Владимир Контровский - Алина в Стране Чудес
К счастью, я инстинктивно выбросила вперёд руки, да и толчок был несильный — я упала скорее от неожиданности. Короче, отделалась лёгким испугом и царапиной на щеке — этот ковыль или как его там оказался растением жёстким. И пока я поднималась, материлась и отплёвывалась, всё уже кончилось — точнее, я увидела самый финал драки.
Сотник и трое воинов бойко шинковали мечами помесь громадного — метра этак в два ростом — паука с богомолом. Многочисленные конечности этой мечты пьяного энтомолога ломались под ударами клинков с сухим треском, словно валежник под топором, — была у нас как-то корпоративная вечеринка на природе: мужчины собирали сучья для костра, пока дамы сервировали стол… Вошь-мутант уже подыхала, беспорядочно дёргая конечностями, а когда сотник, смачно хакнув, разрубил пополам башку с тупыми фасеточными глазами, лапы твари подогнулись, и она ткнулась мордой в землю.
— Вы целы, леди Активиа? — встревожено спросил сотник, с усилием выдирая меч из конвульсивно сомкнувшихся челюстей экзотического насекомого. Лезвие высвободилось, издав при этом звук гигантской тарелки, по которой трудолюбиво проводят гигантским ножом.
Я молча дёрнула головой, отпихнув носком кроссовки упавший возле меня кусок хитина с торчащими из него короткими толстыми волосами, — язык почему-то отказывался отлепиться от нёба. Я огляделась, стараясь не очень рассматривать то, что осталось от этой агрессивной гниды-акселератки, — зрелище было не слишком эстетичным.
Трое бойцов деловито дорубали шевелящиеся обломки твари и старательно заливали их густой тёмной жижей из объёмистых оплетённых фляг. Прихрамывая, к ним подошёл четвёртый воин — тот, которого выбили из седла, — ведя в поводу всхрапывающего коня; на атласном боку лошади алел длинный — от основания шеи до хвоста — разрез, из которого сочились частые красные струйки. Мой телохранитель — бледный, как свежепобеленный потолок, — с трудом спешился. Я удивилась, почему он не бросил щит — неудобно же слезать с коня с этим подносом, — а когда поняла, в чём дело, меня чисто конкретно затошнило.
Воин не мог бросить щит — его левая рука была пришита к нему длинным костяным шипом, насквозь пробившим и щит, и руку. Торчащий из рукава острый конец шипа был красным, словно его окунули в краску, — как раз в тот момент, когда я увидела весь этот сюр, с него сорвалась увесистая жирная капля. "А ведь эта каркалыга летела мне в спину, и если бы…" — внезапно поняла я, и тут же почувствовала, что этот мой новый мир нравится мне гораздо меньше, чем пять минут назад. У меня богатое воображение — я живо представила себя бабочкой на булавке. Бр-р-р-р… Да, одно дело читать про всё это, забравшись с ногами на диван и потягивая джин-тоник, и совсем другое — принимать непосредственное участие в подобном перформансе. "Может, ну его нах, эти миры с их грубым реализмом?" — мелькнуло у меня в голове, однако я сурово затоптала эту трусливую мыслишку. Я цела-невредима, сказала я себе, и охранник защищал меня самоотверженно — это ли не свидетельство того, что я Избранная? А раз так, нет оснований для пессимизма — вперёд и с песнями!
— Вы целы, леди Активиа? — повторил сотник, подходя ко мне и не обращая никакого внимания на покалеченного подчинённого. Заметив царапину на моей несколько запылённой физиономии, он торопливо вложил меч в ножны и поднёс ладонь к моей пострадавшей щеке.
Повеяло теплом — ощущение было таким, словно по коже провели большой и мягкой кисточкой. Саднящее жжение исчезло.
— Не беспокойтесь, леди, ваша несравненная красота нисколько не пострадала — уже завтра от вашей раны не останется и следа, — сказал он, закончив процедуру.
Хм, поверим на слово… Магия, блин горелый: они же тут все, как сказал Причесах, колдуют, кто во что горазд… Пожалуй, не буду я его вешать — лучше сделаю своим личным визажистом-косметологом, а за холодец — лишу сексуальных утех сроком… ну, скажем, на год: за базар надо отвечать! Нет, всё-таки этот мир не так уж плох, и станет ещё лучше, когда я сделаюсь его повелительницей!
А сотник тем временем подошёл к искрошенным останкам наехавшей на нас твари — они здорово напоминали крабовый салат, обильно политый чёрным майонезом, — и щёлкнул пальцами. Вспыхнуло яркое пламя, и я увидела, что воины, приготовлявшие этот салат, с ног до головы забрызганы какой-то липкой беловатой слизью — кровью чудовища (или что там у него было вместо крови?). Фу, гадость какая — бя-я-я-я…
И только запалив очистительно-погребальный костёр, сотник-целитель-пиротехник занялся раненым воином. Хитиновый шип вышел легко, хотя он был шероховатый и, надо думать, моему храброму телохранителю пришлось совсем несладко — я видела, как по его бледному лицу катились капли пота. Но воин не проронил ни звука — вот это я понимаю, мужик, не то что некоторые типы из моего былого мира. Сотник помог раненому снять щит и разрезал рукав, обнажая сквозную рану жуткого вида. Смотреть на окровавленное мясо и белевшую в ране сломанную кость мне было как-то не очень в кайф, и я переключилась на инструмент, оставивший эту рану. Лекарь-командир небрежно отбросил сломанный шип в сторону — похоже, местным парням все эти смертоубийственные приспособы давно уже не в диковинку.
Хитиновое остриё толщиной в три пальца имело в длину около полуметра и обладало костяной твёрдостью — эта хрень играючи сломала бы мне позвоночник. Внутри — примерно до половины — шип был полым, а конец — сплошным, как бы литым. Да, блин, инструментик — тяжёлый… А если ещё учесть силищу, с которой был нанесён удар… Окружающий мир снова несколько потускнел в моих глазах, и мне стоило некоторых усилий взять себя в руки. Я хотела было оставить шип себе на память — типа как трофей, повесить на стенку, — однако, поразмыслив, решила этого не делать: девушку из клана Отданонов такими игрушками не удивишь, да и стенки для этого украшения у меня пока что нет.
— Леди Активиа, — услышала я, — нам надо двигаться дальше.
Оказывается, сотник уже завершил операцию — рука воина была искусно перевязана и даже зафиксирована на груди раненого. От костра тянуло смрадным запахом жженой кости — да, от источника такого благовония лучше держаться подальше.
— Поехали, рыцарь, — милостиво согласилась я, бросая шип на землю.
— Я не рыцарь, я всего лишь начальник сотни наёмников, — смущённо пробормотал сотник, однако было видно, что ему приятно такое обращение. Мужикам надо периодически льстить, и тогда умная женщина всегда добьётся от них всего, что ей нужно. Главное в этом деле — не переборщить: мужики быстро привыкают к лести и принимают её как обыденную повседневность — эффективность применения резко снижается. А вот в точно рассчитанных медикаментозных дозах — самое то. Вот и сейчас — тупоголовый сотник сомлел и пустился в объяснения, хотя я их и не просила.
