Михаил Бабкин - Хитник
– Да кто ты такой, блин? – завопил Глеб, вылетая из ванной и затравленно оглядываясь по сторонам, – где ты? Хватит в прятки играться! Что за партизанские дела?!
– Стоять! – командирски рявкнул голос, – молчать! Тпру, кому говорю! – Глеб от неожиданности и остановился, замер, испуганно втянув голову в плечи.
– Так-то лучше, – пробурчал голос. – Значит, отвечаю по пунктам: сейчас я – нечто необозначенное и нематериальное… ээ… типа святого духа, чтоб тебе понятнее было. Более того: я вынужденно слит с твоей сущностью, не полностью и не навсегда, но слит. Грубо говоря, насильно вплетён в твоё менто-поле… ну, как бы стал на время частью твоего «я». Понятно?
– Ы… э… о, – только и ответил Глеб, пытаясь унять дрожь в коленках. – Нну-у… не-а.
– Ох, какая же мука растолковывать профану очевидное, – горестно вздохнул голос. – И надо ж было, чтоб меня освободил не кто-нибудь из своих, из понимающих, а какой-то обычник… причём не из лучших. Тупой, нестриженый и небритый.
– За обычника ответишь! – окрысился Глеб, приходя в себя. – Сам такой! – Что означало это слово, Глеб не знал, но презрительная интонация не оставляла сомнений в том, что его только что намеренно оскорбили.
– Хе-хе, – развеселился голос, – а шиш тебе! Я-то к обычникам не отношусь, да и бриться-стричься мне, духу, ни к чему. А вот тебе надо.
– Зачем? – обречённо спросил Глеб: эхма, раз наехала конкретная шиза, то никуда от неё не деться. Проще соглашаться, чем спорить… Да и то, какой смысл с собственным бредом ругаться?
– Сменить имидж, – пояснил голос. – Чтоб на нормального человека похож стал. Нам… тебе предстоит сделать много дел!
– А иди ты, – вяло огрызнулся Глеб и подошёл к окну, глянуть, чего нынче в мире творится, день сейчас или уже вечер. А то невесть сколько в отключке пролежал…
На улице был день. Пасмурный, с мелким дождичком: серая пелена затянула небо над стоявшими напротив многоэтажками; внизу, по идущей мимо дома трассе, сновали машины, мокрые и блестящие. Улица вроде бы выглядела как обычно… почти как обычно. Но что-то всё же было не так. И здорово «не так».
Глеб пригляделся и ему опять стало дурно. Потому что в небе, над крышами многоэтажек, шло не менее интенсивное, чем на трассе внизу, движение: были там и ведьмы на мётлах, в жёлтых дождевых плащах, и ковры-самолёты с установленными на них по сырой погоде туристическими палатками; стройными рядами, выдерживая необходимую дистанцию, летели чёрные гробы с мигающими красным поворотными сигналами. Особняком, сторонясь транспортного потока, по воздушным обочинам пробирались небесные пешеходы с зонтиками, обутые кто в сапоги-ботфорты, кто в домашние тапки устрашающих размеров. Пешеходный народ спешил по своим делам, не обращая внимание на город под их ногами.
– Блин, каюк, – слабо произнёс Глеб, пятясь от окна на полусогнутых. – В психушку мне пора… в нашу мозгоправную больничку. Может, откачают, а? – с надеждой спросил он сам себя.
– Мда-а, – протянул голос. – Вижу, по нормальному с тобой нельзя… Тогда так: хочешь заработать десять тысяч баксов?
– Хочу, конечно, – малость оживился Глеб. – Но откуда у тебя, галлюцинации, могут быть деньги? Разве что придуманные, глючные.
– Хватит считать меня галлюцинацией! – взорвался голос. – Я – самая настоящая реальность, данная тебе в ощущениях и точка.
– А те? – Глеб, не смея подходить к окну, махнул в его сторону рукой. – Те тоже реальность?
– Однозначно, – отрезал невидимый собеседник. – Так как наши ментальные поля частично слились, ты получил возможность видеть мир таким, какой он есть на самом деле, а не какой он видится обычникам. Радуйся, дурак, предоставленной возможности! Будет потом чего вспомнить, когда я от тебя уйду.
– Уйдёшь? – обрадовался Глеб, – а когда?
– Когда, когда, – недовольно передразнил его голос. – Когда поможешь мне, тогда и свалю куда подальше. Думаешь, приятно быть всё время привязанным к лоху с козлиной бородой?
– За козла… – начал было привычное Глеб, однако голос перебил его:
– Десять тысяч баксов, усёк? Но сначала побриться, подстричься и переодеться! Приобрести нормальный, цивильный вид – тебе придётся общаться с серьёзными людьми. А серьёзные люди бомжей не жалуют, уж поверь мне… Остальные инструкции потом, по выполнению первого задания.
– А фиг тебе, – в никуда показал Глеб кукиш, – у меня денег нету!
– Будут, не сомневайся, – заверил его собеседник. – Первым делом найдём дежурный банкомат и я тебя обналичу. Баксов пятьсот на первоначальные расходы, надеюсь, нам хватит.
– Уже и «нам», – возмутился Глеб. – Тоже мне, компаньон нашёлся! И откуда ты на мою голову свалился? Звал я тебя, что ли?
– Нечего было чужие кошельки воровать, – ехидно заметил собеседник. – И всякие случайные бутылки раскупоривать… хотя, конечно, спасибо. Не то пролежал бы я запакованным невесть сколько лет. Да, кстати! А какой нынче год?
– Запакованным? – переспросил Глеб: ему немедленно вспомнился подозрительно яркий сон. – Слышь, гражданин невидимый, а ты случаем не Хитник?
– Ого, – изумлённо пробормотал голос, – ну и дела… Ты откуда моё имя-то знаешь, оборванец?
– Оттуда, – ухмыльнулся Глеб. – Во сне увидел. А год нынче у нас две тысячи пятый, первое мая, если уж точно. Праздник! Народ водку пьёт, а я тут глюки ловлю, причём совершенно задаром. – Лукавил Глеб, ох и лукавил! Не считал он больше происходящее с ним бредом – как о десяти тысячах баксах услышал, так и перестал душевно мучаться. Ну, изменилась малость реальность, и что? Деньги всё равно остались деньгами. И если этот невидимый хрен с бугра действительно отстегнёт ему, Глебу, настоящие пятьсот долларов, то, стало быть, и с десятью тысячами не обманет. Есть перспективы, есть!
– Ага, – на время умолк Хитник, что-то подсчитывая. – Значит, я был запакован тринадцать месяцев… Что ж, неплохо! Могло быть и хуже. Ладно, бери с собой всё необходимое и пошли: назад ты больше не вернёшься, нельзя тебе здесь появляться – орки рано или поздно заметут!
– Чего мне брать-то, кроме документов, – отмахнулся Глеб. – Ни черта у меня ценного нет, одна гитара, да и то сплошные дрова. Новую себе куплю!
– И то дело, – одобрил решение Глеба Хитник. – Пошли, чувырла, деньги получать да в нормального пипла тебя переделывать. – Хотел было Глеб опять возмутиться и потребовать за «чувырлу» ответа, да вовремя передумал: зачем богатого спонсора нервировать, пусть и невидимого? Вовсе ненужное развлечение.
А есть ли тот спонсор на самом деле, или это одна лишь глючная фикция – баксы покажут!
И Глеб с лёгким сердцем покинул разгромленную квартиру, однако дверь на всякий случай запер, а ключи сунул под коврик: вдруг возвращаться придётся? Всяко ведь может статься. Кто их, Хитников, знает…
