Мешок неприятностей (СИ) - Солышко Евгений

То ли от вина, то ли от чистого воздуха и раскованной атмосферы, обе перешли в состояние непрерывного ха-ха, от которого избавились не сразу и ещё долго сидели с улыбками на лице.

— Хорошо то как! — Камилла потянулась, и Нинель с лёгкой завистью отметила превосходную форму её груди. — Хочется, чтобы этот день не кончался. Как хорошо, просто великолепно встретить на своём пути такую подругу как ты. Шла к тебе за женихом, а получила подругу, с которой можно не стесняясь говорить на любую тему, без постоянного оглядывания и оценки завистников. Как жаль, вечер уже заканчивается, приходится расставаться, но мой дом открыт для тебя.

— Я свой фургон всегда держу открытым и твоё присутствие для меня всегда в радость. — Нинель стала расшаркиваться прощаясь, но Камилла пресекла политес.

— Да ладно тебе! Если подруга, то подруга. Приходи когда захочешь. Если есть желание, то даже можешь остаться. Хотя… Если твой Барри тебя не застанет, то будет волноваться. Короче, решай сама. Лично я бы в таком случае выбрала свидание, а для свидания я тебе припасла специальный подарок из эмиратов. Там делают такие вещи из шелка, просто закачаешься. Барри точно будет изумлён такому, вот увидишь. Камилла достала тончайшие и совершенно прозрачные чулки.

— Эти чулки не требуют подвязок и называются «бандалеты». Почему так называется, не спрашивай, сама не знаю, но приобрела и себе такие — Камилла немного смутилась, — так, на будущее. Но вещь очень элегантная и приятная на ощупь. — Она хихикнула и сразу заставила Нинель надеть «бандалеты» и самой прочувствовать удобство и нежность ткани.

Камилла была столь любезна, что отправила Нинель домой на своей коляске. Уже подъехав к своему фургону, Нинель увидела девушку и двух мужчин, которые явно дожидались её, потому как только она сошла с коляски, они встали и уставились на неё.

Старший мужчина подошел и спросил:

— Извините, вы Нинель?

— Какое у вас дело?

— Да не у меня, у моей сеструхи, — он подтолкнул молоденькую девушку вперёд, — вы поговорите с ней, скажите, когда ей можно.

Нинель зашла в фургон, пропустила девушку вперёд и строго посмотрела на её спутников. Однако они не предпринимали никаких попыток зайти следом.

Нинель долго не могла начать разговор, так какдевушка от смущения не могла ответить ни на один вопрос. Нинель разогрела кофеварочку и приготовила чашку кофе из запасов, которые ей подарила Камилла. Протянула чашку девушке.

— Ой, что вы! Это же так дорого.

— Я не всех угощаю кофе, но для тебя решила сделать исключение.

Она разглядывала простое, загорелое деревенское лицо с еле заметными складочками возле глаз, и немного конопатое. Волосы были заплетены в две косички, которые брали начало с тоненьких рожек, еще не знавших ни пилочки для полировки, ни лака для украшения.

— Деточка, сколько тебе лет?

Девушка опять зарделась:

— Месяц назад исполнилось восемнадцать. Братья мечтают выдать меня замуж, а по слухам вы решаете такие вопросы.

— А сама ты замуж не хочешь?

— Хочу, — девушка шмыгнула носом, собираясь расплакаться, но Нинель сразу продолжила разговор.

— А жених у тебя есть, или братья хотят отдать за нелюбимого?

— Жених есть, и братья его знают, но жених всё никак не определится. Всё считает, что мне рано замуж.

— Не ему рано жениться, а тебе рано замуж?

— Ну да! Он, правда, услышал про вас, вот мы и приехали.

Нинель, ничего не понимая, посмотрела на ладошки девушки. Немного загрубевшая кожа, но это от постоянной работы. В деревне по другому и нельзя. Коротко обрезанные ногти, чистые и даже без кутикул пальцы. Поводив по ладошке пальцам, Нинель стала говорить про любовь и детишек, которые будут, про любящего мужа и долгую жизнь. Вспомнила про её день рождения и стала говорить про Меркурий и Луну восходящую.

— А когда это будет? — девушка явно впервые была у хироманта и слушала с раскрытым ртом.

— А через неделю и будет. Меркурий соединится с Луной.

