Алёна Кручко - Менталисты и Тайная Канцелярия
Экипаж тряхнуло, Женя подпрыгнула на сиденье, выругалась. Седла ей мало было, и так набила все что можно! Долго еще ехать-то? В окошке мелькали кирпичные стены домов, кованые и деревянные вывески дергались в такт движению, не разглядеть толком, только голова кружится. А если не глядеть, навязчиво вспоминается оскал обтянутого кожей черепа и пристальный, острый взгляд графа Циррента. Графу, кажется, не понравилась мысль про розыгрыш. Может, у них тут вообще строже с отношением к мертвым? Религия, суеверия, традиции, мало ли… А Женя, когда в универе училась, три года делила квартиру с девчонками из мединститута, при таких соседках быстро отвыкаешь вздрагивать от анатомических шуточек или человеческого черепа на обеденном столе. И засунуть в оный череп свечку, выставить на лестницу и вырубить в подъезде свет кажется вполне невинным развлечением.
Но если и правда труп… ничего себе дела! Спасибо тому чуваку, который увел ее подальше от этих чокнутых магов! А то еще неизвестно, чей именно череп разглядывал бы сейчас граф Циррент. Впервые со вчерашнего сумасшедшего вечера Жене стало по-настоящему страшно.
Присев на корточки, граф фор Циррент разглядывал обтянутый усохшей кожей череп. Возможно ли, что настоящий труп и в самом деле подменили? Слишком неожиданная мысль, и…
И слишком красиво подброшенная. Граф встал, зачем-то отряхнул руки, спросил:
— Грент, в вашей практике встречалась подмена покойников? Мне кажется, это слишком сложно. Если есть возможность спрятать труп, зачем оставлять на его месте другой? Не проще ли сделать вид, что убийства не было вовсе?
Виконт Фенно-Дераль пожал плечами:
— Спрятать труп — далеко не то же самое, что скрыть все следы преступления. Кровь, крики жертвы, магический фон… впрочем, после Перелома магическим фоном никого не удивишь. Однако, Варрен, вы говорили, у вас есть предположение?
— У меня есть факт. Вчера здесь — видимо, на этом самом месте — был проведен некий магический обряд. Судя по результатам, весьма энергозатратный.
— Вот как? Подробности известны?
Граф отошел от трупа, как будто тот мог подслушать. Поманил виконта за собой, огляделся. Вокруг царил покой. Пустые аллеи, усыпанные рыжими кленовыми листьями, полицейский у запертых ворот, и тишина такая, словно там, за воротами, не шумный город, а пустые поля. Только воронье карканье вдалеке. И все же граф обратился к приятелю почти шепотом:
— Скажите, Грент, вы слышали когда-нибудь о попытках пробить канал в другой мир? Предположите, что вчера, здесь, это было сделано. Успешно.
— Варрен! Вы уверены?!
— Разумеется, нет. Всегда остается возможность ложной информации. Но учтите, Грент, если информация ложна, кто-то приложил очень много сил, чтобы меня убедить.
— Думаете, все это, — начальник столичной полиции оглянулся на труп и тоже понизил голос до почти неслышимого, — подстава?
— Не знаю, — признался фор Циррент. — Отвратительно, Грент. У меня в руках свидетель, который может быть пострадавшим или соучастником.
— Передайте его нам, — оживился виконт. — Расколем еще до вечера, обещаю.
— Извините, нет.
— Ну конечно, — Фенно-Дераль ухмыльнулся, став на мгновение похожим на оскалившегося хорька. — Я и забыл, вы не любите делиться, господин начальник Тайной Канцелярии.
— Не люблю, — согласился фор Циррент. — К тому же…
Еще утром он готов был поспорить, что девица не врет. Жалел, думал, как помочь. Но теперь…
Всего два слова над трупом. Два слова — и слишком невероятное для юной девушки хладнокровие. «Тупой розыгрыш». Даже Цинни не осталась бы столь спокойна, стоя рядом с магом, умершим насильственной смертью. А ведь у Цинни, при всей ее женственности, почти мужской характер.
— К тому же?… — переспросил Грент.
— Я убежден, что малейшее давление испортит дело, — признался Варрен. — Вопреки нашим знаниям о возможностях магии и, возможно, вопреки здравому смыслу. Сейчас я завоевал некоторое доверие у своего свидетеля, мне бы не хотелось утратить позиции. Если он честен, его помощь может оказаться бесценна.
— А если он заодно с убийцами, пусть думает, что провел вас, — кивнул начальник полиции. — Но чем скорее мы проясним этот вопрос, тем лучше.
— Боюсь, — вздохнул граф, — на убедительные доказательства рассчитывать не приходится. Если это игра, то она гениальна.
— Представляю, — ухмыльнулся Грент. — Убедить вас, воплощенное недоверие! Все же я хочу, Варрен, чтобы вы показали мне это чудо. Хотя бы неофициально.
— Позже, — неопределенно пообещал фор Циррент. — Что ж, здесь я видел все. Магистров будем делить или сами займетесь?
— Я тоже не люблю делиться. Загадочные трупы в нашей компетенции. Спасибо за информацию, Варрен.
— Держите меня в курсе.
— Разумеется.
Грент прав, думал фор Циррент, неторопливо шагая к воротам Чародейного сада. Загадочные трупы, безусловно, в компетенции полиции, как, строго говоря, и появившиеся невесть откуда барышни. Вот только верхушка Гильдии магов последнее время явно напрашивается на внимание Тайной Канцелярии. Господа волшебники всецело поддерживают занесение магии в реестр ценных ресурсов, однако считают, что контроль над оным ресурсом должен принадлежать только им. То есть, значит, для себя — любая волшба, хоть лысину чарами полируй, а если что понадобится государству, тут и поломаться можно, и цену понабивать. Подписанный королем ограничительный эдикт господам магистрам как кость поперек горла. И не такие господа магистры люди, чтобы смиренно терпеть невыгодное для них положение дел. Жаль, что ни фор Циррент, ни канцлер, ни даже сам король не в силах убрать Страунгера с поста верховного магистра: окончательно ссориться с магами короне не с руки.
Шуршали под ногами кленовые листья, все яснее доносился городской шум. Граф замедлил шаги, поколебался несколько мгновений и повернул назад. В тишине Чародейного сада хорошо думалось. Магистрами займется Грент, а его, Варрена, забота — барышня Женя. Расспрашивать, слушать, сопоставлять, искать слабые места. Решить, наконец, верить ей или нет. Видит бог, хочется верить — девушка успела расположить его к себе. Но, если подумать, это ли не подозрительно… Начальник Тайной Канцелярии не должен так легко вестись на простые человеческие чувства. Не с его опытом таять под жалобным девичьим взглядом!
Впрочем, взгляд барышни Жени отнюдь не был жалобным. Девушка с твердым характером, определенно не дура, в сложных ситуациях не теряется… и, по ее же собственным словам, не склонна падать в обмороки. Находка, а не девушка.
