Маргарет Уэйс - Битва близнецов
Но ничего не случилось.
Опешив, Фистандантилус открыл глаза. Не в силах скрыть удивления, он уставился на молодого мага в черном плаще, который лежал перед ним на холодной каменной глыбе. И вдруг Фистандантилус, издав какое-то невнятное восклицание, в ужасе отшатнулся.
— Я вижу, ты наконец-то узнал меня, — сказал Рейстлин и сел. Одной рукой он оперся о каменную плиту, а вторая скользнула в потайной кармашек черной мантии. — Телу надоело ждать тебя в будущем.
Фистандантилус ничего не ответил. Взгляд его, метнувшись из-под насупленных бровей к карману на мантии Рейстлина, словно пытался проникнуть сквозь плотную ткань. Впрочем, старый маг довольно скоро справился со своим волнением.
— Неужели тебя послал сюда Пар-Салиан, юный волшебник? — спросил он с издевкой, однако не отвел взгляда от кармана Рейстлина.
Рейстлин проворно соскочил на пол. Свободной рукой он откинул на спину черный капюшон плаща, давая Фистандантилусу возможность увидеть свое подлинное лицо, а не ту простодушную маску, которую он старательно носил на протяжении нескольких месяцев.
— Я сам перенесся сюда. Теперь я — хозяин Башни Высшего Волшебства.
— Этого не может быть! — прорычал старик.
Рейстлин улыбнулся одними губами, однако глаза его остались холодны.
Блестящие, словно стекло, они отражали старого мага, не позволяя ему проникнуть в глубь его души.
— Ты так думал, Фистандантилус, но ты ошибся. Ты недооценил меня. Во время Испытания, в обмен на спасение от огненного шара, ты отнял у меня часть жизненной силы. Ты заставил меня жить в разбитом и жалком теле, испытывая постоянные мучения, и обрек меня на зависимость от моего брата. Ты научил меня пользоваться Глазом Дракона и сохранил мне жизнь, когда я чуть было не скончался на пороге Большой Палантасской библиотеки. Во время Войн Копья ты помог мне низвергнуть Владычицу Тьмы обратно в Бездну, где она больше не представляла опасности ни для мира, ни для тебя самого. Затем, пожив в своем времени и набравшись сил, ты вознамерился перенестись в будущее и завладеть моим телом! Ты хотел стать мной!
Рейстлин заметил, что Фистандантилус прищурился, и на всякий случай крепче сжал в руке предмет, который прятал в кармане. Старый маг, однако, довольно мягко произнес:
— Все это верно, но как ты собираешься исправить дело? Убить меня?
— Нет, — тихо ответил Рейстлин, — я собираюсь стать тобой!
— Глупец! — Фистандантилус сухо рассмеялся и поднес скрюченные пальцы к рубиновому амулету. — Для этого тебе придется испробовать красный камень на мне. А он защищен от любой магии такими могущественными заклятьями, что ты даже не можешь вообразить их подлинной силы, ничтожный колдун…
Его голос осекся, когда Рейстлин наконец вынул из кармана то, что прятал там от глаз Фистандантилуса. В руке его лежал точно такой же рубиновый амулет.
— Защищен от любой магии, но не от ловких рук уличного фокусника, — сказал молодой маг и осклабился. — Он не защищен от хитростей балаганного трюкача…
Рейстлин увидел, как соперник его побледнел. Взгляд Фистандантилуса метнулся к толстой золотой цепи, которую он сжимал в руке. Теперь, когда наваждение рассеялось, старик понял, что ладонь его пуста.
Оглушительный треск расколол тишину. Каменный пол под Рейстлином качнулся, и молодой маг, не удержавшись на ногах, упал на колени. Фундамент лаборатории треснул, и сквозь хаос звуков прорвался голос Фистандантилуса, призывавшего в мир какое-то чудовище.
Узнав заклинание, Рейстлин быстро оградился защитным заговором, чтобы оттянуть время и дать себе возможность воспользоваться собственной магией.
Повернув голову, он увидел, как из широкой трещины в полу вырвалось огромное, мощное тело. Жуткий облик чудовища был знаком ему по кошмарным видениям.
— Хватай его, ну же! — завизжал Фистандантилус и указал на Рейстлина скрюченным, точно птичий коготь, пальцем.
Вызванное им чудовище ринулось к Рейстлину с намерением обвить его своим могучим гибким телом и утащить в расколовшую пол трещину. Страх охватил Рейстлина, как только он понял, что чудовище из иного мира пробует на нем свою магическую силу. Поле защитного заклинания трещало под его яростной атакой. Еще немного, и тварь сожрет его душу, а вслед за тем проглотит и тело.
Полное самообладание! Годы упорного учения, построенного на суровой аскезе и самодисциплине, не пропали даром. Рейстлин почти мгновенно вспомнил нужное ему заклинание. Как только он приступил к чтению магической формулы, к нему сразу же вернулась уверенность.
Призрачная тварь заколебалась.
Фистандантилус в ярости вновь велел чудовищу напасть на противника.
Рейстлин приказал твари остановиться.
Призрак смерил обоих магов мрачным взглядом налитых кровью глаз. Его тело свивалось в тугие кольца и распускалось вновь, да и весь его облик то и дело зыбко менялся. Оба соперника удерживали надежный контроль над тварью и при этом не спускали друг с друга глаз, дожидаясь, кто первым моргнет, у кого первого дрогнут губы или шевельнется палец. Сейчас любое проявление слабости могло оказаться гибельным.
Но ни один из магов не шелохнулся, словно они вовсе потеряли способность двигаться. Рейстлин был выносливее, зато Фистандантилус черпал свою силу из тайных источников: он мог призвать и призывал себе на помощь незримые силы, которые поддерживали его в решительный момент.
Первым не выдержало чудовище. Очутившись меж двух огней, между двух сил, толкавших его в разные стороны, оно не могло больше противостоять раздиравшему его напряжению. С пронзительным воем тварь разлетелась в клочья и растаяла в ослепительной вспышке.
Сила взрыва была такова, что оба мага отлетели к противоположным стенам лаборатории. Отвратительное зловоние наполнило помещение, и сверху, словно алмазный дождь хлынули осколки стекла. Стены и мебель почернели от копоти. То тут, то там вспыхивали маленькие разноцветные огоньки, освещая разгромленную лабораторию призрачным колеблющимся светом.
Рейстлин первым поднялся на ноги и отер рукавом сочившуюся из пореза на лбу кровь. Его противник не был так проворен, хотя оба знали: поражение чревато скорой и страшной гибелью. В неверном свете огней оба мага мрачно уставились друг на друга.
— Вот до чего у нас дошло! — прохрипел Фистандантилус. — А ведь ты мог позволить мне довести дело до конца, и сам бы тогда зажил спокойной, беспечной жизнью. Я готов был избавить тебя от медленного дряхления, слабости и прочих неудобств, которые несет с собой преклонный возраст. Почему ты так спешишь навстречу собственной гибели?
— Ты сам знаешь ответ, — тяжело выдохнул Рейстлин. Его силы были почти на исходе.
