По следу судьбы (СИ) - Рымжанов Тимур
К середине осени все было готово. В надежности нового тайника я был уверен на сто процентов, место действительно было очень удачным. Я укрепил вход. Как мог замаскировал, накрыл дерном. Оставил приметные зарубки на деревьях. В сплетенную большую корзину набрал самые ценные на мой взгляд книги, чтобы перенести поближе к деревне и перепрятать уже там.
Исхудавший, обгоревший, обросший, но невероятно счастливый, я возвращался. Приближался к родным краям уже при первых заморозках. Свой старый тайник отыскал без проблем. Там все было на месте. Я так же тщательно упаковал и спрятал принесенные книги и немного золота. В деревню возвращался уже налегке. Снаряжение пообносилось, некоторые вещи полностью пришли в негодность, так что всю зиму я планировал тщательно готовится к будущему сезону.
Увы, но моим планам не суждено было сбыться. Еще когда поднимался из леса на знакомый пригорок, за которым и начиналась наша деревня, я почуял неладное. Было слишком тихо. Поднявшись на холм увидел поросшее травой пепелище.
Внутри все словно оборвалось. Все мысли и чувства окаменели. Нет, я не ошибся в направлении, не сбился с пути, а точно вышел туда, где еще несколько месяцев назад была наша деревня. С остекленевшим взглядом я бродил средь обгоревших остовов домов и сараев. Всюду были видны следы разорения, пожаров и смерти. Война прокатилась по землям барона адским пламенем в начале лета судя по тому как все успело зарасти. Ничего не осталось. Деревни больше не существовало. Придорожного постоялого двора, старого трактира, который простоял здесь больше полсотни лет. Ничего этого больше не было. И даже могил не было. Не кому было хоронить павших. Почти сутки я бродил по сгоревшей деревне безмолвно заливаясь слезами. Осознание случившейся трагедии пришло как-то внезапно и нахлынуло тяжелой волной, когда я стоял на пепелище знакомого дома деревенского плотника, и держал в руках обгоревшие остатки своего учебника по грамматике. Я не спал и не ел, просто бродил между домов, не находя себе места. Мне больше некуда было идти. Не осталось ни дома, ни родни. Большой королевский тракт тоже был в запустении. Я не видел на нем следов карет и даже всадников. Несколько недель, а то и месяцев по этой дороге не проходил ни один человек, не проезжал верхом или на повозке, или телеге.
Вернувшись в лес, я нашел уютное убежище и устроился там, как раненный зверь, чтобы тихо отлеживаться и выть, беззвучно, сдерживаясь изо-всех сил, но выть, не понимая, как все случилось, и что делать дальше. Непривычные, яркие ощущения просто разрывали душу на части. В какой-то момент вдруг начинало жечь изнутри, и я, раздевшись до гола бросался в ледяную воду небольшого озерца. То кидало в такой холод, что даже пламя костра высотой в человеческий рост не могло согреть. Я разговаривал с какими-то духами, ругался, кричал, матерился на русском языке. Приходил в себя осознавая, что стою в обнимку с деревом и пытаюсь ему что-то доказать. И ладно бы если беспробудно пил, так ведь нет, просто прибывал в какой-то затянувшейся истерике. Перед глазами мелькали цветные пятна. Краски осеннего леса, то тускнели, то слепили флуоресцентными, ядовитыми оттенками. Я тихо сходил с ума. Так я думал, но разум на удивление был чист и прозрачен и чувство реальности происходящего и не думало покидать меня. В какой-то момент я уснул. Не знаю сколько спал. Проснулся, когда в полях уже выпал снег.
Немного придя в себя, я вновь вернулся к тайнику. Выгреб все ценное, золотые и серебряные монеты, слитки, что я выплавлял из самородков и золотого песка, несколько древних книг. Оставил часть трофейного оружия, и пошел в сторону крепости барона. Похоже, что недавние события прокатившейся войны окончательно вырвали меня с корнями из этого места. Здесь мне больше делать нечего.
