Андрей Астахов - Крестоносец
- Пал Палыч, можно вопрос? - раздается с того конца строя. - А как же сабля, ей же рубят?
- Верно, саблей рубят. Но сабля имеет принципиально другую схему клинка. И боевое назначение у сабли другое.
- А катана? - спрашивает тот же голос.
- Про катану вообще не будем, это отдельная история, очень долгая и интересная. Скажу только одно - плюньте в рожу тому, кто вам скажет, что катанами перерубали стволы американских винтовок во вторую мировую и тому подобную чушь. Мы говорим про меч. С первым правилом разобрались - мечом не рубят. Теперь вопрос для особо сообразительных: ответьте мне, хоббитцы, почему клинок меча имеет на конце острие?
- Чтобы колоть, - говорит неуверенный голос. Вроде тот же, что спрашивал про саблю.
- А как ты догадался? - с самым серьезным видом спрашивает Сыч. - И верно, мечом можно колоть. И даже больше скажу - нужно колоть. Меч есть колющее оружие не в меньшей степени, чем режущее. Зачем рубить крепкие доспехи, если в них можно найти слабые места и нанести туда точный колющий удар? Если вы сражаетесь в сомкнутом строю, вы в принципе не нанесете рубящий удар - места для размаха не будет. Остается резать и колоть. Вспомним римских легионеров: их колющий гладий был оружием, которое подчинило Риму весь тогдашний мир. Они били и галлов с их длинными рубящими мечами, и иберов с их фалькатой, и германцев со скрамасаксами. Опытный воин выведет противника из боя с одного правильно нанесенного колющего удара, чем сэкономит силы, время и здоровье. Смотрим, - Сыч острием меча показывает на макиваре, - в силу многих технических причин самая слабая броня почти у всех целей будет в районе горла, под мышками и в зоне бедер от паха до колена. Но вот что самое интересное, хоббитцы - именно эти места у человека особенно опасны в смысле ранения. Тут нет частей скелета, выполняющих роль естественной кирасы, и тут проходят жизненно важные кровеносные сосуды. Перережьте яремную вену или сонную артерию на шее - и человек умрет. Аорта проходит очень близко к подмышечной впадине: точный удар, и человека нет. Ранение в бедренную артерию тоже является смертельным. В любом случае ваш враг выйдет из боя, и вы останетесь победителем. Так что успех боя на мечах складывается из трех элементов: техника владения оружием, выносливость, а не сила, знание слабых мест противника и умение его быстро и точно в оное место поразить.
- Он что, и анатомию знает? - спрашивает Нуменорец. Глаза у него все больше и больше приобретают затравленное выражение. Видимо, ему трудно с первого раза постичь масштабы титанической личности Пал Палыча Сычева, инструктора по оружию и фехтованию военно-исторического клуба "Лориен".
- Ясно? - завершает Сыч. Строй издает громкий удовлетворенный вздох. - А раз ясно, кончаем треп и приступаем к тренировке. Разбирайте рапиры и маски.
************
- Чему ты улыбаешься?
- Да, так вспомнил один эпизод, - ответил я, подняв глаза на Домино. - Как мы фехтовали в клубе. Прикольно было.
- Хочешь сказать, что ты умеешь драться мечом?
- Это будет слишком самоуверенно. Скажем так - я знаю, каким концом меч берут в руки.
Домино фыркнула.
- Это уже хорошо, - сказала она. - Знаешь, я бы тебя магии поучила, но у тебя нет способностей.
- Магия - это не для меня.
- Ты ведь не любишь магов, так? - Домино удивительным образом угадала мои мысли.
- Да как тебе сказать? Одного мага я очень люблю.
- Опять ты за свое! Я ведь другое имела в виду. Ты считаешь, что магия это плохо.
- Я всегда думал, что в моем мире, в старину, война была - как бы это правильнее сказать - честная, что ли. Собирались мужики, кто в чем, кто с чем, вставали друг против друга и шли "стенка на стенку" или один на один. Дубасили друг друга заточенным железом и решали судьбы стран. Да, кроваво, да ужасно в смысле зрелищности. Да, поломанные кости, разбитые головы, выпавшие внутренности, реки крови. Да, убивали пленных, если они не могли заплатить выкуп. Но даже в этом было то, что мы называем честью. Враги смотрели друг другу в глаза, видели друг друга. Судьбу сражения решали подготовка воинов, их личное искусство, боевой дух и отвага. А что потом стало? Сидит снайпер где-нибудь в укрытии, не видно его и не слышно, а в километре от него появляется человек, который даже не знает о существовании этого снайпера - может, только подозревает. Спокойно зажигает сигарету или открывает банку тушенки, чтобы поесть. А снайпер нажимает на спуск - бабах! Голова вдребезги, мозги на земле или в миске с тушенкой. Нет человека. Или по-другому: нажали за тысячу километров кнопку, запустили ракету, и целый город исчез. Мужчины, женщины, дети грудные - все сгорели. Неправильно это, нечестно, что ли. Нет в такой войне ни красоты, ни чести, ни благородства, ни смысла. Бойня это, а не война.
- Ну, а причем тут маги?
- Да ваши заклинания. Все эти огненные шары, заморозка, параличи, наведение порчи. Как-то нечестно это.
- Это тебе так кажется. Просто каждый сражается тем оружием, которое у него есть.
- Это верно. Ого, смотри, наверное, это и есть Холмы! Ты устала?
- Нет. А почему ты спросил?
- Просто так, - мне так много хотелось сказать Домино, но я понимал, что не место и не время. - Мне так показалось.
******************
Холмы меня не удивили. Типично русский колорит нового мира тут не обрел никаких новых неожиданных оттенков. Она, Россия-матушка, до ностальгической щеми в сердце. Деревянные срубные избы, заваленные плетни и штакеты, немощеные улицы, повсюду расхаживают тощие коровы с репьями в хвостах и невротические кабыздохи самых причудливых экстерьеров и расцветок. Попадавшийся навстречу народ - бородатые мужики в рубахах и колпаках, женщины в темных платьях до пят и платочках, - посматривали на нас неприветливо, и только мальчишки провожали восхищенными взглядами, верно, мой меч производил на них такое впечатление.
Еще на подходе к центру Холмов мы заметили, что на центральной площади собралась большая толпа, и услышали голос - мужской, звучный и немного торжественный. Подошли ближе. С невысокого помоста в центре площади говорил рослый благообразного вида старик, облаченный в оранжевую длинную одежду. Рядом стояла девочка лет четырнадцати, тоже в оранжевом, и с деревянным ящиком в руках.
- В третий год Нашествия Ростианская империя оказалась на грани гибели, - говорил старик собравшимся, держа в руках толстую книгу в медном переплете. - Бесчисленные полчища нежити под водительством Зверя прорвали укрепленные валы на Мосту Народов, разбили одну за другой три посланные против них армии и ворвались в имперские земли. Казалось, дни империи сочтены. Горели наши города и деревни, детей и женщин варили в котлах, с пленных сдирали кожу, кровью человеческой дымилась земля от Апремиса до Роздоля!
