Безымянный (СИ) - Чернота Наталья
На время его собеседник погрузился в раздумья, и вид его при этом становился все угрюмее. Наконец он прервал затаившиеся молчание:
— Если это так, нам как можно скорее нужно сообщить об этом владыке.
— Да, но сперва нужно все как следует разведать. Чем больше мы сможем собрать сведений, тем лучше.
— И что же вы собрались предпринять?
— Отправимся по следу.
— Но это слишком рискованно.
— Что же, будем держать ухо востро. В любом случае я не могу предъявить отцу всего один след возле убитого безмолвного. Что он, что тем более мой старший брат могут вполне списать это на разбой какого-то бродяги, по каким-то причинам случайно забредшего на нашу территорию, возможно, даже не осознавая этого. Кстати, такой вариант тоже вполне вероятен. В таком случае, если по моей вине будут подняты наши боевые отряды и направлены сюда для поимки одного никчёмного изгоя, мне до последнего моего вдоха придется выслушивать глумливые шуточки Рау.
Немного помедлив, Таул согласно кивнул, не меньше своего юного господина зная о суровом характере владыки и его старшего сына. Придя к такому решению, они оба поспешили назад. Еще до того, как солнечный лик прошел половину своего пути, отряд покинул пределы логова, к немалому огорчению хозяина убежища, явно не желавшему терять оплату за все то время, что они должны были находиться в его заведении.
Отряд двинулся к самым границам, по пути опрашивая всякого, кто им встречался: не видели ли они кого-то из чужаков. Однако единственное, что им порой сообщали владельцы или простые погонщики безмолвных — это появившимся с недавних пор белом призраке. Кто-то слышал о нем от других, а кто-то сам лично его видел. Обычно его встречали в темное время при неверном свете лунного лика и не успевали как следует рассмотреть, отчего его внешность у каждого из рассказчиков была совершенно разной, словно речь шла об абсолютно разных существах… А все потому, что стоило его только кому-то заметить, как он тут же будто растворялся в темноте, и все, что иногда от него оставалось — это едва заметные следы на земле или клочки совершенно белой шерсти, зацепившиеся за какие-то росшие поблизости от тех мест растения. Единственное, в чем были единодушны все очевидцы — это то, что кем бы это существо ни было: бесплотным духом или вполне осязаемым созданием, никого похожего на него в их местах никогда никто не видел. Это еще сильнее наполнило сознание Мио тревогой.
Так придерживаясь направления, в котором то и дело они натыкались на сведения или свидетельства присутствия странного "призрака", они добрались до естественной преграды, находящийся на самой северной границе их территории, так никого и не настигнув, но и не обнаружив хоть каких-то признаков готовящегося нападения со стороны какого-то чужого племени. Похоже тот, кого они преследовали, и впрямь был всего лишь бродягой, по каким-то причинам лишённым места в своем племени. И хоть они так и не смогли настигнуть призрачного чужака, похоже, никакой опасности он не представлял. Конечно, если не брать во внимание того, что порой там, где он появлялся, у местных обитателей пропадали безмолвные, но это была лишь их забота. Сыну владыке племени огненных львов не пристало ловить мелкого разбойника, и все же мысли о нем не покидали его, отчего он так и продолжал вести свой отряд дальше по пути, тщетно ища признаки того, что они вот-вот настигнут чужака. Вот и сейчас, сидя на своем безмолвном, он снова был погружен в раздумья о неуловимом "призраке", и тут он услышал голос:
— Ваше высочество, грядет огненная буря. Нам нужно как можно скорее найти укрытие.
Мио слегка вздрогнул, очнувшись от глубокой задумчивости, и с непониманием посмотрел на Таула, но тот лишь молча указал куда-то на небосвод над их головами. Посмотрев туда, юный лев наконец понял, о чем идет речь. Там появились огненные сполохи, а само небо приобрело зловещий буро-красный цвет. Ускорив своего твердокрыла, Мио повел отряд к возвышающимся впереди скалам, то и дело приказывая своему безмолвному ускориться и моля всех Древних помочь им вовремя добраться до спасительной тверди. Между тем поднялся ветер, и он был настолько горяч, что каждый его порыв обжигал едва ли меньше, чем прикосновение языков пламени. На львах даже стала подпаливаться шерсть, отчего они все неистовее подгоняли своих безмолвных, и так уже бегущих на пределе своих сил.
