Вера Камша - Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал
За стеной зашумело, раздались голоса. Это мог быть Савиньяк, а мог быть гонец или выдернутый из войск офицер, но Давенпорт зачем-то одернул мундир.
— Хорошо, что вы тут, — соизволил одобрить вошедший маршал. — Соберите совет.
Савиньяк стянул перчатки и прошел к столу. На светлых даже для северянина волосах таяли снежинки, полетевший на скамью плащ был мокрым. Следом за маршалом вошел начальник штаба и почти вбежал трактирщик с дымящимися кружками. В ноздри ударил запах специй, и Чарльз поспешно щелкнул каблуками, стараясь думать не о гроге, а о деле. Что-то начиналось. Что-то наконец начиналось!
2Фигурки, приближавшиеся по снежной равнине к дальнему берегу Хербсте, казались игрушечными солдатиками. Капитану Джильди они не нравились; вернее, не нравилось, что их так много.
— Вы полагаете правильным отправляться на переговоры вдвоем? — с деланым безразличием осведомился фельпец, разглядывая ползущих по снежному блюду букашек. — Дриксов несколько десятков, мало ли что взбредет им в голову. Не хотелось бы подвести герцога Ноймаринена и оставить адмирала цур зее в плену.
О том, что отправляться со связанными руками в Дриксен ему хочется еще меньше, Луиджи решил не упоминать. Барон Райнштайнер доводы спутника выслушал вежливо и еще более вежливо посоветовал:
— Оставьте свои южные опасения, господин Джильди. Предательство во время переговоров нам не грозит. Преступления варитов, хоть и приводили в прошлом к чувствительным бедам, — грубее и проще. Дриксы могут напасть без объявления войны, но не когда дело касается возвращения их пленных. Конечно, если вам неприятно не ощущать за спиной поддержку хороших мушкетов, вы можете вернуться к отряду. В таком случае вам придется всецело положиться на меня.
— На вас иначе, чем всецело, полагаться невозможно, — улыбнулся Луиджи. — Я не поверну. Мне хочется взглянуть на ваших варитов вблизи.
— Вариты не могут быть моими, — не преминул уточнить бергер, — и я не думаю, что от их вида вы получите удовольствие, но любознательность следует удовлетворять. Осторожнее, придержите коня… Этот берег весьма крут; во время весенней кампании это принесет нам пользу, но сейчас будьте внимательны.
На лед спустились без приключений, и Джильди совершенно не к месту вспомнил, что Хербсте не только широка, но и глубока. Доверять замерзшей воде получалось не лучше, чем варитским традициям, а ползущие навстречу солдатики все росли. Луиджи уже различал офицеров, мушкетеров и еще кого-то трехцветного и крупного.
— Фельсенбург, — пояснил барон, хотя его и не спрашивали. — Напоминаю, что молодой Руперт является главной ценностью вашей сделки.
— Я помню, что я — жадный, — заверил Луиджи, чувствуя, как к нему стремительно возвращается отменное настроение — вариты и в самом деле не собирались пускать в ход численное превосходство. От основной группы отделилось двое всадников, одним из которых был трехцветный Фельсенбург. «Гуси» шагом направились навстречу талигойцам. До невозможности похожий на бергера офицер остановил тяжелого жеребца в шаге от Луитджи. Костистое лицо дрикса казалось ужасно серьезным, а к шляпе прицепился непонятно откуда взявшийся сухой листик. Это было смешно, и фельпец с трудом подавил неуместное хихиканье. Сверкнуло солнце, шаловливый ветерок осыпал съехавшихся всадников снегом.
— Генерал Южной Армии Его Величества Готфрида Хельмут Гутеншлянге. — Обладатель листика говорил на талиг. — Уполномочен командующим Южной армии принцем Бруно присутствовать на переговорах о взаимной передаче пленных.
— Командор Райнштайнер, — отчеканил бергер. — Уполномочен присутствовать на упомянутых переговорах от имени регента Талига. Представляю вам капитана Луиджи Джильди, находящегося на постоянной службе у соберано Кэналлоа.
— Представляю вам доверенное лицо дома Фельсенбург. — Генерал указал взглядом на трехцветного великана. — Граф Иоганн фок Ахтентаннен — двоюродный дядя Руперта фок Фельсенбурга.
— Я доставил предварительно оговоренную сумму. — Дородный граф сразу же приступил к делу. — Герцог и герцогиня фок Фельсенбург испытывают надежду, что выдвинутые условия остались неизменными.
— Разумеется, — заверил Джильди и тут же вспомнил, что уроженцу Великого Фельпа следует проявлять больше жадности.
— В таком случае, — торжественно объявил Гутен-что-то там, — полагаю правильным произвести обмен следующим образом. Люди графа фок Ахтентаннена доставляют на середину реки выкуп. Люди капитана Джильди его забирают и пересчитывают. Когда капитан Джильди убедится, что выкуп внесен в полной мере, Руперт фок Фельсенбург перейдет реку. Затем с двух берегов одновременно начинают движение адмирал цур зее Кальдмеер и захваченные во время осеннего наступления офицеры армии Талига. Пленные встречаются на середине реки, где находимся мы с господином Райнштайнером. Если все проходит благополучно, в чем лично у меня не возникает никаких сомнений, стороны подтверждают совершение обмена и возвращаются каждый к своему берегу.
— Это разумно и обоснованно, — согласился бергер. — Представляемая мной сторона согласна.
— Проверка выкупа потребует определенного времени, — поднял флаг деловитости Луиджи. — Сегодня ветрено, господа. Не стоит ждать результатов пересчета на открытом пространстве.
— Как вам будет угодно. — Если за вежливостью скрывалось презрение к жадному южному неженке, дрикс сумел его скрыть. Райнштайнер слегка приподнялся в стременах, Гутен-кто-то-там ответил тем же, и договаривающиеся стороны благополучно разъехались по собственным следам.
— Вы намерены пересчитывать выкуп? — осведомился Райнштайнер.
— Я намерен не портить вам игру, — рассеянно откликнулся Джильди, любуясь синими тенями на снежном ковре. Зима заканчивалась, а Джильди так к ней и не привык. Холод фельпец переносил неплохо, но вот снега… Они то завораживали звездным блеском, зажигая в душе неведомую доселе радость, то давили свинцовой безнадежностью, то пугали безумной пляской… Стоило выглянуть солнцу, и Луиджи было не согнать с крепостных стен, зато в непогоду он забивался под крышу, как какой-нибудь воробей. Так, по крайней мере, утверждал Вальдес, настроение которого в последнее время менялось раз по шестнадцать на дню. Джильди не сомневался, что адмирал торчит в резиденции регента из-за Кальдмеера, но Ротгер даже не вышел к отъезжающим. Адмирал цур зее и его адъютант покинули Старую Придду в сопровождении чопорного Райнштайнера и двух десятков солдат. Не считая жадного фельпца, разумеется.
