Павел Миротворцев - Мертвый Легион
Отползя от края, предварительно тщательно закрыв просвет, забился в самый угол повозки вместе с подушкой и одеялом, где вскорости уснул.
Так продолжалось дня три, я только и делал, что спал, ел, пил и снова спал. Чаще всего еду и питье я находил рядом с собой, едва просыпался, и лишь всего пару раз видел, как мне ее приносила девушка. Которая так больше со мной ни разу и не заговорила, хотя иногда оставалась рядом, и в такие моменты я использовал все свое красноречие, разливаясь соловьем, рассказывая многочисленные истории из моей жизни. Девушка молча слушала, иногда улыбалась и даже пару раз мелодично смеялась, но никогда не говорила и не отвечала на мои вопросы. Если же я начинал сильно настаивать, она просто все так же молча уходила. Именно поэтому вскоре я перестал задавать ей какие бы-то ни было вопросы, и после этого она с каждым днем стала все больше и больше времени проводить рядом со мной.
Отдельная история была с походами по нужде. Использовать стоящее в повозке ведро я категорически отказывался, и поэтому, едва проснувшись после памятного разглядывания стражников, благо караван в это время стоял на привале, выбрался наружу. Вернее будет сказать, выпал. Никто не сделал ни единой попытки помочь мне встать, поэтому я, скрипя зубами и превозмогая накатывающуюся волнами слабость, все-таки смог принять вертикальное положение. Оно, это положение, оказалось крайне неудобным, из-за чего мне пришлось поспешить. Кое-как переставляя ноги и качаясь из стороны в сторону, добрался до первых кустов, которые поспешно обошел, чтобы в изнеможении прислониться к растущему за ними дереву. Я так не уставал, даже когда слегка перебарщивал с тренировками, будучи учеником Гильдии Видящих, а это многое значило. Сделав свои дела непосредственно возле дерева, я, тяжко вздохнув, двинулся обратно к повозке.
Пока шел, пригляделся ко всему каравану в целом. Он был довольно большим, но крытые и большей частью открытые повозки были до предела нагружены средними по размеру мешками. И, как стало понятно из возни людей рядом с ними, в них находилась разнообразная крупа. Видимо, все это предназначалось солдатам, а если учесть, что никто особо не заботился о сохранности товара и моем присутствии здесь, то с уверенностью можно было предположить, каким именно солдатам должны достаться эти продукты. Да уж… солдатам.
Когда я вновь оказался на своем месте, сил не осталось даже посетовать на тяжкую судьбу. Опять забившись в оккупированный мною угол, старательно завернулся в одеяло и, расслабившись, почти сразу уснул. Люблю сон. Когда спишь, все проблемы отходят на задний план, а если снится кошмар, то стоит только проснуться и понять, что это был всего лишь плохой сон, как накатывает эйфория, и ты, расслабившись, вновь засыпаешь. Сон - это легкий и действенный способ убежать от жестокой реальности. Помнится, в детстве, будучи сильно голодным, я иногда просто находил себе теплое место и засыпал, чтобы переждать ночь, а с утра найти хоть какой-нибудь еды. В такие моменты сон особенно необходим, и ты начинаешь понимать настоящую ценность этого процесса.
Как и раньше, в детстве, когда были наиболее тяжелые дни, я ограничивал реальность сиюминутной, даже сиюсекундной действительностью, не задумываясь о будущем. С удовольствием ел, с не меньшим удовольствием спал и с огромным удовольствием рассказывал истории своему персональному Ангелу. С каждым днем я становился все сильнее и сильнее и уже на пятый день, тайком, стал делать по утрам и перед сном небольшую разминку, остальное же время старательно изображал из себя больного человека, но рано или поздно все заканчивается. К ночи десятого дня мы, наконец, достигли Мертвого Легиона.
Едва это случилось, как все дни равнодушные стражники заметно оживились и с помощью своих копий заставили меня выползти из телеги, после чего отвели к еще десятку стоявших рядом людей. Видимо, это были мои собратья по несчастью. Вернее, оставшиеся собратья, многих уже увели вглубь лагеря. Некоторое время мы простояли под надзором стражников. Я же снова чувствовал себя больным, сам не знаю почему. Слегка кружилась голова, мысли путались, чуть тошнило и хотелось спать. Кстати, что весьма странно, я совершенно не помнил весь прошедший день. Вот, вроде, проснулся и "вжик", добро пожаловать, мы приехали. Куда делись почти двенадцать часов?
Мои мысли оборвались с приходом какого-то невзрачного, маленького человечка. Бросив пару рубленых фраз охраняющим нас солдатам, он сделал в нашу сторону странный жест рукой. Лишь когда стоящие рядом со мной люди неуверенно потянулись вслед за уже уходящим куда-то в темноту человеком, я сообразил, что жестом руки он приказывал следовать за ним. Так-с… у меня точно какие-то проблемы с головой, раз не смог понять такой простой жест, но из-за чего? Ведь я еще несколько дней назад полностью выздоровел! Неуверенность моих спутников передалась и мне, поэтому шел, постоянно озираясь и вообще крутя головой из стороны в сторону. Смотреть было совершенно не на что, но меня это ничуть не смущало, просто не мог идти спокойно, из-за чего внимательно всматривался в сидящих у костров людей и просто проходящих мимо. При этом и сам не знал, что именно подсознательно ожидал увидеть.
Столько всего слышал про Мертвый Легион и так его боялся, но теперь, увидев, даже почувствовал некоторое разочарование. Все люди были как люди… разве только несколько более напряженные, но так это можно списать на множество различных факторов. В общем, Мертвый Легион мне показался не таким уж и страшным местом. Вернее будет сказать, САМ Легион не выглядел страшно, но не стоило забывать о том, что никто еще не выживал здесь более четырех лет из пяти необходимых. Когда же я соизволил вновь обратить внимание на нашего провожатого, выяснилось, что мы уже пришли.
* * *Я угрюмо сидел возле костра в окружении точно таких же угрюмых лиц. Никто из этих десяти бедолаг, привезенных сюда вместе со мной, даже рта не раскрывал, лишь один парень, немногим старше меня, сидел и тихо плакал. Для них Мертвый Легион - это… Мертвый Легион. Смерть максимум через полгода-год. Люди, сидящие рядом со мной, тоскливым взглядом смотрели перед собой. Они считали себя уже кончеными людьми… в целом, я о себе думал почти так же, но, по крайней мере, умудрился сбежать из лап Гильдии и, а это главное, Совета Империи. От таких мыслей даже несколько приободрился: сразу показалось, что не все так плохо, ведь всегда может быть хуже. Тем более, странное, несколько необычное состояние постепенно прошло, и я стал чувствовать себя вполне здоровым. Только интересно, что все-таки со мной было?
