Андре Нортон - Ведьмы из Эсткарпа
Словно растущая лужа нечистот растекается этот Иль между Эсткарпом и единственным его надежным союзником на западе Сулкарфортом, крепостью мореходов сулкаров, торговцев и воинов. Разные края и страны знавали их, и по милости Эсткарпа воздвигли они свой оплот на тонком мысе, что носом вдается в море, кругосветную дорогу сулкаров. Не только знатными торговцами были моряки-сулкары, но и отважными воинами, которых не рисковали даже задеть в сотнях гаваней… И солдат Ализона, и щитоносец Карстена не смели дерзить сулкару, а гвардейцы Эсткарпа считали их братьями по оружию.
— Магнус Осберик не из тех, кто выедет со стрелой сбора, если его воины уже не на стенах крепости, — отозвался Танстон, старший из офицеров, командовавший войском на границе Эсткарпа. Он поднялся и потянулся. — Пора собираться. Если Сулкарфорт зовет, время бросаться за мечи.
Углубившийся в свои мысли, Корис кивнул. Обмакнув палец в кружку, он чертил какие-то линии на струганом столе, рассеянно откусывая от плоского ломтя черного хлеба. Линии были понятны Саймону. Заглянув через плечо капитана, он понял, что Корис рисует карту, похожую на ту, что висела в главном зале крепости.
Тонкий выступ с Сулкарфортом на самом носке словно рукой охватывал широкую бухту, лишь широкая водная гладь многомильным простором отделяла ее от Ализа, главной гавани Ализона. Внутри этой бухты и был остров Горм. На нем Корис поставил точку, обозначив главный город Сиппар.
Как ни странно, Иль располагался не на обращенном к бухте берегу полуострова, а на юго-западном побережье, обращенном в открытое море. Дальше берег ломаной линией уходил на юг, в пределы герцогства Карстен — утесы, скалы, без единой безопасной гавани для любого корабля. Бухта Горма в старину была лучшим выходом Эсткарпа в Западный океан.
Какие-то мгновения капитан гвардии изучал свою работу, а потом нетерпеливым взмахом руки стер все со стола.
— В Сулкарфорт ведет только одна дорога? — спросил Саймон. — Иль — на юге, Горм — на севере, отряды из обоих аванпостов Колдера без особых трудов могут ее перерезать.
Корис расхохотался:
— Дорога одна, старая как мир. Наши предки не ожидали, что Колдер укрепится в Горме… да и кто в здравом уме мог бы предложить это. А чтобы дорога стала безопасной, — он ткнул большим пальцем в уцелевшую точку, обозначавшую Сиппар, и прижал его к столетнему дереву, будто хотел раздавить насекомое, — надо поступать только так. Следует лечить причину болезни, а не лихорадку, не симптомы ее в теле. А в нашем случае, — он без выражения глянул на Трегарта, — мы не знаем, с чем бороться.
— Послать шпиона…
И вновь гвардеец расхохотался:
— Двадцать человек отправились из Эсткарпа в Горм. Им изменили внешность, и они охотно пошли на эту муку, не зная даже, придется ли вновь увидеть в зеркале свое лицо; в помощь им были даны все чары, какие по силам нашей тайной науке. И никто не вернулся из Сиппара! Ведь люди Колдера — иные, мы даже не знаем, как они обнаруживают наших, известно только, что ошибок у них не бывает. И потом Хранительница запретила такие попытки: нельзя растрачивать Силу попусту, ничего не получая в ответ. Я сам пытался пробиться туда, но не смог справиться с их ограждающим заговором. Впрочем, высадка на Горм сулит мне смерть, а я пока еще могу послужить Эсткарпу живым. Нет, эту болячку нельзя ковырять до падения Сиппара, а даже на это нет надежды.
— Но ведь Сулкарфорт под угрозой?
Корис потянулся за шлемом.
— А потому, друг Саймон, мы выступаем. У колдеритов есть одна странность — пока они бьются на своей земле, на своих кораблях, победа всегда остается за ними. Но если они покушаются на чистую землю, которую еще не запятнали своей тенью, есть шанс пустить им кровь, помахать мечами. Сулкары помогут — значит, вороны будут сыты. И пока хватит сил, воинов Колдера хватит и для меня.
— Я тоже еду, — Саймон и не думал спрашивать, просто сообщил. До сих пор он терпеливо ждал, учился и учился с терпением, которому научили его прошедшие семь лет, зная, что, пока не овладеет жизненно важными здесь искусствами, не смеет надеяться на независимость. Бывало, в особенности во время ночных дежурств, задавался он мыслью: что если просто заворожили его ведьмы Эсткарпа тогда в зале, раз он принял все без протеста и размышлений. Если это было так, чары, должно быть, начинали рассеиваться, он хотел теперь узнать весь этот новый мир, не один только город, а потому решил для себя, что если не удастся отправиться с отрядом гвардейцев, то он поедет один.
Капитан внимательно разглядывал его.
— Нас ждет не обычная мелкая стычка.
Саймон сидел, зная, что Корис не любит, когда рядом с ним стоят, надеясь расположить его этой любезностью.
— Разве я чем-нибудь показал, что принадлежу к числу любителей легких побед? — едко спросил он.
— Тогда тебе придется положиться на стрелки. С мечом ты управляешься не лучше, чем конюх в Карстене.
Саймон не стал напрасно возмущаться, понимая, что это истинная правда. Как стрелок из самострела он был здесь среди лучших и частенько мог даже оказаться победителем. А успехи в борьбе и единоборстве, где он использовал приемы дзюдо, принесли ему даже некоторую славу в приграничных фортах. Но когда дело доходило до мечей… Словом, даже неловкий мальчишка-новобранец, едва начавший соскребать со щек пушок, мог одолеть его. А булавой Кориса, которой тот размахивал с кошачьей ловкостью, ему трудно было даже замахнуться.
— Пусть только с самострелом, — с готовностью ответил Саймон, — но я тоже еду.
— Да будет так. Но сперва следует решить, отправляемся мы в путь или нет.
Все решилось на совете, куда приглашены были и подчиненные Корису офицеры, и все находившиеся в крепости ведьмы. И хотя никакой должности Саймон здесь не занимал, он увязался за капитаном, его пропустили, и он пристроился у одного из окон, внимательно оглядывая собравшихся.
Председательствовала Хранительница, безымянная женщина, что правила и крепостью и всей страной, та, что мысленно выспрашивала его когда-то. За ее креслом стояла ведьма, что бежала с ним от псов Ализона. Кроме них присутствовало еще пятеро посвященных, словно не имевших возраста и даже как бы бесполых, но с проницательным и внимательным взглядом. И Саймон еще раз понял, что скорее станет биться бок о бок с ними, чем против них. Никогда не видел он такой силы в человеческом существе, не встречал подобных им.
Но лицом к ведьмам стоял теперь человек, присутствие которого делало остальных гномами. В любом другом собрании решал бы все именно он. Мужи Эсткарпа были высоки и стройны, но рядом с этим бронзовотелым быком они казались юнцами. Из панциря, котлом охватившего грудь великана, можно было бы выковать не один щит для гвардейцев. Плечи и руки его были под стать Корису, но и все тело соответствовало своей верхней части.
