Степан Мазур - Дыхание власти
Русый длинный чуб упал на голое плечо двадцативосьмилетнего князя. Изрезанное вязью татуировок правое плечо напряглось. Ладонь крепко сжала эфес богатырского харалужного меча из лучшей булатной стали. За плечами висели простые, добротные ножны — князь роскоши не любил, ценил простоту и удобство.
Обереги и свастики на руках князя отражали лучи светила. Вязь орнаментов и оберегов солнца, Рода и Природы, сплетались на груди с парящим соколом — тотемом деда — Великого Рюрика. Балтийского славянина, сплотившего разрозненную проклятой Византией Русь.
Волхвы украсили руки конунга еще по молодости, когда, побывав в проклятом всеми богами Константинополе, с негодованием отверг предложение матери принять рабское крещение. Того позора, что пережила вольнолюбивая душа руса в двуличном граде, простить матери не мог. Не зря дядька Олег Вещий, двумя тысячами ладей взял лживый город, да отец — Великий Игорь, уйдя от греческого огня, через три года пришел и отомстил за поражение.
Скорпион едва не выпал из родового сна — с татуировками оказался прав. Собственные глаза не обманывали.
Святослав повернулся. Широкая, добродушная улыбка голубоглазого князя взяла за душу. Пышные усы блестели на солнце, подбородок брит, кожа оскоблена ножом до синевы.
Скорпион был готов лить слезы, рассматривая при жизни рослого, широкоплечего князя, разбившего державу-вампира — иудейский Хазарский каганат. Страну работорговли, что полтора столетия не давала покоя Руси, собирая кровавую дань «белыми девицами», дочерьми, да мечами булатными, лучшими мечами того времени, что для каждого славянина был как сын. Гений полководца из рода ясных соколов молниеносно, с малой дружиной в один, 965 год от рождества христова, разбил орды самого лютого врага на его же территории. В степях, где славянам было биться не с руки, не привычно. Ударил в самое сердце, разбив у столицы Итиль тридцатитысячное наемное войско.
Вот кому надо было памятники по всей Руси ставить, Святославу Храброму, а не красной угрозе здравому смыслу в лице дядюшки Ленина.
— Отец!
Скорпион обернулся вместе со Святославом.
К вершине холма спешил паренек лет двенадцати с длинным русым чубом и такими же голубыми глазами, как у отца. Точная копия князя. Молодой княжич.
Стоп.
Скорпион судорожно перебрал в памяти даты, приметы известных сыновей Святослава. Княжич не был похож на Ярополка, тот должен быть старше, должен был остаться в Киеве. И не Олег, тот чернявый, правит во Вручье (ныне Овруч), столице древлянской вместо сожженного Ольгой Искоростеня. Даже не Свенг, боевой сын, который ходил с отцом на Хазарию, да остался править теми землями под Тмутараканью. Летописцы нарочно предадут его имя забвенью, словно и не было. По всей истории о нем напомнят лишь византийцы, обронив, что сын Святослава Свенг сильно помог подавить мятеж в 1015 году в крымских владениях Византии, взяв в плен мятежного князька — крещеного хазарина Георгия Чулу. Паренек ни в коем случае не был похож на Владимира, тот сослан в Новгород, упрямым боярам на потеху. Святослав проклинал день, когда испив ромейского вина поддался соблазнам Малуши. Добран или Добрыня на новый лад, подобрал точное время, чтобы подложить рабыню на ложе, а потом испросить новгородских послов взять младого Владимира себе на княжение, под свое воспитание. Он исправно отработал долг рабовладельческим кланам Хазар, человеконенавистникам со своими понятиями и верованиями. Робичич, сын рабыни, был хазарской крови. Отродъем того государства, что травило Русь и которому Святослав вонзил в грудь меч. Но никак не мог догадаться, что по клинку того меча руки коснется незримый яд.
Святослав не любил незаконнорожденного ребенка, вспоминая единственную слабость жизни, что так плачевно обернулась для Руси в дальнейшем. Но убить не поднялась рука, хотя по традиции балтийских славян, от которых происходил его род, отец мог убить нежеланного младенца. Это было в порядке вещей. Но дрогнуло сердце князя.
Скорпион записал в память образ молодого княжича, чувствуя, что что-то незримое тянет назад — действие лекарства заканчивалось. В голове прокатился печальный сумбур. Так кто же этот княжич? Пятый сын Святослава? Младший? Самый любимый, которого взял с собой в поход? Истинный наследник?
Какая теперь разница? Повторение прошлого ведет к повторению его последствий. Прошлое нужно помнить ровно настолько, чтобы не переоценивать свое настоящее.
* * *— Княжич! — закричал Скорпион, просыпаясь. — Княжич!
В уши ударил свист турбин, тело ощутило вибрацию, осознал себя в тесной кабине, парящим высоко над землей среди янтарных облаков заходящего солнца.
— Парень, ты поаккуратнее, кабинка одноместная. Я хоть и снял все вооружение, но ежели кнопку катапультирования нажмешь, нам не повезет, — раздалось откуда-то со спины. — Я хоть и верю в реинкарнацию, но умирать по весне не с руки. Солнца еще не наглотался.
Скорпион собрал мысли в кулак, заставил сердце успокоиться, повернул шею. Периферийное зрение уловило шлем пилота, худощавую фигуру в сером защитном комбинезоне. Вспомнил свои последние шаги перед родовым сном.
Батя! Опять со своим лекарством намудрил? Все не верит, что тренированный организм может и без сна, просто надо нормально перестроиться. Надо будет сделать организм полностью невосприимчивым к снотворному. Может, пригодится когда-нибудь. Кто знает?.
— Мы в самолете, что ли? — бросил Скорпион через плечо.
— Так точно, — ответил пилот. — В самой середке, точнее в клювике… В общем, сиди и не вякай.
— Он же одноместный!
— Я тоже пытался твоему отцу объяснить, но… не поверил. Так что не ерзай, ног уже не чувствую. Хорошо, что педалей нет, так бы разбились.
Скорпион почесал нос, хмыкнул. Незаметно на половину уменьшил вес тела, сонно вопросил:
— А куда летим?
— В тайгу твою. Природу, мать ее… А-а-а, ноги что-то оттекают. Ты никак лишний вес сбросил? Я что-то в шлеме ничего не чувствую, насморк.
— Слушай, не умничай, а то сам поведу. Нас немного учили. Это же почти как танк?
— Вот уж нет, — запротестовал пилот, — штурвал не отдам. Из танка можно вылезти, а отсюда только катапультация или головой вниз. Но гравитация не простит. Злая она какая-то последние миллиарды лет. Не Луна все-таки.
— Долго еще? — сонно бросил Скорпион.
— Со скоростью 1800 километров в час? Еще минуты три. Сейчас пойдем на снижение. Держись. База передает, что к нам спутник стал присматриваться. Надо под облака. Подальше от всевидящего глаза глобального предиктора.
