Дмитрий Распопов - Мастер клинков - Начало пути
Насколько барон был хорошим воином, настолько плохим он оказался управленцем, и вскоре от него сбежали последние наёмники, которым он задолжал плату. С тех пор солдаты герцога и его вассалов творили на землях барона что хотели, а тот ничего не мог с этим поделать.
Сейчас в замке проживало всего пять человек вместе с бароном, да в последней деревне осталось тридцать пять домов с парой сотен жителей, которые обрабатывали свои поля и поля барона. Денег с продажи пшеницы едва хватало на мелкие нужды, в основном всё хозяйство велось тут же, в замке.
Самый большой доход давал заложенный когда-то давно фруктовый сад, сейчас именно он спасал положение, так как у барона свежие фрукты покупал перекупщик и перепродавал куда-то ещё. На эти деньги существовал сам барон и трое его слуг: Гран, повариха Марта и горничная Герда (она же по совместительству любовница барона).
На мои расспросы о гноме-кузнеце жители замка, все как один, отзывались с крайним почтением. Спустя месяц проживания в замке я понял, почему: вся округа знала о мастере и несла к нему на ремонт сломанную утварь, вели подковывать лошадей. Мастерство безрукого кузнеца было настолько велико, что слух о нём прокатился далеко за пределы баронства. Можно было сказать, что мастер Дарин был второй по прибыльности статьёй доходов баронства, именно поэтому на него все молились и надеялись, что никогда не наступит день, когда он решит покинуть барона. Ведь его постоянно приглашали к себе другие дворяне, которые ради встречи со старым мастером проезжали большие расстояния.
Но гном был непреклонен: когда-то барон вытащил его из рук палача, и гном последовал за своим спасителем, оставив свой Род. Что случилось тогда, и как гном потерял руки — было величайший тайной, которой ни гном, ни барон не делились ни с кем. Оставалась только куча слухов и предположений, одно невероятнее другого.
Именно потому, что гном приносил доход своим ремеслом, он считался просто гостем барона, которому платили за работу, хотя на самом деле именно он был кормильцем всего замка. Все эти сведения я вытянул из Грана, пока барон занимался с солдатами герцога.
Я потянулся и скривился, всё же спать на сырой земле — то ещё занятие. Я зевнул, поднялся с земли и сразу встретился взглядом с разъярённым гномом. Не давая ему раскрыть рот, я на местном языке сказал.
— Мастер Дарин, кузня — это единственно место в замке, где нет клопов и мышей.
Гном сначала недоумённо на меня посмотрел, потом расхохотался и с такой силой стукнул меня по спине, что я кубарем улетел под наковальню. Гном засмеялся ещё сильнее и когда я, злой как чёрт, вылез из-под наковальни, ответил:
— Просто невероятно, я знаю тебя второй день, а ты уже успел меня удивить и рассмешить.
— Ничего не вижу в этом смешного, — пробурчал я, поводя плечами, рука у кузнеца была как кувалда.
— Слышал я, ты будешь новый хозяин замка? — спросил он меня прищурившись.
— Ага, — пробурчал я, ещё злясь на него, — и ваш новый подмастерье.
Гном снова захохотал наклоняясь вперёд при этом он фыркая, произносил.
— Барон-подмастерье.
— Что вы скалитесь всё время, — взбесился я, — может человек хотеть приносить пользу?
Гном после моих слов заржал ещё сильнее и едва не упал, но успел прислониться к горну. Я стоял, злобно кусая губу в ожидании, пока он нахохочется.
— Ну, малыш, давно так я не смеялся, со времён Гаракской битвы, — сказал гном, немного успокоившись. — Чтобы человек, вчера ставший наследником барона, захотел стать полезным, да ещё и столь оригинальным способом — став подмастерьем — такого нет даже в самых смешных сказках.
— Ладно, человек, — сказал посерьезневший гном, протягивая мне протез с клещами. — Будем знакомы, Дарин, сын Дарта.
— Сэр Максимильян, — ответил я, пожав металлические клещи, — можно просто Макс.
Гном отпустил мою руку и сказал.
— Кстати, небольшое правило. То, что ты барон, вовсе не даёт тебе поблажек. Буду гонять как последнего гнома.
Я уныло кивнул головой.
— Почему-то я так и подумал.
Гном снова зашёлся в смехе.
— Если кузнеца из тебя не получится, то уж странствующий комедиант — вполне. После барона-подмастерья я ничему не удивлюсь.
Гном наклонился ко мне и сказал на ухо.
— Лучше не рассказывай никому, что говоришь на гномьем языке, может возникнуть куча проблем, разговаривай со мной на шаморском.
Я удивлённо кивнул головой.
Уже вечером, когда я перетащил одну из скамей в кузню и лёг спать на столь непривычную кровать, я стал думать, почему вообще пошёл в подмастерья. Ведь я теперь почти барон и могу просто ничего не делать, денег у барона хоть и мало, но на жизнь хватит. Уже засыпая, я так и не смог ответить на этот вопрос. Что-то внутри меня просто влекло меня к кузне, помимо моей воли.
— Максимильян, — разбудил меня голос барона, — почему ты отказываешься спать в комнате, которую я тебе выделил?
Открыв глаза я увидел барона, недовольно на меня смотревшего.
— Господин барон, — ответил я быстро, — мне тут нравится, нравится запах металла, угля. Да и тепло тут ночью.
Не отвечать же барону, что в замке полно крыс и клопов, даже кровать, которую мне принесли из запасов самого барона и застелили не первой свежести простынями, кишела этими кровососами. Не привыкший к ним, я тогда так и не смог заснуть, решив на лето поселиться в кузне.
— Ну, хорошо, — ответил барон, довольно улыбаясь, — вставай, сейчас начнём занятия, а потом я с Граном поеду в лес, на охоту. Может быть, подстрелим пару птиц.
С момента моего появления в замке прошло три недели и у меня уже сложилось чёткое расписание: подъём, разминка, лёгкий завтрак, растопка кузни и наведение порядка в ней к приходу мастера Дарина, затем занятия с бароном в бое на мечах, обед и весь оставшийся день работа в кузне.
Нужно сказать, что учитель из барона оказался плохой, всё-таки старость брала своё. Некогда крепкий и сильный рыцарь сейчас с трудом мог показывать мне какие-либо приёмы, а уж вступать со мной в спарринг ему было вовсе не под силу. Мои крестьянские удары наотмашь просто выбивали у него из рук тренировочный меч.
Мне приходилось всё время вести бой с собственной тенью, так как больше было не с кем, ведь всё население замка состояло из двух стариков, двух женщин и гнома. Женщины, кстати, после того, как я стал наследником, относились ко мне разному: Марта восприняла это как дар Единого, а Герда увидела в этом покушение на её привилегии как любовницы барона. Ведь если барон умрёт, она всё потеряет. Так что хоть в открытую она мне улыбалась, то за моей спиной постоянно твердила, что я какой-то странный — сплю в кузне вместо того, чтобы спать в доме, как все нормальные люди, не молюсь на Единого Бога, не делаю рукой круг, отгоняя злых духов, умываюсь по пять раз на день, и, страшно сказать, каждый день полностью моюсь.