Не чувствуя ни усталости, ни холода, ни голода, я брел по мертвым землям уже без всяких эмоций оставляя позади разоренные и сожженные поселки и фермы. Крепость барона я нашел в руинах. Не могу даже представить, какая чудовищная сила превратила огромный замок в груду камней. За две недели пути я не встретил ни одного человека. Только следы пожарищ и развалины. И ведь все это происходило в тот момент, когда я там, в потерянном городе ликовал, радуясь обретенным сокровищам. Здесь только множились смерть и разрушения. Мои глаза уже не могли выдавливать слезы. Я смотрел на все с холодным цинизмом, как на невосполнимую, но неизбежную потерю. Я смирился, сдался, и не понимал, того, что должно было произойти с людьми чтобы они устроили все это.
Несмотря на то, что на мне была легкая, летняя одежда, я совершенно не чувствовал холода. Мне на него было просто наплевать. И как только не заболел и не свалился с простудой или воспалением легких. Просто шел сквозь метели, по большому королевскому тракту ища хоть какие-то признаки жизни. Но не находил.
***
Улицы Визама изнывали от жары, отчего усилились отвратительные запахи сточных канав и выгребных ям. Вечно праздной столице было наплевать на то, что север королевства тонет в крови. Прошли два дня с тех самых пор как на приеме у короля Эдана узнала, что крепость Стромп пала. Ее отец, граф Ковен Райз вступил в последний бой, успев отправить гонца в Визам. Наверняка использовал семейный артефакт, хранящийся в роду не одно столетие. Хочется верить, что использовал, иначе он попадет в чужие руки. Гонец не видел самой битвы, но силы были явно неравны, так что надеяться не на что. В душном, пахнущем кислой брагой, пивом и человеческим потом, зале постоялого двора находиться было просто невыносимо, но и выходить на улицы вечно пьяного, развратного и зловонного города, тоже не хотелось.
Только ленивый не посмеялся над ней, когда она просила помощи у королевских министров и самого короля. Со многих лиц слетели маски при этих разговорах. Как же мерзко на душе, от потерь, от такого отношения к общей беде. Всего три года прошло, как отец получил это графство. Толком и освоиться не успели, как началась вся эта возня с выдуманным оскорблением родовой чести. Причем тут честь, если речь шла о прибыли. Да, северные земли подмяла одна династия. Но что в этом такого? Сильные поместные лорды, стабильный доход, ни каких междоусобиц, надуманных конфликтов. Пришлых там просто не потерпят, это ж северяне. Не понятно только, какую роль во всем этом играл сам король. Радор прекрасно знал, что князь Олох нацелился на северные земли. Почему не принял мер?
Граф Ардес Лурьен появился на постоялом дворе в сопровождении шумной десятки верных дружинников. Эдана видела его отряд через пыльные окна таверны. Войдя в общий зал внимательно осмотрелся. Наверняка кто-то из тайной королевской стражи доложил графу, что Эдана остановилась в этом дешевом клоповнике. У графа всегда были хорошие связи с тайной стражей. Не важно. Сейчас графиня никого не хотела видеть.
Найдя ее, граф уверенно подошел к столику.
— Мои соболезнования, Эдана. Я получил доклад о том, что произошло. Уже отправил гонца чтобы собрать наемников и выдвинутся к вашему замку.
— Спасибо Ардес. Но в этом нет никакого смысла. Если отец применил древний артефакт, в живых никого не осталось. Радор добился чего хотел. Ему наконец удалось ослабить север стравливая баронов, подстрекая своего дальнего родственника Ватицкого на прямое вторжение.
Графиня уже крепко выпила и не очень-то следила за словами, но ей было все равно. Хотелось выхватить меч и устроить настоящую бойню если кто-то хоть попробует бросить недобрый взгляд в ее сторону.
Граф Лурьен опасливо осмотрелся по сторонам и оперев руку на стол нагнулся ближе к графине заговорив еще тише.
— Мы еще можем объединиться, Эдана.
— Именно этого он и ждет. Как только о нашем союзе станет известно, он тут же запустит в игру Ярома. Этот безземельный барон давно метит на северные территории и сейчас у него есть все шансы получить желаемое. На стороне короля вся сила. Его многочисленные родственники давят. Они никогда не позволят истинным сынам севера держаться у власти. Он планомерно нас вытравливает. И это у него получается весьма успешно.
