Первая белая книга "На пути в неизвестность" (СИ) - Хэмфри Вернер

— Мы пришли сюда чтобы предостеречь тебя! Передать послание господина Сольвани, что теперь он не ведет никаких дел с тобой! И твоя помощь больше ему не нужна! — кучерявый кричал эти слова в пустоту перед собой, все время мотая головой из стороны в сторону пытаясь увидеть хоть кого-то кому он это говорил. Как только в одной из дверей появилась Тильда, наступила неожиданная тишина, ведь мужеподобная великанша была выше пришедших незнакомцев на добрую голову, а то и полторы; оценив их силы, она молча и с довольной улыбкой последовала прямо к ним. На управительнице все так же был утренний серый фартук, перепачканный в муку и капли жира. Она медленно шла то сжимая, то разжимая свои огромные кулаки, заполнив все пространство вокруг своим хрустом. Битва вот-вот должна была начаться и лысый незамедлительно отошел в сторону и стал молча у стены, будто бы он не пришел с этими крикунами и выскочками.

— Если сделаешь еще хоть шаг, я размозжу этому ребенку голову! — уверенность и злоба, смешанная с превосходством в одно мгновение, сменились страхом и отчаянием перед надвигающейся на него скалой из мышц. Глаза кучерявого смотрели прямо на великаншу, когда ученик, лежавший на песке, ударил его резким движением в пах. А после вставая на ноги, прямо с колен, хорошенько ударил своей головой согнувшегося от боли кучерявого в подбородок, окончательно его оглушив. Для Тильды это стало сигналом для начала серии молниеносных атак в рукопашной.

— Клянусь Владыкой Вечности, ты только посмотри Лад! — Салли завороженно выпучил свои глаза пытаясь уловить каждое движение, казавшейся до этого не поворотливой великанши.

В два прыжка Тильда оказалась возле первого обидчика, правой рукой, прямо на бегу раздробив ему челюсть в нескольких местах сразу. Потом уклонившись от сделавшего в ее сторону выпад мечом второго, она своей ногой практически оторвала ему ногу. Теперь он истошна кричал, катая по земле, глядя на то, как его колено повисло на лохмотьях из разорванных мышц и перебитых вен, из которых хлестала кровь. Третий успел выхватить нож, но неожиданно у него в груди стало на целых шесть ребер меньше, ведь они как острые пики пронзили его левое легкое, ну а четвертый упав на песок встретился своим лицом с педикюром этой огромной леди. Великанша рубанула что есть мочи с ноги и крутнувшись вокруг своей оси сделала его один прыжок вперед и оказалась возле пятого незнакомца все это время ошарашенно глядящего на своих товарищей, корчащихся от боли или лежавших без движения на земле. Этого даже бить не пришлось он, сделав шаг на зад оступился и упав на свой тощий зад взмолился о пощаде, закрывая лицо руками и трясясь от страха.

— Знаете свое место, бесовы псы! — Тильда, зло плюнула под ноги и повернувшись к лысому наградила его взглядом полным презрения.

— Франко, зачем ты явился с этими недоносками, не уже ли есть еще кто-то кто не знает нас в этом городе? Это было неуважение или попытка самопожертвования? Да и на что ты рассчитывал? Пытался их проучить? Думал мастер Серо выйдет разговаривать с этим жалкими псами?

— Я рассчитывал, что вы не станете лезть в наши дела. Теперь я здесь для того, чтобы донести до вас, что все наши договоренности теряют любую силу! Если до этого вы могли давать какую-то гарантию и страховку торговцам чьи караваны вы охраняли, то теперь мы не будем смотреть кто их охраняет… — лысый скалился своими острыми зубами и казалось несколько не боялся великаншу, больше восторгаясь беспомощностью, с которой его подопечные пытали уползти из этого места прочь, оставляя после себя кровавые следы на дворе школы фехтования.

— Ваш учитель перешел черту! Мы не лезли в его дела, а он не совал нос в наши. Передай ему, то, что сказал мне господин Сольвани. Между нами, больше нет и может быть никакой сделки.

— Так что же могло его так взволновать, что он вдруг отказался от всех наших договорённостей? — медленно ступая по еще мокрому от недавно окончившегося дождя во дворе появился учитель с трубкой, с которой он теперь никогда не расставался.

