М. Хмелинина - Дети Понедельника
Первой в себя пришла Нина. Ракетой взвившись со стула, она воскликнула:
- Как Вам не стыдно! В каком виде Вы пришли в институт?! Неужели так трудно одеться прилично?! В конце концов, Вы студент или кто?!
- Я не студент, - невозмутимо сообщил доктор психомагических наук, лауреат международной магимедицинской премии "Серебряный скальпель", профессор Шеллерман, снимая очки. - Я - преподаватель! С добрым утром, коллеги!
Упомянутые коллеги в этот момент выглядели так, словно говорить больше не смогут никогда.
Взрыв раздался совершенно неожиданно, как, впрочем, и всегда. На сей раз причиной оказалась Нина - она попыталась подогреть свой бутерброд без микроволновки. В результате неумелого исполнения заклинания "Кушать подано, идите жрать!" весь кабинет провонял горелым сыром, стенки слегка закоптились, треснул плафон на потолке, а злосчастный бутерброд прилип к оному и совершенно явно собирался там остаться на неопределенное время. Как следствие, профессор Шеллерман, не уловивший грозящей опасности и не успевший спрятаться под столом, подобно более опытным сотрудникам, оказался усыпан сероватой побелкой, неорганично смотревшейся на его черном кашемировом свитере, и пришел в крайне отрицательное расположение духа. А проще говоря, обозлился.
- Почему у вас такой бардак? - прошипел профессор сквозь зубы.
Майя пожала плечами и равнодушно пропела строчки из старой веселой песенки:
- Что мы здесь не делаем - не идут дела!
- Видно, в понедельник нас мама родила, - подхватила Лина и озорно улыбнулась.
Хьюго рассвирепел:
- Какого-растакого дьявола?! Как меня достал этот бедлам! Здесь хоть кто-нибудь способен колдовать без жертв и разрушений?!.
- Конечно, - невозмутимо сообщила ему Лина, выбираясь из-под стола и стряхивая с черновика расписания штукатурный порошок. - Вы, профессор!
Возразить на это было нечего. За полтора месяца пребывания в Академии Хьюго успел насмотреться такого - Стивен Кинг удавился бы от зависти. При всем богатстве и изощренности воображения мастер страшноватой фантастики ни за что не придумал бы того, что совершенно случайно и неумышленно устраивали работники и студенты этого примечательного учебного заведения. Магия - дама серьезная, она не терпит легкомыслия, что известно любому волшебнику. Любому. Кроме нынешних коллег Хьюго и Марион. Они представляли собой совершенно несуразное сборище очень одаренных и крайне плохо обученных магов и, соответственно, обращались со своей магией с великолепной небрежностью саперов-камикадзе, откопавших на чердаке десять тонн динамита. Недели не проходило без какого-нибудь происшествия. Заклинания народ знал, но путал, а что касается пассов, совершенно необходимых для нормального развития заклинания, то смотреть на их выполнение было безопасно лишь из хорошо укрепленного дота, не забыв нацепить каску. Невербальный компонент структуры магической формулы (а в просторечье - распальцовка) имеет значение едва ли не большее, нежели сами магические слова. Одни и те же слоги, сопровождаемые различными телодвижениями, способны привести к совершенно противоположным результатам. А с распальцовкой у академиков обстояло из рук вон плохо. В результате то Ядвига, пытаясь изменить оттенок лака на ногтях, красила в соответствующий цвет половину кабинета, включая коллег и студентов, имевших несчастье находиться в радиусе действия заклинания; то Денек, налаживая сеть, делал пустяковую ошибку и оказывался пленником гигантской сетки-авоськи, свисающей с потолка; то Лина, пытаясь раздвинуть пространство для увеличения площади кабинетов, растворяла все стены здания, при этом полы, потолки, лестницы и крыша прилежно оставались на своих местах, держась неизвестно на чем; то Майя, случайно сотворив вместо заклинания "Дважды два" заклятие "До фига", получала не две копии с ведомости, а тысяч двенадцать-пятнадцать. И такое творилось изо дня в день в разнообразнейших вариациях. Британцы, твердо уяснив себе, что в чужой монастырь со своей травкой не лезут, терпели. Но взорвавшийся бутерброд с сыром, колбасой и оливками оказался последней каплей.
- Ну, все, вы меня достали! Теперь пеняйте на себя! - с этими словами Шеллерман вылетел из кабинета, с чувством хлопнув дверью. От удара с потолка отлепился копченый бутерброд с приправой из сажи и по закону подлости шмякнулся прямо на бумаги Мастера-Целителя. Академики нервно переглянулись и приготовились к худшему - доктор Шеллерман отправился к директору.
Вернулся он минут через пятнадцать, невозмутимо оглядел примолкших, насторожившихся коллег и сообщил:
- С завтрашнего дня начинаются курсы повышения магической квалификации. Занятия назначены на чердаке с половины пятого до половины шестого вечера. Преподавать буду я и профессор МакДугл, - он поднял со своего стола обуглившиеся останки многострадального бутерброда, подбросил их в воздух, одновременно сделав изящный выпад левой рукой. Бутерброд взорвался цветными искрами красивого фейерверка. - Быть всем!
- Кто не все, того накажем, - пробурчала про себя Майя, пытаясь вытрясти из волос побелку и сажу. Коллеги попереглядывались, пожали плечами и вернулись к своим делам. В конце концов, директорских санкций явно не ожидалось, так что все заметно успокоились. А зря…
Тот факт, что успокоились рано, стал очевиден на следующий день. Ровно в половине пятого все недоучки прилежно собрались в указанном чердачном помещении. И дело было вовсе не в тяге к знаниям - просто их новоиспеченный наставник пригрозил воспользоваться "Сивкой-Буркой" применительно ко всем, кто рискнет опоздать. Так что все пришли вовремя и к наступлению часа Х уже сидели за сомнительного вида партами на столь же сомнительных стульях, вспоминая собственные не столь далекие студенческие годы. Предметы мебели скрипели и раскачивались, но не ломались стараниями профессора МакДугл.
В семнадцать тридцать дверь с противным скрежетом отворилась и на пороге воздвигся Хьюго Шеллерман в строгом костюме - бандане, джинсах и черном свитере с надписью "Не подходи - убью!". Он оглядел своих учеников и сообщил:
- Начнем, пожалуй. Достаньте тетради и ручки, будьте готовы конспектировать.
- Ой… а мы тетрадки не взяли! - растерянность Ульяны разделяли и ее коллеги. - Мы же не знали, что придется писать.
- Очаровательно! - Хьюго ожидал чего-нибудь в этом роде, но не мог отказать себе в удовольствии подкусить "любимых" коллег. - Сотрудники высшего учебного заведения не в курсе, что лекции положено конспектировать! Прелестно! Так, хоть кто-нибудь взял с собой пишущие принадлежности?