Наконец они достигли спасительных скал и стали искать укрытие меж ними. К порывам обжигающего ветра присоединились еще поднятая стихией пыль и мелкий песок, отчего члены отряда уже практически не могли видеть друг друга. Мио довольно быстро потерял с ними связь, и все его мысли были сосредоточены только на том, чтобы укрыться до того, как его изжарит очередной порыв ветра.
Наконец ему удалось найти вход в углубление в скале, в который смог пройти его безмолвный. Вместе они вбежали в спасительную пещеру, где смогли перевести дух. Мио в изнеможении соскользнул со своего места на голове твердокрыла и, рухнув к его лапкам, прижался к спасительной прохладной твердой поверхности каменного пола. Через какое-то время он незаметно уснул и открыл глаза лишь от внезапного грохота. Вскочив, он встревожено прислушался — пол под его лапами странно гудел, а откуда-то издали снова донеслись звуки падающих камней.
«Только этого сейчас и не хватает!» — пронеслась у него в голове мысль, наполняя душу неподдельным ужасом, ведь если вдруг начнет обрушиваться пещера, он не сможет спастись, ибо просто покинуть ее он не сможет из-за все еще продолжающийся за ее пределами бури.
Стало быть, у него будет лишь два пути: погибнуть, сгорев в порывах огненной бури, или быть погребенным в земной тверди. Оба этих варианта даровали ему лишь скорую встречу с Древними. Между тем тряска все продолжалась, его безмолвный тоже чувствовал это и начал со страхом перебирать лапками, ощущая, как и его хозяин, что находится в ловушке. Мио постарался его успокоить, ведь если его твердокрыл начнет паниковать, он в столь маленьком пространстве просто затопчет своего хозяина, сам того не желая.
Через какое-то время толчки утихли, к немалому облегчению юного льва, уже почти полностью уверенному к тому времени, что он вот-вот испустит свой последний вздох. Когда пол под лапами снова превратился в неподвижную твердыню, его твердокрыл наконец лег и устало прикрыл глаза полупрозрачными веками. Мио тоже наконец смог перевести дух, он снова сел на пол, привалившись спиной к твердой броне своего безмолвного, и какое-то время он сидел не шевелясь и прислушиваясь к звукам все набирающей силу бури за пределами укрытия. И вдруг до его носа долетел запах, который заставил его встрепенуться. Пахло чей-то кровью. Этот запах был едва уловим, но даже его хватило, чтобы шерсть не его загривке встала дыбом.
Поднявшись, он какое-то время стоял неподвижно, лишь принюхиваясь и стараясь понять, откуда исходит запах. Наконец он понял, что запах идет откуда-то из глубины его укрытия оттуда, откуда еще так недавно доносился грохот падающих камней. Осторожно он шагнул в том направлении, готовый в любой момент столкнуться с опасностью. Шаг за шагом он все глубже погружался в почти кромешный мрак, рассеиваемый лишь иногда встречающимися небольшими трещинами в своде пещеры, через которые то и дело были видны огненные вспышки. К счастью, будучи львом, он обладал превосходным зрением, позволяющим ему прекрасно ориентироваться даже в самой непроглядной темноте.
И вот пройдя вглубь своего укрытия, он вдруг обнаружил какой-то проход. Немного поколебавшись, но все же поддавшись своему любопытству, он шагнул в него. Протиснувшись в узкий лаз, он попал в соседнюю пещеру, свод которой, похоже, частично обвалился, шум от которого он и слышал. Здесь запах крови стал намного явственнее. Он внимательно огляделся по сторонам, благо здесь недавнее разрушение создало довольно внушительного размера дыру в одной из стен пещеры. В неясном свете всполохов он смог разглядеть кучу огромных камней, и там между ними что-то белело. Он попытался рассмотреть странный объект, но не смог, и тогда решил подобраться к нему поближе. Медленно, почти не издавая звуков, словно боясь спугнуть, он стал приближаться к завалу и с каждым своим шагом все явственнее чувствовал запах крови.
