Оксана Панкеева - Распутья. Добрые соседи
— Еще бы… — Витька невольно присвистнул, представив себе перспективы от такого «подарочка». — Да они бы ради этих излучателей мать родную продали, лишь бы получить себе такие же и избавиться от эльфов и ограничений на освоение иных миров.
— Примерно этим они и занимались все лето и большую часть весны. Технологию они получили довольно быстро, сторговавшись с представителями Скаррона, но вот готовых кристаллов им никто не дал. Пришлось производить естественным путем, а растут они долго. Пару недель назад, обнаружив, что просто не успевают обзавестись собственными излучателями раньше, чем наши войска доберутся до последних трех работающих, господа озаботились и заторопились прибрать к рукам хотя бы то, что есть, чтобы иметь возможность продержаться до подхода первой партии новых. Как раз на днях они договорились. Оккупантам надо спасать свои шкуры, пока до них не добрались Кира с Александром, и передачу трех излучателей они сочли приемлемой платой за возможность отсюда убраться. Дальнейший расклад тебе понятен или объяснять подробно?
— Ну, то, что вам надо хорошенько подсуетиться, чтобы не остаться без королевств, я понял. Но… дальше-то что будете делать? Ну, захватите вы эти три последних излучателя, ну, уничтожите. Но через какое-то время их наделают еще, и вернутся же, сволочи.
— Над этим идет работа в двух направлениях. В вашем мире эльфы и шархи ищут место производства кристаллов, на Каппе наш агент ищет способ иммунизации от воздействия излучателей.
— А если не найдут?
— Тогда будет много крови, разруха и хаос. И здесь, и там. Потому что мы будем драться за свой мир до последнего, а как эльфы отреагируют на открытый разрыв договора — можешь себе вообразить. Раэл на эту тему изъясняется исключительно тонкими намеками, но, имея хоть некоторое представление о теории магии, можно сделать кое-какие выводы.
— Например?
— Ну вот самый простейший пример, который первым приходит в голову даже не сведущему в магии человеку. Ты слышал когда-нибудь о гремлинах? Ага, по лицу вижу, что слышал и все понял.
— Если они это сделают… — На продолжение Витьке не хватило слов, но менее впечатлительный король недрогнувшим голосом закончил за него:
— Это будет означать, что они не видят иного способа закрыть сообщение между мирами и намерены дорого продать свои жизни. Я же надеюсь, ты взрослый человек, знающий жизнь, и не питаешь иллюзий касательно дальнейшей судьбы эльфийских дипломатов и вообще всех, кто останется на Альфе в момент отключения магии?
Витька конечно же не питал. И осознание масштабов грядущей катастрофы выразил двумя простыми словами, понятными даже коронованным особам.
— Именно, — согласился Шеллар. — Я тоже так считаю.
— А эльфы что, не понимают? Чего ж они так медленно и неторопливо ищут?
— Потому что им сейчас приходится действовать втрое осторожнее, чем обычно. Малейший прокол с их стороны будет на руку врагам, стоит попасться на самом незначительном нарушении — и из него раздуют вселенский скандал и используют как повод для оправдания будущих действий.
— Так что же делать-то?
— То, что мы делаем и так. Бороться. Или ты имел в виду лично себя?
— А я-то что могу сделать? Ну, кроме того, что изображаю из себя героя пророчества, как полный придурок?
Король остановился и впервые за весь разговор посмотрел ему в глаза. Пристально, испытующе и беспощадно.
— Например, не выстрелить в спину Элмару, когда тебя об этом попросят. Или прикажут.
— Да ты охренел вообще! — в полный голос взвыл Витька, с трудом представив себе нечто подобное. — Да с чего?!
— Тебе виднее, на чем тебя можно поймать. — Сутулые, угловатые плечи его величества коротко дернулись. — Купить — нет, такие не продаются, а вот принудить… есть множество способов. И самый простой ты сам себе прекрасно представляешь.
— У меня никого нет, — резко рубанул Кангрем. — Никого, ни детей, ни жены, ни родителей, даже подружки и то нет. Да и с друзьями негусто. Только Дэн, но уж он-то себя в обиду не даст. Да и не посмеют… Как тебе вообще могло прийти в голову?..
— Подобные вещи просто обязаны приходить в голову, — без малейшего смущения, а скорее даже наставительно произнес король и опять двинулся вперед. — < Мне скорее непонятно, как можно отвергнуть вариант не рассматривая, только потому, что он на первый взгляд кажется этически сомнительным. Я склонен тебе верить, ты действительно не из тех, кто может предать. Но все же будь готов к тому, что тебе рано или поздно это предложат. Или прикажут. По обстоятельствам.
— Но зачем? Чем кому-то мешает Элмар?
— Само его существование на этом свете плохо согласуется с основным тезисом вражеской пропаганды. А если он еще и заговорит, им останется тихо прикрыться плащом и закопаться, где стояли. Потому что одно слово Элмара перевесит все возможные «свидетельства» о моей якобы измене. Пока он на Каппе — он, по крайней мере, в относительной безопасности, но его возвращения очень постараются не допустить.
— Он сам-то об этом знает?
— Конечно знает. Но подобное знание ничего не гарантирует. Такие люди, как мой кузен, хороши в честной драке, но обычно оказываются совершенно беззащитны против подлости… Да, собственно, что я тебе объясняю, ты ведь сам точно такой же.
С полминуты Витька не мог выговорить ничего вразумительного, пытаясь переварить очередное королевское откровение и найти в нем хоть какой-то смысл.
— Ты трезв вообще? — наконец выговорил он. — Да чтобы найти в нас что-то общее, простой человеческой фантазии не хватит!
— В таком случае сделай что-нибудь со своей фантазией, — насмешливо отозвался Шеллар, — поскольку это общее видят все, кроме тебя. Неужели ты ни на минуту не задумывался о том, почему вы так легко и быстро спелись? Или ты, как обычно, усмотрел в этом лишь очередную выходку судьбы, на которую привык валить все, что с тобой происходит?
— Вот еще, для того чтобы подружиться, не обязательно иметь что-то общее. Противоположности тоже притягиваются. Ты же с Элмаром тоже дружишь с детства, а что у вас общего, кроме роста? Я уж молчу про Орландо.
— Не обязательно, — покладисто согласился Шеллар. — Но в твоем случае о противоположностях речь не идет. Вы действительно похожи, как все любимцы Вечного Воителя. И ничего удивительного, что тебе так не везло в искусстве и торговле, — только по своему пути человек может идти, не спотыкаясь на каждом камне и не падая в каждую канаву. Сейчас, когда ты встал на свой путь, разве не чувствуешь, как изменилась твоя жизнь?
— Не особенно. Правда, честно говоря, у меня не было времени об этом задумываться, но все равно… В «честной драке», как ты это называешь, я себя тоже пробовал. Кончилось это плачевно, а если бы не хорошая медицинская страховка, могло кончиться и хуже. Вплоть до самого худшего.
