Юлия Бажова - Сети
– Тревога!
Глава 3
До цели оставалось меньше мили. Лес то мельчал, переходил в болото, то вновь выстраивался сплошной стеной. Высокая ущербная луна зябко куталась в обрывок облака, обливая все вокруг тусклым светом. Ветра не было, дождь прекратился. В стылой тишине, нарушаемой лишь редкими шлепками падающих с деревьев капель и далеким уханьем филина, чавканье жирной заболоченной земли под ногами – особенно под Имандриными, которая от нетерпения чуть ли не выпрыгивала из ботинок, – казалось тревожно громким. Глянув полчаса назад на осоловевшую от бурно проведенной ночи сестру, Морган поменялся напарниками с Керном, поставив с ним Бо. На счету паренька нет ни одного Асура: двое молодых, неопытных и смертельно обиженных друг на друга могут натворить глупостей.
Замерший в предрассветной спячке лес. Медленно стягивающееся полукольцо тусклых огоньков – невидимые в лесных тенях крадущиеся воины, прикрытые защитной сетью. Далеко позади – блеклые тени сонных коней и оставшихся стеречь лошадей двоих ребят. Больше ничего. Морган напряженно вздохнул. Чем-то эта тишина сегодня порадует… С момента, как они с Гуаном засекли Асура, Морган прибегал к Дару уже в третий раз. И снова ни малейшего шевеления со стороны врага, ни признаков присутствия его самого, ни часовых, охраняющих логово, ни выдающих лагерь запахов дыма, еды, испражнений; если у Асура и есть рабы, то он прячет их под землей. Еще есть надежда на неожиданное нападение.
Темный силуэт Имандры впереди вдруг ярко засветился. Морган пихнул ее кулаком в спину и зашипел:
– Что ты делаешь? А ну, закройся! Если у него есть Дар, ты вспыхнешь для него как факел в ночи.
– Но ты же открываешься, – запротестовала Имандра.
– На доли секунды! Проверяю обстановку, присматриваю за ребятами. Никогда не высовывайся, когда приближаешься к Асуру, без прямого распоряжения командира! Твоя задача – наблюдать за своим напарником и в случае чего прикрыть ему спину. Мало того что ты выдашь приближение отряда, Асур может высосать твою Манну. Как дордже. Дордже и Асур – они действуют по одному принципу. Если у тебя дырявая башка, сделай, что ли, наколку-памятку на руке.
Имандра почесала за ухом, покивала с умным видом, а потом спросила:
– А что, у Асура может не быть Дара?
Морган прикрыл глаза и медленно выпустил воздух сквозь зубы. Самое время для ликбеза.
– Изначально он у них в зачаточном состоянии, как у дикарей. Но в отличие от дикарей они способны быстро развивать его – за счет Манны, которую они отнимают у других существ. Начинают с мелких животных – их духовные оболочки проще отделить от физического тела и усвоить. Постепенно переходят на более крупных, разумных, высокоорганизованных существ и доходят, наконец, до людей. Как дети в первые месяцы жизни растут на материнском молоке, настоях трав, ягодной пасте, болотных грушах, а взрослея, приобщаются к рыбе, мясу. Одних Асуры превращают в рабов, других, обычно детей, женщин и стариков – тех, от кого в бою мало толку, – используют в качестве пищи. – «О Боги! В который раз я это повторяю?» – Чем больше Манны Асур накапливает, тем сильнее проявляется Дар – это примерно как наращиваешь силу мышц тренировками. Но если наши возможности имеют предел – ты не удержишь Манны больше, чем тебе отпущено природой, и никогда не станешь горой мускулов, как ширококостный Эйж, – то у Асуров они безграничны. Это бездонный сосуд.
Морган искоса глянул на примолкшую сестру: обдумываются его слова или выветриваются? Нога наступила на что-то длинное и твердое, сломавшееся с громким хрустом. Голос Имандры отвлек его от мысли о том, что это могло быть.
– Тойва обиделась за то, что ты оставил ее стеречь лошадей. Она ни разу не участвовала в схватке с Асуром.
– Хватит еще Асуров на ее век, – мрачно проворчал Морган. – И на твой тоже, не скалься.
Даже в лесном полумраке было видно, как зубы сестры блеснули в еще более широкой улыбке.
– Может, это и есть тот Асур, который ее цапнул?
Морган скрыл самодовольную ухмылку. Подзатыльники не проходят даром.
– Приятно слышать, что ты не поддерживаешь мнение большинства, – заметил он. – Будь добра, разговаривай вполголоса и не шлепай ногами, как пятилетний пацан. – «А главное – не лопни от гордости».
– У большинства вообще нет никакого мнения, – тоном повидавшего жизнь старца изрекла Имандра. – Они тупо повторяют за тем, у кого оно есть и соответствует устоявшимся представлениям. Ненавижу, когда человека начинают с ходу обвинять, не зная подробностей! Мы с Тойвой вчера вечером вместе мылись на пруду. Потрясная деваха. Такие не ширяются. И фигурка чудная. Соски в полгруди. Если бы она не была ранена, я бы ее навестила после полуночи.
Прежде чем Морган сполна проникся услышанным, выступающий из земли корень подставил ему подножку. Рука сестры услужливо поддержала его за локоть.
– И давно ты интересуешься девушками? – осведомился Морган подчеркнуто безразличным голосом.
– С тех пор как убедилась, что все мужики сволочи, – с вызовом отозвалась Имандра. – Ну, кроме Бо, разумеется.
У Моргана едва не вырвалось язвительное «не забудь похвастаться мамусику». Он вовремя прикусил язык: если мать узнает, ясно, кто выйдет виноватым. И мысленно отмахнулся от свалившейся на него новой проблемы. Перебесится. А если и нет? Дед тоже на двух фронтах наяривал. Это не помешало ему быть блестящим бойцом, иметь жену и пятерых детей и дожить до ста тридцати лет.
– Руэлл, откуда они вообще берутся?
– Сволочные мужики?
– Асуры, балбес!
Откуда берутся Асуры… Кто ж их знает? Из каких-то врат. Неизвестных или известных, но труднодоступных и потому неохраняемых. Расположенных на каком-нибудь незаселенном материке или острове посреди океана, в каком-то из двух миров. А вот место, откуда они проникают через врата сюда… На этот вопрос не знают ответа даже ясновидящие жрецы. Или знают, но намеренно помалкивают. Легенды утверждают, количество Асуров конечно. Не имея физических тел, Асуры не способны к размножению. Но за столетия все могло измениться, а легенды могут лгать. За годы своей жизни Морган не заметил, чтобы Асуров стало меньше. Впрочем, не стало их и больше.
– Откуда берутся вши, клопы, тараканы? – проворчал он. – Кончай болтать. Приближаемся.
Лес постепенно редел, чавкающий мох сменился песчаником и вересковыми зарослями, наметился пологий подъем. Стали попадаться валуны, островки молодых берез и ив. Голубоватый утренний свет пригасил лампадки звезд. Далеко впереди прорисовалась округлая вершина холма.
