при разовом приеме, во всяком случае — заметного действия, но обладают кумулятивным эффектом при регулярном употреблении. Например — полынное масло. Оно содержится — в малых, конечно, количествах — в некоторых дорогих ликерах. Если вы напьетесь допьяна таким ликером, эффект будет кратковременным и практически неотличимым от воздействия одного алкоголя. Но если употреблять такой напиток постоянно достаточно долго, наступит вполне определенное изменение личности.
