Даррен Шэн - Страшный Рассвет
— Снять свои наручники и освободить тебя, — Дейв ухмылялся, мигая мне. — Хорошее начало. Конечно, мы оба знаем, что этого не случиться, но есть вещи, которые я мог бы сделать. Приставить тебе одного адвоката. Ванна. Смена белья. Хорошая койка на ночь. Я боюсь, что ты пробудешь с нами долгое время, но это пребывание не должно быть неприятным.
— Что я должен сделать, чтобы стало приятным? — спросил я осторожно.
Дэйв пожал плечами и отхлебнул кофе.
— Ай! Слишком горячий! — Обдувая губы рукой, чтобы остудить их, он улыбнулся. — Не очень многое, — сказал он в ответ на мой вопрос. — Скажи нам свое настоящее имя, откуда ты родом, что ты делаешь здесь. И в таком роде.
Я покачал криво головой — новое лицо, те же самые старые вопросы.
Дэйв видел, я не собираюсь ответить, чтобы он изменил тактику.
— Несвежая рутина, правда? Давайте попробуем что-то еще. Ваш друг, Харкат Мульдс, говорит, что он нуждается в его маске, чтобы выжить, и что он умрет, если будет на воздухе более чем 10 или 12 часов. Это правда?
Я кивнул осторожно.
— Да.
Дэйв посмотрел угрюмо.
— Это плохо, — пробормотал он. — Очень, очень плохо.
— Что вы подразумеваете? — спросил я.
— Это тюрьма, Даррен. Ты и твои друзья являются подозреваемыми в убийстве. Существуют правила… руководящие принципы…вещи, которые мы должны сделать. Принимая такие объекты как ремни, галстуки и маски от возможных убийц, когда их допускают, одно из правил.
Я напрягся на своем стуле.
— Вы забрали маску Харката? — огрызнулся я.
— Мы должны были это сделать, — сказал Дейв.
— Но он умрет без нее!
Дейв небрежно прокрутил свои плечи.
— У нас есть только твое слово для этого. Это не мало. Но если ты скажешь нам что он такое и почему нормальный воздух смертелен для него… и если ты скажешь нам о твоих других друзьях, Крэпсли и Марче… возможно мы можем помочь.
Я посмотрел с ненавистью на полицейского.
— Так что это значит, что я сдам своих друзей, или вы позволите Харкату умереть? — глумился я.
— Это — ужасно подобранные слова, — Дейв выступил тепло. — Мы не намереваемся позволить любому из вас умереть. Если твоему маленькому, необычному другу станет хуже, мы поторопимся отправить его вниз к медицинскому крылу и вылечить его, как мы это сделали для человека, которого вы взяли заложником. Но…
— Стив здесь? — прерывал я. — У вас здесь Леопард Стив в медицинском крыле?
— Стив Леонард, — он исправил меня, не зная прозвище Стива. — Мы принесли его сюда, чтобы оправиться. Легче охранять его от СМИ.
Это было крупными новостями. Я думал, что мы потеряли Стива. Если мы сможем добраться до него, когда мы сбежим и заберем его с собой, мы могли бы использовать его, когда мы попытаемся спасти Дебби жизнь.
Я протянул свои закованные руки выше головы и зевнул.
— Который час? — спросил я небрежно.
— Прости, — Дейв улыбнулся. — Это — секретные данные.
Я опустил руки.
— Вы знаете, о чем вы спрашивали меня раньше, если было бы что-нибудь, что я хотел?
— Угу, — ответил Дейв, сужая глаза в надежде.
— Было бы не плохо, если бы я походил в течение нескольких минут? У меня в ногах уже судороги.
Дейв выглядел разочарованным — он ожидал более сложного запроса.
— Ты не можешь оставить эту комнату, — сказал он.
— Я не прошу об этом. Несколько минут, шагая от одной стороны к другой будут прекрасны.
Дейв сверился с Коном и Морганом, чтобы увидеть то, что они думали об этом.
— Позволь ему, — сказал Кон, — пока он остается на своей стороне стола.
Морган ничего не говорил, только кивнул раз показывая, что все в порядке.
Выдвинув мой стул, я встал, отошел от стола, бренча цепями, связывающие мои лодыжки вместе, ослабляя их, затем пошел от одной стены до другой, вытягивая ноги, расслабляя мускулы, формулируя план побега.
Через некоторое время я остановился у одной из стен и уперся в нее лбом. Я начал слегка пинать более нижнюю часть стены левой ногой, как будто я был возбужденным и клаустрофобным. В действительности я проверял ее. Мне требовалось, знать, насколько толстая стена и мог бы я прорваться.
Результаты теста были неперспективны. Судя по тому, как стена отзывалась унылым эхом от моих пинков, она была сделана из твердого бетона, два или три толстых блока. Я мог бы пробить ее в конце концов, но это потребует много работы и — что более важно — времени. У охранника в дверях были широкие возможности для поднятия оружия и огня.
Подняв себя от стены, я начал снова ходить, глазами, щелкая от двери до стены по фронту камеры. Дверь выглядела довольно твердой — сталь — но возможно стена, в которой она была установлена, не было столь толстой, как другие. Возможно, я мог прорваться через нее более быстро, чем в стороне или сзади. Дождусь когда настанет ночь, надеясь, что полиция оставит меня в покое в камере, а затем пробьюсь и…
Нет. Даже если полиция оставила бы меня, видео камеры в углу выше двери никуда не денутся. Кто-то наблюдал бы все время. Зазвучала бы тревога, как только я напал бы на стену, и коридор снаружи заполнился бы полицией в течение секунд.
Это должен быть потолок. Оттуда, где я стоял, я не мог догадаться, был ли он укреплен или нормальный, смог бы я кулаком пробить путь через него или нет. Но это был единственный логический запасной выход. Если бы меня оставили в покое, то я мог бы вывести из строя камеры, влезть на стропила, и, надеяться, потерять моих преследователей по пути. У меня не было бы времени искать Харката и мистера Крэпсли, так что, я просто надеялся, что они выберутся сами.
Это не была большая часть плана — я все еще не выяснил, как я собирался заставить полицейских уйти; я не думал, что они уйдут в течение ночи, чтобы позволить мне нагнать мой дневной сон — но, по крайней мере, начало положено. Остальное встанет на свои места по пути. Я надеялся!
Я ходил в течение нескольких минут, потом Дейв попросил, чтобы я снова сел, и мы вернулись к вопросам.
На сей раз они прибыли более быстро, чем прежде, более срочные. Я понимал, что их терпению приходит конец. Насилие могло быть не далеко.
Полицейские увеличивали давление. Предложения пищи и напитков больше не делалось, и улыбка Дейва была тонкой тенью его прежнего. Большой офицер расстегнул кнопку ворота и свободно потел, пока загонял в меня вопрос за вопросом. Он бросил спрашивать о моем имени и городе. Теперь он хотел знать, сколько людей я убил, где были тела, и был ли я только сообщником или активным членом убийственной бригады.
В ответ на его вопросы я продолжал говорить, «я не убивал никого. Я не ваш враг. Вы взяли не того человека».
