Пирс Энтони - С запутанным клубком
— Значит, вот что означает ваше «без всякой причины», — пробормотал профессор, бросив взгляд на притихших дебоширов.
В тот момент когда юнцы напали на Ниобу, появился Седрик. Теперь Ниоба смотрела на него со стороны, и он произвел на нее еще более яркое впечатление. Седрик действительно вырос: стал на несколько дюймов выше, чем во время их свадьбы. Он был так красив в своем праведном гневе, что ей даже показалось, будто его окружает нимб. Или всего лишь алый ореол вина?
Теперь Ниоба поняла, что Седрик совершенно сознательно позволил парням схватить себя за руки и нанести первый удар. Она увидела, как затряс от боли правым кулаком студент. Потом Седрик начал драться, и через несколько мгновений все было кончено. Чемпион по кулачному бою? Кто же в этом усомнится!
Сцена закончилась, и красноватое облако исчезло. Однако улики были налицо.
— Освободите свои комнаты, — обратился профессор к четверке студентов.
— Вы с позором исключены из колледжа; незаконно принесенное сюда вино вынесло вам приговор.
Парни быстро удалились.
Профессор повернулся к Седрику:
— Ты поступил очень разумно, предоставив им возможность напасть первыми; никто не скажет, что ты воспользовался своей силой без всяких на то оснований. Тебе известно, что люди, обладающие таким умением драться, с удовольствием его используют?
Седрик серьезно кивнул:
— Я знаю, что у меня была на то причина, но если бы я кого-нибудь убил…
— Причина была, и ты никого не убил, — согласился профессор. — Могу лишь похвалить тебя за осмотрительность. А сейчас отведи жену в домик для гостей; она нуждается в хорошей ванне и утешении.
Теперь, когда угроза миновала, Ниоба почувствовала, что наступила реакция. Ее чуть не изнасиловали, а Седрик был вынужден выступить против четверых пьяных типов, впавших в ярость!.. Девушка закрыла лицо руками и обнаружила, что оно залито слезами, покрасневшими от вина. Ниоба попыталась стереть их, но от этого стало еще хуже, и скоро она уже отчаянно рыдала.
Седрик взял ее на руки и понес в домик для гостей. Ей показалось, что руки у него из гибкой стали, а грудь и живот — железные. Ему исполнилось семнадцать, Седрик был в расцвете физических сил. И продолжал расти…
Ниоба привыкла иметь дело с мальчиком и не заметила появления мужчины.
Седрик осторожно опустил Ниобу на постель.
— Я позову медсестру, — с беспокойством сказал он. — Вы ранены.
Но она прижалась к нему:
— Седрик, ты мне очень нужен! Я тебя люблю!
Он немного помолчал.
— Вы расстроены, и не без причины. Сейчас вам нужно принять ванну и немного отдохнуть…
Ниоба привлекла его к себе:
— Я была такой дурой, и от меня разит вином! Прости меня, Седрик!
— Мне нечего прощать, — мягко сказал он.
Однако не стал противиться и улегся рядом с ней на кровать.
— Вы всегда были само совершенство, Ниоба, — прошептал он ей на ухо.
Она повернулась и прижалась к нему. Мокрые от слез губы девушки нашли губы Седрика, и она поцеловала его с такой страстью, которая удивила ее. Грудь Ниобы переполняли чувства; она никак не могла насытиться. Он ответил на поцелуи, почувствовав в ней огонь страсти.
Неожиданно Ниоба рассмеялась. Седрик поднял голову и удивленно посмотрел на нее.
Ниоба села и расстегнула его рубашку.
— Вот! — воскликнула она, улыбаясь. — Я нанесла первый удар.
— Но это же не бой, — улыбнувшись, ответил он.
— Ты уверен? Мы пытались… почти целый год и всякий раз терпели поражение из-за собственной сдержанности. Седрик, ты дрался за меня, бесстрашно и умело, и ты меня завоевал. Возьми свой трофей!
— Трофей! — пробормотал он. — Вы женщина, которую я люблю.
— А ты мужчина, которого люблю я, — с радостью ответила Ниоба. — Я хочу быть твоей — до конца.
Он поцеловал ее. А потом раздел. Ее блузка была липкой от засохшего вина, волосы грязными, но Ниоба знала, что нельзя упускать момент. Пришло время решительных действий!
Седрик не отворачивался и смотрел на ее тело. Ниоба с улыбкой потянулась к нему, понимая, что ее поведение более важно, чем его, и что физическое слияние является лишь частью их эмоциональной близости. Впервые она по-настоящему желала его, а он только сейчас поверил, что заслужил ее любовь.
И все же он по-прежнему не имел опыта, как и она. Ниоба помогала ему, стараясь не смутить; когда он заколебался, она прижалась к нему и начала страстно целовать. В тот момент когда Седрик вошел в нее и обнаружил, что путь закрыт, он в смятении остановился, и тогда Ниоба сделала решительное движение и сама уничтожила преграду. Ей было больно — но боль пришла вместе с невыразимым наслаждением и близостью, которой она до тех пор не знала.
— Седрик… Седрик… — прошептала Ниоба и нежно укусила мужа за обнаженное плечо.
А в следующее мгновение оказалась на болоте, возле черного дуба, причем смотрела на него сразу с трех сторон. С одной стороны она видела свежесть юности и невинности, словно дерево впервые предстало перед ее глазами, с другой — смотрела на него циничными глазами опыта, понимая и принимая его природу. А с третьей — наблюдала за ним с высот возраста. Ниоба обладала чередой воспоминаний всех времен года, растянутых в бесконечную нить, будто с ручной прялки. Она знала всю его историю. И все же три разных взгляда присутствовали одновременно, не сливаясь и не разделяясь; все три создавали впечатление целого, как цветы или контрасты.
Но каким-то непостижимым образом был еще и четвертый, смутный вид, и Ниоба поняла, что не хочет его воспринимать, потому что он наводил ужас. Однако и он был частью целого, болезненный аспект в единстве приемлемой реальности.
Потом момент прошел, и ее ощущения стали более привычными и не такими яркими.
Ниоба оставалась в объятиях Седрика, пока могучий прилив не отступил. Повинуясь импульсу, она снова поцеловала мужа.
— Теперь мной овладели, — прошептала она.
Слово имело три значения: собственность, сексуальный смысл и одержимость дьяволом. Видение черного дуба, казалось, разделило на части ее сознание, и теперь простое предстало перед ней во всем великолепии сложности.
Прошло некоторое время, и Седрик, желания которого исполнились, заснул. Теперь Ниоба почувствовала неудобство. Она встала, тщательно почистила одежду, вымыла волосы и наложила на тело целебную мазь. Ей не хотелось, чтобы Седрик думал, что причинил ей боль, которая изменила всю ее жизнь. Потом она осмотрела постель и заметила капли крови на простыне. Как же их скрыть? Конечно же, ей совсем не хотелось отправляться в прачечную колледжа, чтобы там узнали не только, что они занимались с Седриком любовью, но и что это произошло в первый раз. Ниоба нашла губку, намочила ее и терла пятнышки до тех пор, пока они почти совсем не исчезли. Только после этого она смогла наконец расслабиться.
