С. Никин - Симбиоз
Прерывая мои размышления, двери кабинета распахнулись и выплюнули маленького лысого толстячка в помятом сером костюме. Он шагал так широко, словно каждый раз намеревался сесть на шпагат. Застегивая на ходу пухлый портфель, он крикнул себе за спину:
— Зинаида, не забудь подготовить письмо в область! И всех к Никитиной…
Его шаги быстро затихли вдали коридора. Выпорхнувшая следом великанша прокричала в коридор:
— Все сделаю, Терем Яковлевич!
Ее взгляд нацелился на меня, и выражение лица из заискивающего переменилось на снисходительно-доброжелательное.
— Извините. К сожалению, Терем Яковлевич срочно отбыл в мэрию. Он сможет принять вас в следующий раз, когда будет свободен. Но так как ваше дело в ведении Никитиной, то вы можете обратиться к ней прямо сейчас. Ее кабинет находится рядом. Еще раз извините.
Так вот ты каков, Терем Яковлевич…
Я молча вышел из приемной. А нужна ли мне Никитина? Все ж, постучав, толкаю дверь ее кабинета.
— Можно к вам, Юлия Федоровна?
Она еще несколько секунд продолжает задумчиво смотреть в окно. Поворачивается. Во взгляде вспыхивает негодование.
— Вы?!
— Я. А что вас так удивило? Разве я не могу нанести ответный визит? Да не волнуйтесь. Я вовсе не собираюсь опечатывать ваш кабинет. И вообще, я могу немедленно удалиться, как только вы ответите мне на один вопрос.
— О боже! Да что ж за день-то сегодня такой?! — она устало опустилась в кресло. — Я же вам сказала утром — все вопросы и претензии к начальнику. Его приемная рядом.
— Был я там. Меня к вам отфутболили. Да я вас понимаю. Работа нервная. А тут еще птичка эта, не могла в другом месте пролететь.
— Какая птичка?
— Да летает тут одна, гадит… Да я, собственно, по другому поводу. С птичкой вы сами разбирайтесь, — не дожидаясь приглашения, да и не дождался бы, сажусь на ближайший стул. — Единственное, что меня интересует — кто натравил на меня ваше ведомство? Мне это необходимо узнать как можно скорее.
— Знаете что?!
— Что?
— А то, что мое терпение лопнуло, — зеленые глаза яростно сверкали. Она вскочила, вышла из-за стола и, остановившись передо мной, указала рукой на дверь. — Идите к начальнику и там проявляйте свою наглость!
Я закинул ногу на ногу, откинулся на спинку стула.
— Во-первых, ваш шеф куда-то срочно убежал. Во-вторых, я боюсь его секретарши.
Никитина какое-то время стояла, молча сверля меня взглядом.
— А меня вы, значит, не боитесь? И потому решили поиздеваться?
— Юлия Федоровна, поймите, я лишь хочу защитить свою собственность…
— От меня?
Демонстративно окидываю ее взглядом.
— Нет. Вас я всегда буду рад видеть.
— А я вас видеть не хочу!
— Вы знаете способ, как от меня избавиться. Кто?
Она молча вернулась в свое кресло. Какое-то время что-то сосредоточенно изучала на мониторе, периодически щелкая клавиатурой. Снова взглянула на меня, старательно изображая равнодушие.
— Вы еще здесь?
Ну что ж. Поднимаюсь и направляюсь к двери.
— Шефу кто-то звонил из мэрии. Больше я ничего не знаю, — раздается мне в спину.
Оборачиваюсь. Юлия снова с умным видом стучит по клавишам.
— Скажите, Юля, если я куплю себе крутую тачку, то смогу пригласить вас в ресторан? — наши взгляды встречаются, и я поспешно закрываю за собой дверь.
— Есть результат? — встретил вопросом Игорь.
— Практически нулевой. Лишь подтвердилось, что инициатива исходит из мэрии.
— И что делать?
— А что делать? Будем ждать, пока не выяснится точно, кому и что от нас нужно. Заводи. Поедем куда-нибудь пообедаем.
Ждать долго не пришлось. После обеда вновь позвонил Василич и сообщил о гостях.
Нам не удалось проехать во двор мастерских, ибо проезд загораживал огромный черный джип, взирающий свысока на игореву "ниву" непроницаемо-темными тонированными стеклами. Пришлось "спешиться" перед воротами. Протискиваясь мимо джипа, глянул в его окна и… зрение каким-то образом перестроилось, я увидел развалившихся в салоне четырех мордоворотов, лениво разглядывающих меня. Не эти ли приходили к Василичу с предложением, а вернее, с предупреждением, что ему придется продать дом.
Во дворе стояли два одинаковых белоснежных круглофарых мерса. Рядом вышагивали, заложив руки за спину и по-хозяйски осматриваясь, два пузана, чьи дородные физиономии я не раз замечал в местных новостных каналах ТВ. Однако кто они такие, вспомнить не мог. Никогда не обращал особого внимания на местных тузов.
— Олег Юрьич? — Спрашивает один, заметив мое приближение. Его маленькие серые глазки ощупывают меня с неприязненной снисходительностью. Мол, до общения с какой только шушерой не приходится опускаться небожителям.
— Он самый, — отвечаю и чувствую, что тревога пропала, а ее место занял не свойственный мне, а потому непонятный азарт. — Если вы ко мне, то подождите минуточку. Сейчас отдам кое-какие распоряжения и выйду к вам, — я быстро прошествовал мимо оторопевших чиновников, привыкших, что ждать могут только их. Ну да ждали же, пока подъеду, подождут и еще. Глядишь, выйдут из равновесия и сболтнут чего лишнего. В мастерских встречаю Василича.
— Видал, какие гости высокие? Не к добру это.
— Видал. Кто это, кстати? А то рожи по телеку видел мельком, а кто такие, не знаю.
— Да это ж два братца родных, Сараевы. Они раньше директорами совхозов были. А как поразваливали хозяйства напрочь, так в мэрию перебрались. Кем они там числятся, не знаю, но вот уже третий мэрин меняется, а они все остаются. Крепко засели, однако.
— Ладно. Разберемся. Ты люк замаскировал?
— Застелил пол ДСП. Сейчас Темка прикручивает саморезами.
Василич хотел сказать еще что-то, но, взглянув мне за спину, замолчал. Я обернулся. В мастерские входит, пригнувшись в дверях, один из тех громил, что сидели в джипе, и, тяжело топая, направляется к нам. Каждое его движение наполнено уверенностью сильного зверя, готового порвать любого, вставшего на пути. Тяжелый взгляд опускается на меня.
— Послушай, мужик, к тебе люди пришли. Уважаемые люди! — уточняет он. — Не надо заставлять их ждать. Ты меня понял?
Я поворачиваюсь к Василичу.
— Этот приходил к тебе насчет продажи дома? — спрашиваю, демонстративно игнорируя громилу. Старик молча кивает. По нему видно, что он чувствует себя весьма неуютно. — Ладно, иди. Я тут сам разберусь, — отпускаю я Василича. Тот с явным облегчением удаляется.
— Так что ты говоришь про своих хозяев? — наконец соизволяю заметить бычару.
Сохраняя во внешнем виде абсолютное спокойствие, он наклоняется и тихо, но внятно, произносит прямо мне в лицо:
