Артем Тихомиров - Чрезвычайный и полномочный
Стол перед обедающими был заставлен тарелками, свободного места не осталось.
– А как гласит официальная версия? Та, которая известна на Родине? – уточнил Фиенс, вежливо ухмыляясь.
– Мне сказали, что он пропал.
– Так и есть. Пропал. Пять лет прошло – а от него ни слуху ни духу, – кивнул помощник. – Однажды вышел из посольства…
– И? – спросил Талиесин, смакуя вино. – Имеете в виду, что его… съели?
– Насколько я знаю обычаи варваров, вряд ли стоит надеяться на это. Скорее, думаю, посол пал жертвой собственной неосторожности. Рядом – море. Очень многие в состоянии сильнейшего опьянения падают в воду и идут ко дну.
– Так он утонул?
– Такова версия, к которой пришло следствие.
– Следствие? Неужели дикари знают это слово?
– Знают. И не только это, – заметил Фиенс, морща мордочку. – Они быстро учатся, хотя порой этого не видно. Их жажде знаний можно только позавидовать. И плавают они по морям не только для того, чтобы грабить и убивать.
– Подумать только… А кто вел расследование?
– Мы, тиндарийское посольство, бургомистр Рыгус-Крока и Главный Конунг Стражей. Его воины обшарили всю столицу, каждый дом, каждый подвал. Варвары упорны, знаете ли, и если им надо, своего добьются. И добились они того, что ничего не нашли.
– А вы?
– Я тоже участвовал в поисках. С моей помощью следствие установило полную картину того, что произошло в тот день. Мы все старались избежать скандала.
Виконт отодвинул пустую тарелку из-под мяса и потянулся к тушеным овощам. К третьей порции.
– Странно, а разве он все-таки не разразился? Я, конечно, тут лицо новое, но мне кажется, гибель посла в стране пребывания – нешуточное дело.
Помощник до невозможности этикетно промокнул губы салфеткой.
– Я связался с начальством, изложил обстоятельства дела и держал руку на пульсе. МИС подробно инструктировало меня.
– Значит, Тиндария не хотела поднимать шум, – заключил Талиесин.
– Политическая обстановка такова, что мы не можем позволить себя ссориться с варварами, – проговорил Фиенс. – В конце концов, почему Хлаевик должен становиться причиной новой войны? Кто он такой?
– В смысле?
– Жалкий пьянчуга и враль. Если вы хотите знать мое мнение, то оно таково. Когда-то его сослали сюда из-за безобразного поведения, которым он возмущал благородное общество. Думаете, Хлаевик исправился, попав сюда? Ничуть. Большую часть времени посол проводил за поглощением разных спиртных напитков, благо собутыльников здесь можно найти в любой момент. Мы, те, кто работает в посольстве на благо Родины, немало от него натерпелись.
Талиесин отвел взгляд, боясь, что Фиенс угадает, что и он сослан – и тоже, как гласит официальная формулировка, «за возмутительное и вызывающее поведение».
Похоже, в Диккарию отправляют исключительно неблагонадежных.
И что, интересно, думают об этом местные? Они в курсе, на каком месте в рейтинге престижа стран находится их родина?
– Я лично считаю, что Хлаевик сам виноват. В тот день он был пьян даже больше обычного. Вероятно, нелегкая занесла его в порт, где он просто свалился в воду и утонул. Доски, покрытые грязью и гниющими рыбьими потрохами, на которые не зарятся даже чайки, плохое место для прогулок. Думаю, Хлаевик нашел свой покой на дне Бормо-фьорда, и большего мы о его судьбе никогда не узнаем. К такому же выводу пришел и королевский гадальщик на рунах. Духи моря забрали Хлаевика.
Настроение у виконта несколько испортилось.
– А какова была судьба посла, который… служил здесь до Хлаевика?
Этот вопрос не был праздным. Для Талиесина сейчас он имел важнейшее значение.
– Его прирезали, – пожал плечами помощник посла. – А еще до него – сварили в кипятке.
– За что? – Кусок застрял у Талиесина в горле.
– Легенда гласит, что он косо посмотрел на одного ландскнехта, и тот нажаловался в городскую управу. Суд был скорым – он у варваров такой. Ну, выпьем за Тиндарию, посол. И за укрепление дружбы между народами.
Виконт, словно в трансе, поднял свой бокал и чокнулся с Фиенсом.
Вероятно, король действительно знал, что делал, когда отправлял его сюда.
После обеда Талиесин привык отдаваться сну – часа два, а то и три. Живя на родине, в атмосфере профессионального аристократического ничегонеделания, он просто не видел смысла поступать по-другому, тем более что самые активный период его суточного бытия приходился на ночь.
Усталость взяла свое, а пища так и тянула опустить голову на подушку. Виконт спросил, где его комната. Фиенс лично проводил его в «покои». Напоминали они хотя и изысканную, но прямо-таки собачью конуру, до того были маленькими. Посол огорченно поморщился.
– Это лучшее, что у нас есть, – сказал помощник. – Уж не обессудьте. Зато вам, наверное, придется по вкусу чистая постель и тишина.
Виконт подошел и раздвинул шторы на единственном овальном окне. За ним был крутой склон горы, покрытый чахлыми сорняками. Посол вернул шторы на место.
Кошмар!
– Ладно. Раз я здесь, надо привыкать к жизни аскета, – сказал Талиесин, повесив голову.
Черныш скользнул в комнату шустрым морским угрем – он всегда безошибочно угадывал, когда господину требуется его помощь.
– Приятного отдыха, – поклонился Фиенс и ушел, а дроу закрыл за ним дверь.
– Тебе здесь нравится, Черныш? – спросил виконт, пока тот стягивал с него сапоги.
– Не очень, не буду скрывать. Этот ужасный запах… Но мы ведь знали, что нас ждет, правда, господин? Ну, во всяком случае, занимательно. Я уже многое записал и многое держу в памяти, чтобы отобразить это в «Очерках».
– Рад за тебя, – пробормотал Талиесин.
– Какие еще будут распоряжения? – Черныш закончил раздевать господина и забросил его на широкую кровать под балдахином.
– Никаких пока. Ты тоже иди отдыхать, но если что-то экстренное, разбудишь.
Дроу кивнул, подхватил нуждающуюся в чистке одежду господина и испарился за дверью.
Тишина обрушилась на Талиесиновы уши и убаюкала лучше всякой колыбельной. Спал виконт беспокойно, дергая во сне ногами, словно подрастающий щенок.
Прошло меньше часа, и его разбудили.
Автором столь бесцеремонного вторжения оказался Фиенс. Склонившись над кроватью, он вперил в посла горящий взгляд и что-то проговорил.
– А? Где? Чего? – Ничего не соображая спросонья, виконт пробовал отползти подальше. Его взгляд метнулся по комнате в поисках верной шпаги. Ее, конечно, не было.
– Извините. Разве я вас напугал?
– Что? – Талиесину снилось, что за ним гонятся родственники юной герцогини, которую он соблазнил от скуки год назад. Обещали они ему все самые жестокие расправы, какие только существуют на свете.
