Алена Даркина - Полнолуние: закон стаи
Входя в храм, она накрыла голову прозрачной накидкой — по обычаю людей. В прямоугольном зале с высоким полукруглым потолком по обе стороны располагались гигантские окна с такими же витражами, как на дверях. Они последовательно изображали сотворение духов; восстание духов; сотворение людей; восстание людей; несколько эпизодов из жизни древних священников — тех, кого Эль-Элион посещал лично и дал им необыкновенные способности. Мир в сердце постепенно сменялся восторженным благоговением, священным трепетом перед лицом кого-то очень доброго и могущественного. Многие из воссозданных в витражах историй, ей рассказывали дома. Вот только священников у оборотней никогда не было. Они учили, что Эль-Элион разговаривает с каждым лично. Надо всего-навсего желать услышать Его. Ранели очень желала, но никогда не слышала. От этого она начала сомневаться, что кто-то вообще из стаи говорил с Ним. А что если правы люди, которые утверждают, что лишь к священникам обращается Эль-Элион? Ранели пришла сюда, чтобы узнать истину.
Цохар — местный священник, сидел на возвышении. Обычно служители храма утром и вечером выходили к народу, произносили проповедь, раздавали благословение. Но паломничество к этому священнику никогда не прекращалось. Люди жаждали услышать волю Эль-Элиона о своей судьбе. Поэтому Цохар сидел на амвоне с шести утра до девяти вечера, иногда прерывая общение со страждущими для того, чтобы принять пищу.
Отвлекшись от цветных окон, Ранели отрешенно рассматривала спины прихожан, выискивая место, где удобней протиснуться вперед. Затем ловко лавируя и расталкивая локтями особо упрямых, она стала пробираться сквозь толпу. Слишком мало времени, чтобы ждать, когда народ разойдется. Ей надо получить ответ немедленно и как можно скорее покинуть город, ставший опасным для оборотней. Приближаясь к Цохару, она отчетливо слышала голос — густой баритон. Внимать ему приятно, если не вдумываться в смысл сказанного.
— Шел бы ты домой, отрок. Еще минуту простоишь, и отец твой башку тебе снесет по возвращении за то, что шлешься неизвестно где вместо того, чтобы строгать и пилить, как он повелел. А ты куда? Ты, старче, стой. Я тебе говорил, чтобы не женился на молодой? Говорил? Теперь вот стой тут целый день. Нечего молодой жене мешать. Может, у нее дело какое секретное, а ты домой намылился. Стой столбом. И слушай, что другим говорю. Авось и ты поумнеешь. Притчу сказать? Сказать? Ну, слушайте. Деревенский кузнец сказал новому подмастерью: "Сейчас выну из огня подкову. Как кивну головой, бей по ней молотом". Так новичок-подмастерье сразу стал кузнецом.
Ранели не выдержала и прыснула. В тишине храма смешок прозвучал особенно громко. Все озадаченно обернулись. Священник привстал, чтобы рассмотреть нарушителя спокойствия. Девушка-оборотень смотрела открыто и смело: "Я тебя разгадала. Ты притворяешься мудрым, а на самом деле…"
— Кого я вижу! — воскликнул Цохар. — Нечеловек, что притворяется человеком…
Дыхание Ранели замерло. "Он знает, что я — оборотень?" Девушка беспомощно оглянулась. О побеге не могло быть и речи — она была сжата толпой со всех сторон. Самое время схватить ее, чтобы казнить на площади…
…Ранели снова окинула взглядом небо в поисках сокола, но безрезультатно. Куда же он подевался? Как его позвать? Не кричать же на весь лес…
Она побледнела как облако, когда священник брякнул, что она не человек. Цохар это сразу заметил и хитро прищурился. Взгляд Ранели тут же изменился — потемнел, стал угрожающим. Она не собиралась безропотно ждать, когда ее потащат на костер. Если люди попытаются сделать это — она тоже убьет нескольких. Девушка приготовилась к обращению, но священник подмигнул ей:
— Я всегда говорил, что женщина не человек, а лишь притворяется человеком. Человека Эль-Элион сотворил первым, как только первосозданная планета вышла из-под Его рук. И только позже, когда человек обошел свои владения и дал имена зверям и птицам, повторяю: только после всего этого Эль-Элион сотворил женщину. А стало быть… — Ранели заносчиво улыбнулась. — Я вижу, ты не боишься меня, детка? — обратился священник к ней. — Ну-ка, иди сюда. Посмотрю в твое бесстыжее лицо, — девушка смело пробралась вперед. Теперь прямо перед носом торчали колена священника, покрытые белым льняным облачением. Пришлось взглянуть вверх, чтобы встретиться с лукавыми темными глазами. — Так-так… — промолвил он, ухмыляясь в густую черную бороду. — Зачем пожаловала, красавица? — и, не давая времени для ответа, продолжил. — Удивляюсь я: зачем приходят ко мне те, к кому Эль-Элион Сам приходит? Зачем, скажи мне?
На этот раз Цохар действительно ждал отклика. Ранели поиграла бровями.
— Он приходит, да ведь не говорит ничего! — смеясь, ворковала она.
— Трудно сказать что-то тому, кто не хочет слышать, — Цохар, передразнивая, тоже поиграл бровями и рассмеялся. — Если я тебе скажу, ты захочешь ли услышать?
— Эх, кабы знать, что Вы истину говорите, господин священник, так я бы…
— Истину! — скривился Цохар. — Истина ей нужна! Не-е-ет. Тебе гарантии нужны. Ты хочешь каждый шаг выверить. Да ведь гарантий тебе и Эль-Элион не даст. Все в твоих руках, детка. Пойдешь налево — и беду, и радость встретишь. Пойдешь направо — и беду, и радость встретишь.
— Не пойму я, о чем вы… — надула губки Ранели.
— Не поймет она… Вот и всегда у тебя так. Как по шерсти волчицу гладишь, так все она понимает, а как против шерсти, так сразу глухая и слепая делается.
Снова забилось у Ранели сердце часто-часто. Неужели знает священник? А он подмигивает.
— Каждая женщина в душе волчица. А тебе вот что скажу. Раз уж ты легких путей ищешь, хочешь, чтобы все было прозрачно… Надо тебе найти зеркало будущего, что спрятано у скованного мага по имени Намжилдоржи. Лес, в котором он обитает ныне, не так далеко, да ты в нем ни разу не была. Охраняет того мага чудовище. Никого не пропускает, кроме того, кого маг пустить хочет. Доберешься до мага — на все вопросы ответы найдешь, потому что зеркал много: одно будущее покажет, другое — прошлое. Одно счастье твое, другое — несчастье. Одно страны запредельные, другое — дом родной. Одно душу твою, другое — тоже душу. А уж какая твоя душа — тебе решать. Все-все узнаешь… Если маг, конечно, захочет пропустить тебя, а не скормит своему чудищу, — теперь Цохар захихикал. Очень уже понравилось, как запутал Ранели. Она стояла перед ним, озадаченно открыв рот и чувствуя себя полной дурой.
Внезапно священник посерьезнел:
— Че встала? — спросил грубо. — Поняла — не поняла, иди-ка уже отсюда. Нечего тебе здесь делать. Свой храм имеешь — туда и ходи, — видя, что Ранели никак не придет в себя, нахмурился и топнул ногой. — Иди отсюда говорю! Чую, костер на площади разожгли, паленой шерстью пахнет!
