Дмитрий Билик - Оловянная корона (СИ)
— Ваше величество, королевские чертоги готовы.
— Игорь, прекрати паясничать, отведи лучше гостей туда. Я сейчас приду.
Совещательная изба представляла собой просто огромный дом в одну комнату. Не было привычных сеней или крохотной кладовой, с порога человек сразу видел огромный стол и лавки вокруг него. Сбоку пережевывала сухие дрова печь, треща кирпичными зубами и поплевывая крошечными горящими угольками на пол.
За столом уже сидели почти все обитатели плато — девятнадцать человек — с интересом рассматривая вновь прибывших. Игорь указал на свободные места и присоединился к своим, шепнув что-то сидевшей рядом девушке. Туров и Ко провели несколько мучительных минут в полной тишине, пока не появился Канторович. Он успел поменять одежду на более свежую и накинул сверху плащ. Корона по-прежнему оставалась на его голове, только теперь дядя Миша приобрел не комичный вид, а действительно царственный.
— Разрешите представить вам Ивана Турова, сира Иллиана Лейтли, его стражника Фергуса Войла, Халиля… — Канторович запнулся и внимательно посмотрел на восточного разбойника, точно на нем был бейдж с именем, — Ибн Шиина и Елену Штольц.
Фамилия квика вызвала необычайное оживление, несколько человек разом закричали, а трое даже вскочили на ноги.
— Давайте уже сохранять спокойствие — поднял руку дядя Миша. — Да, Лена действительно дочь Григория Штольца, но это не делает ее автоматически нашим врагом.
— В смысле? С чего это мой папаня вам враг, вы же работали вместе?
— Вот именно, что работали. Около пятнадцати лет назад, когда стали известны первые успехи по устройству, известному как «Шлем». Мы работали над его оптимизацией тремя отделами, моя группа занималась Телепатией, Яникеев Руслан Рашидович был в отделе Теле, а после и Психо-кинетики. Сам Штольц занимался закрытыми разработками. Позже появился отдел Ясновидения и Биолокации, но мы лишь присутствовали при первых попытках сделать человека ясновидцем.
— Успешно? — спросил Иван.
— Вполне. Один из ясновидцев бежал с нами.
— Так причем тут мой отец? — нетерпеливо ерзала на скамье Лена.
— Мы тогда работали в институте, в НИИ «Алмаз» — государственной и закрытой структуре с очень серьезной крышей, если можно так выразиться. Не знаю уж, каким образом и через кого, а уж тем более, с кем он договорился но Гриша достал деньги, но Штольц ушел из «Алмаза». Причем не просто ушел, а забрал разработки всех отделов.
— И в какой институт он ушел? — спросил Туров.
— Кто ж его знает, — пожал плечами король телепатов. — Но позже он стал известен под названием Отдела по Сверхспособностям. Может, изначально Гриша и был пешкой, но каким-то образом ему удалось встать во главе. А что представляет Отдел сейчас, вы знаете.
— Но это не объясняет, как вы оказались здесь, — заметил Иван.
— Как только Отдел набрал силу, полную силу, как только Шлем прогремел на весь мир, нас, бывших разработчиков, стали потихоньку убирать.
— Убивать? — изумилась Лена.
— В том числе. Некоторые пропадали без вести, другие разбивались на машинах, третьи попадали в психушки, а уже там по-настоящему сходили с ума. Творились жуткие вещи. Поэтому мы поговорили с Русланом и поняли, что наших людей надо спасать. Только куда уйти от всесильного Отдела, запустившего руки во все страны?
— Только если в другой мир, — догадался Иван. — Но как вы узнали про Окна?
— Гриша сам рассказал, как только приехал из экспедиции. Мы дружили, вот он и не вытерпел. Объяснял вычисления в блокноте, даже раз показал то самое Окно. Ну а когда встал вопрос о спасении наших жизней… Мы просто взяли штурмом Отдел, забрали заветный блокнот, образец Шлема и Антишлема, процессоры.
— Взяли штурмом Отдел? — взвизгнула Лена.
— Процессоры? — не понял Туров.
Вопросы прозвучали одновременно, поэтому дядя Миша поднял руки, перед собой, заставляя гостей замолчать, и принялся отвечать.
— Отдел не всегда был неприступной крепостью, по крайней мере, тогда. Что до процессоров, то без них что Шлем, что Антишлем просто груда барахла. Результат на выходе зависит от процессора в устройстве.
— Вот оно что, — пробормотал Туров. Теперь все вставало на свои места. — Немного вас, конечно, осталось с двух групп.
— Вы, молодой человек, неправильно все поняли, — Канторович потер переносицу. — Тут только моя группа, только телепаты. Конечно, нас было на восемь человек больше, но… Не все дожили до сегодняшнего дня.
Почти все телепаты опустили головы и в избе на несколько секунд наступила гробовая тишина. У Турова как назло запершило в горле и зачесалось родимое пятно, но он кое-как сдержался.
— Теперь мы по разные стороны баррикад. Наши бывшие друзья, телекинетики живут в этом мире, но стали врагами. И все из-за неуемных амбиций и жажды власти. Руслан посчитал, что этот мир слишком примитивен, его можно подмять под себя. Тем более обладая такими ресурсами, как у нас.
— Но вы не согласились?
— Конечно нет, — нахмурился Канторович. — Каким бы этот мир не был, какие бы здесь жестокие законы не царили, мы все здесь только гости. Не более. У Руслана были другие соображения.
— Поэтому вы разделились, — догадался Ваня. — Вы остались на горе, а Руслан с телекинетиками ушел в Проклятую лощину.
— Тогда она называлась просто Лощиной, — грустно заметил дядя Миша.
— Но ведь сейчас телекинетики не оказывают существенного влияния на ситуацию в королевстве…
— Только из-за нашего с ними противостояния. Никто не знает, но уже много лет длится война между телепатами и кинетиками. Здесь, в этом дремучем средневековье.
— И кто выигрывает? — задала глупый вопрос Лена.
— Разве в войне может кто-то выиграть? — грустно заметил Канторович. — Мы одерживаем вверх, но несем ощутимые потери. Кинетики в последнее время почти не передвигаются поодиночке. Нашим десяткам редко удается подойти к ним на нужное расстояние.
— И что, вы залезаете в голову и убиваете кинетиков их же руками? — скривилась Лена.
— Девочка, вы кровопийцу таки из меня не делайте. Мы приводим их сюда и проводим Сеанс. Понимаете, как я говорил, у нас есть Антишлем. Мы делаем кинетиков простыми людьми, без способностей, и отпускаем на все четыре стороны.
— И все? Не слишком ли мягко?
— Видите ли, для людей, которые были здесь богами, а потом стали никем, это худшее наказание. Ведь они менее приспособлены к жизни, чем местные. Они ничего здесь не умеют.
— Но что мешает им вернуться обратно, к своим. Ведь вы говорите, что если у вас есть Антишлем, то у кинетиков…
