Дмитрий Казаков - Ночь судьбы
Лишь к вечеру сборы были закончены. Ратан взял мечи и вышел во двор. И так уже день пропустил. Сначала проделал обычную разминку, затем перешел к упражнениям для двух мечей.
Намахался оружием до темноты в глазах. Обернулся к избе. У самого входа, отвесив челюсть, стоял Леслав. В чистых глазах его светился восторг.
– Что? – хмуро улыбнулся Ратан. – Понравилось?
– Да, очень. Я хочу быть воином! Ратан усмехнулся:
– Все мальчишки хотят быть воинами. Но счастливы те из них, кто перерастает эти мечты, становясь взрослым, и ужасна судьба тех, кто воплощает детскую жестокую мечту в реальность, – сгорбившись, могучий воин пошел к дому.
ОхотникХорт вернулся с Болотных Выселок нагруженный провизией. Блестящие глаза и подрагивающие губы выдавали волнение. Едва сгрузил тюк, как тут же заявил, даже не вытерев пот:
– Там такие новости!
– Ну, и что случилось? – вяло спросил маг. Морщины на его лице за вторую бессонную ночь стали, казалось, вдвое глубже.
– Да ничего хорошего. Пришел я на Выселки. Направился, как обычно, к Ситню. Он у нас торговлю всю ведет. А тут, смотрю, у корчмы толпа. Мужики гудят, руками машут. Подошел я к ним, спрашиваю: «В чем дело?» Отвечают, гонец приехал, указ привез, от самого князя Владигера. «О чем приказ?» – интересуюсь. Оказалось, о поимке преступника. И как вы думаете, кого ловят?
– Кого? – не выдержал Леслав. Ратан хмыкнул.
– Мага Родомиста! Я как услышал это, едва сдержался. Спросил: «И за что ловят-то мага?» Обвинили его, то есть тебя, Родомист, в покушение на государя Брана, правителя Остроухих. Ну, тут разобрало меня любопытство, решил узнать, как они тебя ловить будут. Выяснилось, что кроме княжьих воинов, поиском займутся еще и особо присланные Остроухие. До Выселок-то они нескоро доберутся, дней через семь. Узнал я все это и тихо, тихо, отошел. Добрался до Ситня, шкуру рысью ему отдал, харча набрал. Он и спрашивает: «Куда тебе столько?» Пришлось изворачиваться: «Твоя рожа, – говорю, – надоела. Подольше хочу здесь не появляться». Хмыкнул он и отстал. Но Ситень – хитрец, каких мало. Он может и про тебя, Родомист, помнить, и про то, что мы знакомы, – закончив рассказ, Хорт развязал мешок. Булькнула фляга, по избе потек аромат самогона.
– Ты продукт не переводи! – не дал выпить маг. – Он нам еще в дороге пригодится. А то, что меня ищут, еще один повод, чтобы уйти как можно быстрее.
УченикУтро пришло мрачное и снежное. Сизые тучи цеплялись отвисшими животами за вершины деревьев, высыпая из распоротых чрев крупу метели. Промозглый западный ветер дополнял неуютную картину. Под его порывами деревья пронзительно скрипели, словно жалуясь на судьбу.
На душе у Леслава оказалось муторно и тоскливо. Выяснилось, что все не так замечательно, как представлялось ранее. Придется идти с тяжелым грузом, покинув теплый, уже полюбившийся дом. А когда вернешься, неизвестно. Из дома, где родился, он ушел давно, из башни мага, где прожил пять лет, тоже ушел, и теперь вновь уходить. И каждый раз это происходило не по его, Леслава, воле. Его никто не спрашивал: хочет он или нет. Его просто забирали и уводили.
Леслав взвесил на руке мешок, что предстоит нести. Покачал головой, горестно размыслив о том, как с таким грузом по снегам и болотам тащиться. Приключение на глазах превращалось в скучное, тяжелое дело с неопределенными результатами.
Но неважно в это утро чувствовал себя не один Леслав. Когда надели мешки и вышли из дома, Хорт проворчал уныло:
– Ну вот, опять все наперекосяк. В день Ласточки не очень хорошо в дорогу отправляться. Против Судьбы идем. Нехорошо.
– Да, против, – резко обернулся Родомист. Бессонные ночи состарили его не на один год: выглядел маг в этот миг очень сурово. – Но когда Судьба в том, что твой родной край и твой народ должны погибнуть, то лучше идти против Судьбы, чем сидеть, сложа руки.
Хорт только вздохнул. Прощально стукнула запираемая дверь.
Двинулись строго на запад, шли гуськом, след в след.
До полудня двигались в основном сосняками, которыми богато Северинское княжество. Средь сосен встречались ели и березы. Одиноко торчали пихты, лиственницы и прочие редкие породы.
Обедали, не разводя костра, практически на ходу. Полноценный привал будет только вечером, когда незаметен дым.
– А пламя? – поинтересовался Леслав.
– Огонь заметен сверху, – мягко ответил маг, – а драконы ночами не летают.
– Почему? – у юноши округлились глаза.
– Никто не знает, – Родомист пожал плечами. – Есть лишь догадки. Ночью течение Силы, если можно так сказать, ослабевает, и существа, что только ей и живут, не могут быть активны – такова главная версия. Или ящеры просто не видят во тьме.
Ветер создавал дополнительные трудности. Под ударами его невидимых кулаков с веток целыми сугробами рушился снег. Один здоровенный ком угодил Леславу прямо на голову – он, как раз, шел с откинутым капюшоном.
– Ничего, пойдем быстрее, и высохнешь, – сказал Ратан, глядя на растерянно моргающего юношу.
Ближе к вечеру лес изменился, чаще стали встречаться лиственные деревья. Появились проплешины, на вид гладкие и удобные для ходьбы. Но Леславу тут же объяснили, что едва ступишь на такую поляну, как мигом окажешься в грязной вонючей жиже по пояс, а то и по шею. Болото.
Участки редколесья старались обходить. Порой приходилось давать крюк на сотни саженей. Родомист с тревогой посматривал на небо, но ничего опасного там не возникло. Под дикие завывания ветра облака продолжали мчаться на восток, щедро посыпая землю снегом.
Когда дорога пошла на юго-запад, навстречу заходящему солнцу, Леслав спросил:
– Зачем поворачиваем?
– На запад – болота, почти непроходимые, да еще и голые, словно лысина, – охотно отозвался Хорт. – Даже если в трясине не потонем, то с воздуха нас там за десяток верст увидят.
– Хорошо, что сегодня снегопад, – кивнул маг. – Да и тучи низкие. Но лучше не рисковать. Границу будем переходить возле тракта, где сухо.
– Но там стерегут, – меланхолично заметил Ратан.
– Охрану можно обмануть, болото – не обманешь, – отрезал Родомист.
На ночевку встали после захода солнца. Хорту вести отряд тьма совершенно не мешала. Лишь когда ноги совсем отказались служить путешественникам, объявили привал.
Леслав застонал, с трудом оторвав от плеч вросшие в них за день лямки. Сразу стало легко-легко, были бы крылья, точно полетел бы. Но следующая фраза учителя мигом разрушила всю легкость, усталость вернулась с новой силой:
– Леслав – за хворостом, а ты Хорт поможешь с навесом.
Пришлось бродить по темному лесу, натыкаясь на сырые холодные ветви, что так и лезли в лицо. Лишь магическая чувствительность позволила в таких условиях найти сухостой. Мертвое дерево не дышит Силой, от него веет холодом и смертью.
