Олег Рипун - У каждого своя правда
… Бронислав легко перепрыгивал с валуна на валун, сила распирала его, пьянила не хуже браги. Позади остался и трудный переход через Святые горы, и огромная пещера Святогора. Интересно, сколько еще человек получили этот дар, эту дивную силу? Щедр Святогор, делится с добрыми людьми своей мощью, вот только труден путь к нему, не каждому удается его пройти…"» //World of way, игра//
Оруний, город Эрит.
У меня было своеобразное воспитание. Я с детства знал, что такое хорошо и что такое плохо. Не понаслышке, а так сказать, по собственному горькому опыту. И сейчас я благодарен своему богу за то, что он позволил мне сделать тогда выбор.
Выбрать идеал хорошего и идеал плохого оказалось не слишком трудно. Я тогда был пятилетним мальчиком, ребенком среди взрослых. И не я виноват, что деятельность плохая давала мне больше шансов на жизнь и силы для выживания. Что просто не могла дать деятельность праведная. Уже сейчас, будучи священником Дома Добра, я оглядываюсь назад. И вижу себя тем обычным воришкой, который из года в год совершал зло. Мелкое и не очень. Я выцарапывал для себя крохи жизни. И существовал. Ни вера, ни надежда не были моими тогдашними спутницами. Я просто знал, что завтра мне нечего будет есть. И воровал.
Я не жалею о том, ЧТО совершал в прошлом. Это было МОЕ прошлое. Как у некоторых семья, любовь родителей. Я каялся об этом и продолжаю каяться своему Антонию, богу Добра. И он простил в тот первый раз, когда я одухотворенный идеей, пришел в Дом Добра. И прощает меня до сих пор. А я все равно каюсь… И показываю пример другим. Да, я был плохим. Но это была моя жизнь, пусть плохая и неправедная, но МОЯ ЖИЗНЬ. Святой Антоний учит нас, что «все, что ты ни делаешь, не случайно». Именно этими святыми словами Антоний искупил мои злодеяния. Позже я понял, что, не сделав в пятилетнем возрасте тот выбор между плохим и хорошим, я бы так и не стал послушником Добра. Что эта «темная» частичка моей жизни была началом моей «светлой» жизни, лишь связующим звеном между мной – человеком и мной – священником Добра. И сейчас я горжусь тем, что стал последователем святых слов Антония, что мои уста произносят сказанные Им святые слова, что я могу сеять Добро в том мирке, где до недавнего времени сам лично сеял плохие поступки.
Первые мои шаги в злодеяния характеризовались тем, что я взрослел в неспокойный период моего города, да и государства в целом. А мои воспитатели, то есть родители, не смогли меня защитить. Ни от чего, даже от самих себя. Видя, как мой отец и моя мать проводят день и ночь напролет в своем жилище, не заботясь, не говоря уже о пятилетнем сыне, даже о своем собственном ближайшем будущем. Вот тогда я и выбрал свой путь – путь плохих деяний.
Сразу вам скажу, что я не испытывал каких-либо обязательств перед своими родителями, ни моральных, ни материальных. Когда я понял, что они не способны обеспечить себя едой, я ушел.
Но первые несколько дней после своего выбора я приходил домой. Брал с собой «добычу», все то, что на тот момент мне удавалось своровать. Еда, кое-что из вещей и материальных ценностей, деньги… Они заметили, что у меня появились средства для существования. И именно в этот момент показали мне, что они не настоящие родители. Они не ругали меня за то, что я украл, и вообще, сделал что-то плохое. А наоборот, накинулись на меня и отобрали все, что я тогда имел. Я встретил со смешком их неуверенный приказ о повторении содеянного мною. Именно это стало последней каплей. Я был пятилетним мальчишкой, ушедшим на улицу, и я был зол.
До сих пор помню их горящие глаза и трясущиеся руки, когда они держали мои «трофеи» после первого злодеяния. Их алчные глаза, и не менее алчные руки, я запомнил на всю жизнь. И вспоминал их в те моменты, когда совершал плохие поступки. Всегда. Даже когда, прости святой Антоний, убивал. Мои каждодневные покаяния так и не помогли стереть с памяти эти воспоминания. А как я хочу их забыть…
Я видел, как мои родители целыми днями напролет сидят дома, им не хочется даже выйти на улицу и поискать работу. Воистину они безлики тени. Они медленно подыхали в своей конуре. Поэтому их мне и не было жаль.
Я ушел от них, так и не ощутив родительской заботы. Я жил одиночкой, выживал лишь с помощью краж чужого имущества. Мне было трудно все время, и могу признаться, что иногда я убивал. Лишал кого-то жизни, и тем самым продлевал свою жизнь. Сейчас уже я не могу точно вспомнить, сколько человеческих душ я загубил. Но в тот переломный день я попросил Антония дать прощение моей душе и душам загубленных мною людей. И Антоний, воистину святой бог Добра, простил мне. За это и за многое другое я благодарю его и по сей день.
Вот так я и жил сиротой в своем городе, ни разу не покинувши его пределы. Слава моему богу, что мне так и не довелось покинуть Эрит. Я содрогаюсь от одной только мысли, что мог приносить зло и в других городах, не только в моем родном Эрите. И я благодарю Антония. И благодарю сам Эрит, за то, что он так и не выпустил в мир такого плохого человека, каким был я.
Мои плохие деяния закончились в пасмурный летний вечер. Тот день стал для меня переломным. С того дня я стал послушником Дома Добра. И я премного благодарен Алацее за то, что она направила меня на путь истинный. Именно устами Алацеи, ни разу не упомянувшими Антония и его веру, были произнесены слова, направившие меня на правильную жизнь. Жизнь с верой в сердце. Жизнь с моим богом, святым Антонием. Именно благодаря деяниям Алацеи я изменился.
Воспоминания… Мои последние беспокойные часы жизни… Приближалась ночь. Я бродил по улицам Эрита в поиске поживы. Не то что я совсем уж изголодался, но знаете, за одиннадцать лет воровства, я свыкся с той мыслью, что как бы тебе ни было сейчас хорошо, всегда думай о будущем. Благодаря этому принципу у меня всегда была еда и кров над головой. Я всегда жил будущим днем, и это мне помогало выжить.
Я проходил между двумя старыми, но ухоженными домами. В доме с права от меня одно окно оказалось открытым. Свет не горел, и я решил залезть в этот дом, дабы чем-нибудь «поживиться». И вот я уже очутился в комнате. Эта была спальня. Спальня, как в последствии я узнал, Алацеи. Я прошелся по комнате, выбрал кое-какие ценные вещи: статуэтку, медальончик, настольные часы. Я взял и еще что-то, точно не помню, и уже собрался уходить. Но в комнате внезапно зажегся свет, и я увидел стоящую на пороге женщину. Она внимательно смотрела на меня. Я на нее. На миг у меня возникла мысль убить ее. Но тут же исчезла. Я не мог понять, что тогда произошло со мной. Я стоял, потупив взор. Ждал приговора.
Молчание затягивалось. Я уж было собрался что-то сказать, как женщина спокойным тихим голосом произнесла:
