Ричард Кнаак - Легенда о Хуме
Серебристая драконесса права: рыцари могут взять в плен Кэза, даже если бой будет для них кровопролитным. Кэз, лежавший в полуразрушенной крестьянской повозке и не подозревавший о всадниках, приближавшихся к нему, встал, чтобы приветственно помахать рукой рыцарю и серебристой драконессе.
Даже если всадники еще не увидели минотавра, дракона они вот-вот увидят…
Вдруг один рыцарь заметил существо с головой быка и криками предупредил остальных. Мгновенно отряд ринулся в атаку. Минотавр издал оглушительный рев и несколько мгновений стоял набычившись. Затем поднял высоко вверх боевую секиру, которую Хума во время полета отдал ему, и снова замер, приготовившись к бою. Мечи рыцарей были подняты, копья нацелены.
Хума сумел придумать, как надо действовать, и кратко рассказал о своем плане серебристой драконессе.
Наступающие рыцари подняли удивленные лица вверх, и их ряды смешались — рыцари забыли обо всем, они видели только прекрасную серебристую драконессу. Она опустилась позади Кэза и схватила его за плечи. Минотавр издал испуганный крик и выронил секиру; огромные когти крепко сжали ему плечи и оторвали его ноги от земли.
Рыцари натянули поводья, отчаянно пытаясь удержать на месте коней, и радостно закричали. Они считали: мародерствующему минотавру пришел конец. Кэз разразился потоком брани, от которой покраснел бы даже матерый разбойник, но в лапах серебристой драконессы минотавр был совершенно беспомощен. Когда они отлетели в сторону, она бережно поставила минотавра на землю и опустилась поблизости. Хума соскочил с ее спины и подбежал к Кэзу. Рыцарь понимал: о, если бы не клятва минотавра служить ему, тот тотчас бы набросился на него. В глубоко посаженных глазах минотавра сверкал огонь ярости, и он не переставая сердито фыркал.
— Не сопротивляйтесь рыцарям! — приказал Хума.
— Они же убьют меня! Позвольте мне биться насмерть, а не стоять беспомощно, подобно слабому безмозглому гному.
Очень спокойно, сдерживая раздражение, Хума повторил:
— Я сказал: никакого сопротивления!
Минотавр резко фыркнул и, казалось, покорился. Преданно уставился на Хуму:
— Как хотите. Я буду слушаться вас, ведь вы дважды спасли мне жизнь.
— Сколько же можно об этом!
Хума вздохнул и повернулся; он увидел: к ним нерешительно подъезжают рыцари. Командир отряда, который, кажется, был единственным, на кого вид огромного дракона никак не подействовал, приказал всем остановиться и затем выехал вперед один.
— Кажется, Беннет напрасно посчитал вас, Хума, погибшим.
И тут Хума узнал своего командира.
— Ренард!
Тот поднял забрало шлема.
Лицо Ренарда было мертвенно-бледным, и, когда он говорил, казалось, ни один мускул на его лице не дрожит. Он мог бы быть очень красивым, если бы его красота не исчезла еще в юности, когда он чуть не умер от чумы. Лицо у него было худое, изборожденное морщинами, и некоторые из его недругов зло шутили, что Ренард и на самом деле умер от чумы, но просто никогда не смог понять этого. Такие остроты все же всегда говорились только заглазно. Мало кто из рыцарей мог состязаться с Ренардом в отваге.
Хума был рад видеть своего командира. Тот встал на сторону Хумы с самого начала, когда он пришел в Вингаард подать просьбу о вступлении в рыцарство. Ренард высказался за то, чтобы Хуму приняли в орден, хотя многие были против: ведь только со слов юноши следовало, что его отец был рыцарем, а никаких бумаг Хума представить им не мог.
Рыцари перестали благоговейно смотреть на драконессу, теперь все смотрели на Кэза. По рыцарским рядам пронесся громкий шепот: мол, что делает здесь такое странное существо, как минотавр.
Ренард кивнул одному из всадников:
— Свяжите минотавра. Я уверен, что и государю Освалу будет интересно узнать, что он делает здесь?
Кэз, подняв кулаки, отступил назад:
— Только попробуй! Первый, кто дотронется до меня, уже никогда не сможет сделать этого снова!
Один из рыцарей вытащил меч:
— Наглый бык! Тебе уже не долго осталось жить!
— Командир! — Хума подошел к Ренарду. — Он нам не враг. Он бежал от людоедов. А потом его захватили в плен гоблины, и я его освободил. Он рассказал мне, что убил людоеда, чтобы спасти людей.
Рыцари усмехнулись, услышав эти слова. Хума почувствовал: к лицу прилила кровь.
Кэз рассерженно фыркнул. Обидеть Хуму это значит обидеть и его!
— Разве такое поведение достойно рыцарей Соламнии?! Так они относятся к своему товарищу?! Должно быть, я ошибался, когда верил, что рыцари столь же благородны, как и мои сородичи.
Рыцарь, вынувший меч, направил своего коня на Кэза:
— Я отрежу тебе голову, минотавр!
— Нет, вы не сделаете этого, рыцарь Конрад! — спокойно сказал Ренард.
А Конрад, рассвирепев, стал спорить с Ренардом, но, как и всегда, тот оставался невозмутим и непоколебим. Только сверкнули холодные, как лед, голубые глаза.
— Ни один из вас не может сказать, что Хума когда-либо солгал, — продолжал Ренард. — Ни один. И вы к тому же никогда не должны забывать, что вы — рыцари.
Воины молчали, но было видно: им не доставили удовольствия слова командира, он отчитал их как малых детей. Хума знал: Ренарда это мало беспокоит.
Ренард думал, как поступить дальше. Наконец он сказал Хуме:
— За минотавра будете отвечать вы, Хума. Я знаю о минотаврах больше, чем остальные. Если ваш минотавр пообещает идти вместе с нами мирно, то я не стану связывать его.
Хума посмотрел на Кэза, а тот внимательно вглядывался в лица рыцарей и особенно в лицо командира.
После долгого раздумья минотавр громко сказал:
— Я обещаю вам, что буду идти мирно и слушаться каждого слова Хумы.
В последних словах прозвучал укор рыцарям, проявившим недоверие к своему товарищу.
Рыцари переглянулись. Им не очень-то понравилось, что могучий минотавр не будет связан. Серебристая драконесса наблюдала за происходящим с легкой улыбкой. Лицо Ренарда оставалось невозмутимым, но Хума почувствовал: слова Кэза его позабавили.
Командир дружески ткнул Хуму в спину пальцем:
— У нас есть несколько лишних лошадей, мы нашли их поблизости, в километре отсюда. Один конь высокий, он, думаю, достаточно силен, чтобы нести минотавра. Выбирайте лошадей и подъезжайте оба ко мне. Нам нужно многое обсудить, и у вас, рыцарь Хума, есть, как мне кажется, весьма важное для меня сообщение.
Рыцари расступились, пропуская Хуму и Кэза. Свободных лошадей было пять — четыре боевых коня и одна ломовая лошадь, вероятно брошенная хозяином. Эта лошадь и два других коня были явно не пригодны для верховой езды, и их взяли с собой скорее всего из-за мяса. Самый высокий конь и, пожалуй, единственный из всех, способный выдержать такого массивного седока, как минотавр, оказался норовистым, но все же не настолько, чтобы Кэз с ним не справился. Хума выбрал серебристо-серого коня. Он сразу же приглянулся рыцарю.
