Юрий Соколов - Путь в Обитель Бога
Нукуман Орекс показывал мне фрески в своём замке и рассказывал разные истории. Я ему верю, потому что нукуманы никогда не врут. Для них ложь последнее дело, хуже любого преступления, хуже смерти.
На фресках были скопища химер с тигриными лапами и огромными клыками; стада непробиваемых как танки толстолобов, построенные в боевые порядки; небо сплошь закрывали тучи неописуемой крылатой нечисти. Дикие всадники в рогатых шлемах из черепов буйволов, оседлавшие пегасов, вели на штурм укреплений эти адские войска; против них сражались нукуманы на своих злых зубастых конях и керберы в доспехах.
— В своём мире кийнаки живут в полном содружестве с природой, — говорил Орекс. — И они очень не любят, когда кто-то пытается природу насильно изменять, а ведь яйцеголовые как раз этим и занимались. Попав на Додхар, кийнаки сначала воевали против всех, потому что не знали о различиях между нами и яйцеголовыми. А когда разобрались, то заключили со всеми нукуманскими королевствами вечное перемирие.
На других фресках рогатые кийнаки были изображены верхом на драконах, обычных и с тремя головами. Они вели бой с кораблями ибогалов, похожими на летающие кукурузные початки. Последние я узнал сразу — вон сколько их по мехрану валяется…
— Как кийнаки могли держаться против ибогалов так долго? — спросил я тогда Орекса.
— Они были волшебниками, магами. Умели заклинать любых животных, и те их слушались. Поднимали в воздух огромные камни, даже к ним не прикасаясь. Накладывали заклятья на оружие ибогалов, и его заклинивало. Корабли падали на землю.
Это мне тоже было знакомо. Вскоре после Проникновения, когда ибогалы попали к нам и выяснилось, что они за уроды, наши с ними крепко сцепились. И уцелевшие в междоусобицах вояки, и умники, и банды анархистов. Но люди ни за что не выстояли бы против летающих початков ибогалов, не наложи рувимы заклятие на технику. То, что ездило на колёсах или могло летать — всё пришло в негодность. Сначала мы думали, что нам одним так не повезло, а рувимы воюют на стороне яйцеголовых. Потом узнали, что рувимы ни одну из сторон не поддерживают, сами по себе, пришли не с Додхара, а неизвестно откуда, и вообще не живые существа, а… Ну, кто они такие, я не берусь сказать. И наши умники этого не знают, и ни один из народов Додхара.
Что рувимы сделали с техникой, тоже неясно. Мы привыкли говорить, что они наложили заклятие, поскольку разумных объяснений никто придумать не смог. Военные с тех пор так и не подняли в воздух ни один истребитель, ни один бомбардировщик, и все машины перестали заводиться, даже безобидные фермерские грузовички. Летучие початки ибогалов попадали на землю. Их большие излучатели перестали действовать. Правда, и наши серьёзное оружие использовать не могли. Все базы с ядерными ракетами рувимы заблокировали ещё в самом начале, хотя тогда никто не знал, что это они. И оно хорошо, что рувимы об этом позаботились, иначе уцелевшие после Проникновения земные правительства рано или поздно пустили бы ядерное оружие в ход — друг против друга.
А войну с ибогалами нам пришлось довоёвывать исключительно пешим порядком и врукопашную. Ну, тут уж мы им дали. Обычное-то оружие у нас осталось в норме, а у них ничего такого не имелось, кроме маломощных лучевых трубок, — всё было сосредоточено в основном на кораблях. Все объединились и врезали им как следует, вычистив яйцеголовую гадость со Старых территорий, куда ибогалы успели пролезть.
Конечно, вскоре они оправились. Что ни говори, а мозгов у них достаточно — серого вещества вдвое больше, чем у людей. Стали выращивать вот эти свои разрядники, два из которых Тотигай сегодня полдня тащил на себе. А ещё раньше начали разводить боевых кентавров, благо материал был под рукой — пегасы и мы. Наладили селекцию орков, а орки — вояки ещё те, и сладить с ними трудно.
Однако худа без добра не бывает, и если разобраться, то нам очень повезло, что в Обруче миров Додхар служит прокладкой между Землёй и Кийнаком. Пускай кто угодно имеет дело с тамошними природолюбцами, лишь бы не мы. Не то чтобы они были слишком плохи, но они непредсказуемы. Их мысли по особенному руслу текут — не так, как у людей.
Орекс говорил, что их магия была не такая сильная, как у рувимов, но и её хватило бы, чтоб окончательно всем нам испортить жизнь. Если кийнаки на яйцеголовых так окрысились за их технологии, то насколько бы им понравились наши? У кийнаков доставало сил воевать против ибогалов с прошлого Проникновения до нынешнего. К сегодняшнему дню из них почти никого не осталось, зато яйцеголовых они совершенно обескровили.
Нукуманам эта бесконечная война пошла на пользу. Им удалось отбиться от своих бывших повелителей и окончательно отстоять независимость. Сейчас у них дюжина собственных королевств со всеми прелестями феодализма. Использовать традиционные ибогальские технологии они не желают, а создать нечто новое так и не смогли. Впрочем, ни один из нукуманов, с которыми мне довелось встречаться, несчастным не выглядел.
А кийнаков яйцеголовые в конце концов разбили. Магов погубило нежелание объединиться друг с другом: воевать-то они воевали, но все кланы действовали порознь, периодически опускаясь до усобиц. Родственные племена ойду, сарагашей и пхаясо не обладали способностями кийнаков и не поддерживали их, держась особняком. Может, потому и уцелели. Они и на родной планете со своими продвинутыми сородичами не очень общались.
Умники из Субайхи по поводу всего этого говорят, что на Додхаре определённо имел место затяжной конфликт между двумя цивилизациями, экологической и биотехногенной — с предсказуемым финалом.
Конечно, я не умник и не специалист по предсказаниям. Но даже мне понятно, что техника, био она или нет, в итоге всегда побеждает.
Яйцеголовые поставили крест на кийнаках, вздохнули с облегчением и обратили свои взоры на нукуманов. Те, попрятав жён и детишек в подземелья своих замков, наточили мечи и приготовились к последней битве.
Как раз в это время люди открыли секрет перехода в параллельные миры, попытались колонизировать Парадиз, и началось Проникновение.
Глава 5
Размышляя обо всём этом, я уже нарезал здоровые ломти мяса на куски поменьше. Маловато вымачивалось, ну да ладно. Подольше поварю.
Но я уже знал, что подольше варить не стану. Съем так, ничего со мной не случится. Парни из Харчевни не верят, но в детстве я однажды слопал с голодухи щупальце гидры, которое откромсал опасной бритвой, в то время как она пыталась меня схватить. И ведь не помер же. Хотя с тех пор ненавижу гидр в два раза больше, а уж лопать гидрятину меня теперь и под дулом ибогальского разрядника не заставишь.