Обрадованная девица высыпала на стол пригоршню медяков вперемежку с серебром, бросила своё «спасибо», выбежала к братьям и с порога сказала:

— Через неделю!

Братья обступили её и радостно загалдели. Нинель ничего не понимала, но смотрела с улыбкой. Их радостное настроение передалось и ей. Ей было приятно, что первое впечатление от встречи было неправильным, и она зря на братьев подумала, мол, силой отдают сестру замуж за нелюбимого.

Шумная компания ушла, обсуждая что-то между собой. Вокруг стало сразу тихо, только слышно было, как волны тихонько шлёпают по деревянному борту баркаса Барри. Кот с палубы переместился на подоконник внутри каюты, значит Барри приходил и впустил его внутрь. Нинель стало немного грустно, она прошлась до середины моста. Остановилась и посмотрела на реку, на её тёмную воду. Подумалось: «Вот так и жизнь утекает, незаметно и неотвратно, а ты живёшь в фургоне. Без привязанностей, обязательств и перспектив». Как-то сразу стало грустно и неуютно. Несмотря на довольно тёплую погоду, Нинель плотнее завернулась в шаль и вернулась к своему фургону. На ступеньках сидел Барри с букетиком полевых цветов, какими торгуют старушки на рынке. Увидев Нинель, сразу вскочил и протянул букетик.

Барри

Время пролетело незаметно. Посидел в кафе, прошёлся по рынку. На выходе заметил старушку, стоящую в сторонке и предлагающую букетик полевых цветов. Совсем, наверное, плохо с деньгами. Барри захотелось сделать что-то хорошее. Не торгуясь, он купил цветы, положил в морщинистую ладонь старушки вместо медяка серебрушку, и быстро ушел.

На баркасе покормил кота и решительным шагом направился к Нинель. Непреодолимая тяга к ней проявилась в том, чтобы несколько минут побыть с ней наедине. Поболтать с ней. Спокойно, без помех рассказать смешную историю, показать себя, распахнуть душу, открыть себя и все, что неразрывно связано с молодостью. Лишь бы услышать доброе слово, почувствовать объятие, надеяться на поцелуй перед уходом. Молить о любви, как делают все влюбленные идиоты. Независимо от возраста.

Присев на ступеньки закрытого фургона предался своим мыслям и совершенно ничего не замечал вокруг. Встрепенулся от шороха шагов и вскочив протянул слегка завядший букетик.

Они гуляли по набережной до темноты, разбавленной слабым светом Луны. Барри рассказывал анекдоты и разные истории. Размахивал руками и старался не отпускать Нинель от себя, притягивал к себе и заглядывал в лицо, пытаясь разглядеть в свете Луны её реакцию.

Они могли бы гулять и до утра, но дойдя до Меликова моста, возле которого стоял баркас Барри, стали целоваться с таким упоением, будто и не целовались никогда. Так они и шли по мосту, когда мимо них прошла девушка с распахнутым кардиганом и оголённой грудью, которая с завистью взглянула на влюблённых. Барри заметил её, но уже привык к зрелищу расхаживающих по мосту оголённых красоток, а Нинель видела её только со спины и не придала никакого значения, ослеплённая своей любовью к Барри.

Перейдя мост, Барри повернул в сторону своего баркаса, Нинель последовала за ним без тени сомнения в том, что сейчас там произойдёт.

Пройдя по сходням, она запуталась в каких-то верёвках или тряпках.

— Посвети мне чем нибудь, а то я в темноте чуть «бандалеты» свои не сломала.

Барри подал руку, провёл Нинель до двери каюты и торжественно распахнул дверь, стараясь произвести впечатление на свою подругу, зажёг свет. В центре каюты стоял накрытый стол, две свечи в простых подсвечниках, а среди тарелок с едой лежал кот, который встрепенулся на открытую дверь и напряжённо посмотрел на вошедших. Но рыбий хвост изо рта не выпустил. Нинель рассмеялась, повернулась и положила руки на плечи Барри.

— Не ругай его, он мне нравится своей самостоятельностью.

— Но мы остались без ужина! Этот «самостоятельный» попробовал каждое блюдо.

— Нам не нужно ничего, кроме самих себя.

Нинель погасила свет.

Жером

Шкет пришёл на работу не выспавшийся, с покрасневшими глазами и тёмными кругами вокруг них. Понятное дело, первый труп. Хотя с трупом Шкету возиться не пришлось, но впечатлений на бессонную ночь явно хватило.