Джоэл Розенберг - Багровое небо
— Нет, постой-ка, — сказал Ториан Торсен и опустил в дыру свою раскладную трость. — Просунь руку через петлю, и я тебя вытащу.
Йен последовал его указаниям.
— Держись крепко, — сказал Торсен непонятно зачем. (А что Йен собирался делать? Надеяться, что проклятая палка прилипнет к руке?)
…Йен выпал на холодный снег, задыхаясь от боли и холода словно вытащенная на берег рыба. Торсен уже прикрепил другой конец веревки к «бронко», потом бегом вернулся к Йену и скорее отнес, чем довел его до машины.
Подсадил Йена на водительское сиденье, помог закинуть внутрь ноги.
— Жди моего сигнала, а потом трогайся медленно-медленно, — сказал Ториан. — Ради Отпрыска, медленно-премедленно.
Он изо всех сил захлопнул дверь, затем бросился к яме и исчез в ней.
«Бронко» еще не успел остыть, и Торсен включил печку, пока перегонял сюда машину.
Теплый воздух из вентиляционных решеток прогонял холод. Тут Йен заметил, что зубы у него стучат. Что ж, он плотнее сжал челюсти.
Торсен велел ему подождать, но когда придет время двигаться, задержки быть не должно. Йен держал правую ногу на тормозе.
— Давай, Йен Сильверстейн, давай!
Йен отпустил тормоз и нажал на газ. Тихонечко, тихонечко, говорил он себе, плавно давя на педаль.
«Бронко» медленно покатился вперед, выбирая слабину веревки, и остановился.
Нетрудно нажать на газ сильнее, но Йен делал все плавно, прибавляя газа по чуть-чуть…
…и машина пошла с места, вытащив привязанного к доске цверга из колодца, как пробку из бутылки. Сзади за доску, чтобы не дать ей перевернуться, цеплялся Ториан Торсен. Потом Ториан вскочил на ноги и принялся отвязывать веревку от машины.
Йен внезапно обозвал себя идиотом: прямо под магнитолой лежал сотовый телефон. Пока Торсен тащил доску с раненым к «бронко», Йен, схватив трубку, набрал номер и нажал кнопку «посыл».
Буквально через гудок трубку сняли, и нежный голос Карин произнес:
— Алло?
— Док Шерв еще у вас?
— Да, но как раз собирается…
— Дай его немедленно. Срочное дело.
Времени на объяснения не было, и Карин, что характерно, не попросила их.
— Да, Йен? — В голосе доктора звучало профессиональное спокойствие, так что Йен не мог понять, то ли вздохнуть с облегчением, то ли заорать на него.
— Для вас пациент. Ран множество, но самое серьезное кровотечение я, как мог, остановил. Без сознания — думаю, что от потери крови.
Торсен захлопнул заднюю дверцу и уже распахивал дверь в салон. Йен протянул ему телефон (он не мог вести машину и говорить одновременно) и нажал на газ.
— Нет же, останови машину! — закричал Торсен: глаза у него вдруг расширились, голос зазвенел в ушах Йена. — Немедленно, Йен Серебряный Камень!
Таких ноток Йен никогда не слышал в его голосе, поэтому совершенно автоматически нажал на тормоз и остановил машину. Ториан поднял руку, призывая к тишине.
— Это Ториан, — сказал он в телефон. — Да, в клинику. И захвати с собой Осию. Скажи ему: «Илст нихт вер брененст вестри». Да, «илст нихт вер брененст вестри».
Это не человек, это вестри.
Торсен выскочил из машины и с силой захлопнул за собой дверь, так что что-то зазвенело в бардачке.
— Гони в клинику! — закричал он. — Я останусь здесь, пока не прибудет подкрепление.
Йен вдавил педаль газа до упора, и телефон хлопнулся на пол.
Ториан Торсен мыслит четко, даже когда все вокруг рушится в тартарары, в этом можете быть уверены. Возможно, он прав и появление вестри — уловка, чтобы отвлечь внимание.
Хотя Йен в это не верил.
Впрочем, не имеет значения, во что он верит, мир не всегда согласен с ним, и важно не то, что ты думаешь, а что есть на самом деле.
Он слышал, как Карин кричит в трубку, но не мог разобрать слов из-за рева мотора. Не мог Йен также положить трубку на место и вести машину одновременно.
Это подождет.
Глава 3
Валин
Марта Шерв завершила утренний обход и как раз собиралась заняться работой, когда запищал ее пейджер.
Обход не занял много времени, поскольку всего одна из четырех кроватей была занята, и на той лежал старый Орфи Хансен — мирно похрапывал после того, как вчера выпил чересчур много пива в «Пообедай-за-полушку». Уж в больнице-то, не сомневался Ол Хонистед, Орфи не захлебнется в собственной блевотине.
Проследить за этим очень просто — всего-то надо убедиться, что он спит на животе, а голова рядом с краем кровати. Но Марта все же подключила Орфио к новому контрольно-измерительному прибору, который следил за частотой дыхания и сердцебиения — хотя и посомневавшись, будут ли электроды контачить с его волосатыми руками или придется выбрить кусочек. Боб извел немало денег на электронные игрушки, а эксплуатационные расходы были велики — Марта сама выписывала чеки, точнее, новый компьютер и программа делали это за нее, — так что надо попользоваться приборами, пока не истек срок гарантии.
В кабинете ждала бумажная работа — док всегда запаздывал с писаниной, а подпись Боба у нее и Донны получалась даже лучше, чем у него самого. Однако в последнее время она мало спала, особенно учитывая сдвиг смены, так что Марта обдумывала, не вздремнуть ли чуточку, но тут пейджер ожил и запищал. Марта давно успела возненавидеть этот звук.
Она бросилась вниз, доставая из упаковки дезинфицирующую салфетку и вытирая ею руки. Потом, не замедляя хода, надела хирургические перчатки.
Наверняка сейчас она бегает не так быстро, как тридцать лет назад, но ведь бегает же — а именно это важно. Если ты всю жизнь правильно питаешься, делаешь зарядку и выбираешь подходящих родителей, то долго сможешь двигаться быстро, даже если у тебя болит здесь и колет там.
Боб, с красными щеками и заиндевевшей бородой, не успев до конца снять верхнюю одежду, переложил с Донной и Йеном Сильверстейном маленького окровавленного человечка с носилок на стол для осмотра. Донна — уже в перчатках — воткнула здоровенную иголку в неимоверно толстую правую руку больного, а на стойке дожидались своего часа два мешочка «рингера».
Хорошие вены.
— Измерь давление, а затем запускай «рингер» в другую руку, — велел док.
— Венозное кровотечение на внутренней поверхности левого бедра, пациент без сознания, зрачки расширены, на свет не реагируют, — сказала Донна. В ее голосе слышалось волнение.
Марта быстро надела на руку манжету прибора для измерения давления и несколько раз нажала на резиновую грушу. Всегда хотелось сделать все побыстрее, но в таком случае нередко приходилось переделывать, а за тридцать лет Марта так и не привыкла к взгляду Боба, когда она что-нибудь переделывала.
Но где же это давление? Черт.
![Василий Сахаров - Имперская Окраина. [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)