— Я прекрасно знаю, что вы вчера присылали своих мальчишек! Из-за их безрассудства стража считает, что мы заключили сделку с Орденом Воскрешения! — лысый бросил эти слова в лицо учителю Серо, требуя от него ответа.

— Интересно вы и вправду заключили с Орденом сделку, чтобы разорвать сделку со мной?

— Значит проделки детей, ваших рук дело?! — продолжал настаивать лысый, чувствуя, как напряжение заставляет его мышцы сжаться стальными канатами чувствуя опасность.

— Ну это очень дерзкие и бездоказательные обвинения! Этих домыслов достаточно чтобы бросить все чего мы достигли? Честно признаться я даже не знаю, о чем ты говоришь!? Но буду очень признателен если ты просветишь меня в подробности происходящего… — мастер снова раскуривал трубу искоса наблюдая за реакцией Франко, все так же нагло и зло смотрящего на него.

— Я ухожу. Я просто передал вам слова Сольвани.

— Слова вашего хозяина ничего не стоят если они сказаны из уст его преданного раба, даже не так? Его верного пса.

— Можете этих глупцов оставить себе, они не смогли пройти проверку… — лысый указал на расползавшихся соратников и отправился к большим воротам, ведущим со двора.

— Передай своему хозяину, что я все еще могу помочь ему избавиться от обещаний данных им Владыке вечности!

— Сольвани знал, что вы так скажите, чтобы проверить ваши слова он предлагает вам убить любого из этих жалких ничтожеств. — лысый остановился и посмотрел на реакцию безмятежно курящего Серо и довольно заулыбавшись направился дальше к воротам.

— Вы все так же ничего не можете сделать…

Мастер Серо ничего не ответил ушедшему прочь помощнику Сольвани, он лишь провел своей рукой по спине Тильды и одобрительно кивнув направился обратно в здание школы. Тильда, совершенно беспристрастно добивала недавних нарушителей спокойствия переламывая им шеи, так легко, будто она это делала с маленькими куриными шеями. Вытерев свои кровавые руки о фартук, управительница позвала своих помощников, которые в мгновение ока убрали все тела и разрыхлили бурую почту, через несколько минут нельзя было и подумать, что во дворе произошло что-то ужасное. Еще через несколько мгновений двор заполнили ученики, обед был окончен, а тренировки вновь продолжались.

— Круто, тетка их, скажи Лад? — Салли перевернулся спиной к ограждению и удовлетворенно выдохнул, будто бы до этого и не дышал, наблюдая за боем.

— Смотри, однажды и мы с тобой так накосячим, что и нам не меньше их достанется! — молча слушая Салли я провел рукой по своей шее на мгновение представил, как великанша легко ее переламывает, одним касанием своих крепких пальцев. Сегодняшняя смерть меня ничуть не страшила, будто бы этих пятерых обреченных мне было совершенно не жаль.

— Да нет, Тильда очень добрая, она бы никогда так с нами не сделала… — растеряно ответил я Салли, чуть после добавив:

— Может ты и прав, кстати о каких договорённостях говорил этот лысый? Да и Тильда его знает… — я постарался переключится с кровавых картинок перед глазами, на слова, подслушанные мной.

— Эх ты столько лет в школе, а до сих пор так и не понял, чем зарабатывает наш учитель? Ну ты, конечно, голова! — Салли заулыбался и похлопал себя двумя пальцами по рыжей макушке, показывая, что он своей головой хотя бы думает, а я нет.

— «Наш учитель — мастер Серо зарабатывает серебро и содержит все нас не за то что обучает всех приходящих фехтованию. На самом деле он является главой страховой компании, что охраняет любые товары и торговцев, что въезжают и выезжают из города, стоит им только обратиться в компанию за такой услугой. Сольвани как давний друг учителя Серо тоже ведет с ним кое какие дела. Если торговец, состоящий в гильдии, не страхует свой товар, то Серо узнавая об этом выясняет богат ли торговец или просто беден. Если он богат, но не хочет страховать свой товар, то есть платить страховой компании учителя Серо, то в дело вступают разбойники Сольвани, которые забирают товар себе. Так серебро все равно попадает из карманов зажиточных торговцев в руки разбойников или наши. Выпускники Школы фехтования становятся охранниками караванов или простыми наемниками, которые не перестают помнить своего учителя и конечно же школу, продолжая жертвовать на то что бы новые ученики, такие как мы с тобой могли продолжать наше общее дело.»