Анна Клименко - Принцип высшего ведовства
– Подняться можешь? Пока Инга доктора убалтывает, мы потихоньку можем спускаться.
Я вцепилась в его руку как утопающий в край шлюпки, осторожно села на кровати. Черт, а рубашка-то кровью заляпана. Хорошо же я головой приложилась!
– Молодец, – искренне порадовался Андрей, – ты просто умница. Давай-ка, я помогу тебе… вот так, да…
Он подхватил меня под мышки и медленно, шаг за шагом, повел прочь из палаты. От Андрея пахло дорогими духами и немного табаком, и я вдруг почувствовала, что не хочу расставаться с этим человеком раз и навсегда. От Эрика мне хотелось сбежать и спрятаться, но Андрей казался… другим. Необыкновенным и в то же время близким, как будто мы уже знали друг друга Бог знает сколько лет.
Пожалуй, проблема была лишь в том, что такие мужчины как Андрей не смотрят в сторону таких женщин как я.
Черт.
Нехорошо как-то – взять и вот так уйти из больницы. Наверное, это неправильно. Может, все-таки остаться?..
– А вот и я!
Вынырнув из полумрака больничного коридора, Инга тряхнула взлохмаченной пачкой каких-то бумаг.
– Все улажено, Лерусь. Три недели больничного, рецепты, направление к невропатологу. Отдохнешь, сил наберешься, валерьяночки попьешь – и снова в офис! Броня крепка, и танки наши быстры!
– И как это тебе удалось? – Андрей легко и совсем по-домашнему прислонился подбородком к моей макушке, отчего мне захотелось блаженно прикрыть глаза и замурлыкать.
Инга победоносно выпятила роскошную грудь.
– И не спрашивай, Андрэ. Сам знаешь, у женщин свои секреты.
Я шла, словно в густом тумане. С тяжелой головой, ноющей под пластырем шишкой, подгибающимися коленками – и с чудным ощущением поддерживающих меня сильных мужских рук. В висках вместе с пульсом билось «Андрей, Андрей, Андрей». Бог мой, глупости какие. Я же никогда, никогда не верила в любовь с первого взгляда, и только смеялась над вычитанными в романах фразами вроде «и между ними проскочил электрический разряд». Ну, или «он утонул в ее глазах»… Кажется, головой я приложилась куда сильнее, чем заверяла Инга. И, может быть, стоило лежать на больничной койке? Ох. Но как тут воспротивиться, когда тебя уверенно ведет, поддерживая под локоток, такой красавец?
«Вареничек», – лукаво подмигнула Танюха, в самый неподходящий момент всплывая в моих затуманенных воспоминаниях.
Да, вареничек. Покорно висящий на вилке. А самое главное, даже не пытающийся ничего предпринять.
Хотя… К чему? Домой меня везет соседка. Я доверяю Инге – по крайней мере, она всегда относилась ко мне с доброжелательным сочувствием. Так что опасаться тут нечего… наверное…
Когда мы выползли из больницы, Инга пропела:
– Эх, Лерка. Дома ты хоть отдохнешь нормально. А так бы валялась на казенной кровати в обществе тех загипсованных мумий.
– Так врач был против? – прошептала я, блаженно вдыхая запах одеколона, исходящий от Андрея.
– Ну-у, он, конечно, не был в восторге, – скривилась моя добрая соседка, – просто оказался строг и подкупен. Так оно всегда и бывает, пора бы тебе об этом знать.
* * *…На третий этаж я поднималась бесконечно долго. Голова начала кружиться, серые ступеньки прыгали и раскачивались перед глазами. Раз шажок, два шажок. Наверное, если бы не Андрей, уже покатилась бы вниз, до первого этажа.
А если у меня сотрясение мозга? Тогда я просто дура, что дала себя увезти из больничной палаты. Все-таки там я лежала бы под присмотром – а какая сиделка из шикарной Инги? Да никакая…
Добравшись до родной площадки, я бессильно повисла в руках Андрея. Надо бы и к себе зайти… Одежду взять, а заодно и проверить – не обчистил ли меня тот нудист с петлей на шее. Но при мысли о том, что я снова увижу перевернутый детский стульчик, желудок скрутило в тугую восьмерку. Пришлось подышать глубоко и быстро, чтобы не перепачкать подъезд и окончательно не пасть в глазах Андрэ.
– Тебе нужно заглянуть домой? – он угадал мои мысли.
Инга загремела ключами, возясь с фирменным и чрезвычайно дорогим замком. Она и врезала-то его специально, чтобы случайные гости уважали – мол, раз такой замок, значит есть что охранять.
– Не знаю, – прошептала я, – мне бы… переодеться… проверить, все ли на месте.
– Хочешь, я с тобой схожу? – он обнял меня за талию, крепко прижал к себе. Так уже не упадешь, и решительности куда как прибавилось.
– Да, пожалуйста. Если не трудно.
– Идите-идите, – весело добавила Инга, – мы, когда тебя выволокли, дверь захлопнули. А ключи на тумбочке лежали, держи, Андрэ.
– Пойдем, – он решительно подвинул меня к двери, – не бойся. Ничего страшного там уже не будет.
– Наверное, – я вымученно улыбнулась.
Да я же, черт возьми, просто умру от страха, если опять увижу это. Если хотел ограбить, гад, зачем же было так пугать? Не мог дождаться, пока на работу уйду?
…Квартира встретила нас уютной и привычной тишиной. Только часы, что на стене в коридоре, громко и занудливо тикали, отмеряя бег времени.
Ничего не изменилось: зеленоватые обои в мелкий цветочек, серый линолеум под ногами. Дверь в комнату была приоткрыта, уголок ковра завернулся – ну да, они ж меня волоком тащили.
– Идем? – шепотом спросил Андрей.
– Д-да… наверное…
Я зажмурилась. Нет, только бы не увидеть, потому что…
Да и с чего я взяла, что он снова будет там? Собрал мои денежки – да и был таков. А я-то, наивная, поверила в то, что кто-то повесился на моем балконе!
Я быстро, насколько могла, доковыляла до секретера и первым делом вывернула ящик, где лежали деньги и документы. На удивление, все оказалось на месте. Не нашел? Странно… Любой, даже начинающий домушник первым делом сунулся бы туда.
Андрей все еще поддерживал меня, кивнул в сторону балкона:
– Лера, посмотри туда.
– А что там?
И мгновение застыло – хрустальная капля в вечном полете. Перед глазами стремительно собиралась чернильная тьма. Сперва редкие, отдельные пятнышки, затем – серые и бесформенные кляксы… Я заскулила и сжалась в комок. Потому что сквозь белые жалюзи прекрасно просматривался все тот же плечистый силуэт.
– Андрей… – я набрала в грудь побольше воздуха, – мне надо… обратно… к врачу.
«Или в ближайший дурдом», – закончила я про себя.
– Лера, – он резко тряхнул меня за плечи, – прекрати истерику. Я его тоже вижу.
– Эээээ?
Андрей развернул меня лицом к себе.
– Смотри на меня. Ну же, прекрати… Ну что мне, пощечин тебе надавать? Говорю, я его тоже вижу. Ты вообще когда-нибудь интересовалась, почему так дешево эту квартиру купила? Да потому, что в начале девяностых здесь один чокнутый повесился! А то, что ты видишь на балконе – это его дух, так и не нашедший покоя!
