Рената Еремеева - Когда Хранитель слеп (СИ)
– Этот колодец целебный? – удивилась Флер.
– По всему видать, что вы не местные. Конечно! Это же источник жизненной энергии. Он поит добрую половину Дрэймора. Без него вся страна бы превратилась бы в сплошную Долину Отчаяния. Между прочим, когда-то эта священная вода стекала прямо с небес и до краев заполняла ров, окружающий Храм душ, а потом уже растекалась по всему Гринтайлу, насыщая его плодородные земли. А теперь только в этом колодце вода и осталась. Знать, есть еще где-то живой источник…
– Наверное, очень красиво было в Гринтайле, – вздохнула Майя. – Но почему вы не питаете Долину Отчаянья? Там люди умирают. Там все высохло.
– А ты не заметила, милая девушка, что нас разделяет пустыня, которую вы пересекли по счастливой случайности. Это все Элерана Хартс натворила. Пешком мало кому удается пересечь эту пустыню. Да и опасно это. А несчастному Аддону всегда ото всех достается, поэтому, он стал трусом и нападает только на пеших, и то исподтишка… Кстати, во Вране, да и в Аруне, не говоря уже о господском храме, используют воздушный способ пересечения пустыни. Фатэн, к примеру, только так и делает, когда привозит продовольствие в Долину Отчаянья. Кстати, Фат пробовал привозить им воду для увлажнения почвы, но жители настолько безнадежны в своем отчаянии, что их усохшие души уже ничем не исцелить.
– Плохой из вас хранитель, раз вы позволяете всяким пресмыкающимся плавать в таком важном колодце, – с укором сказала Флер.
– Да нет, я вполне добросовестно отношусь к своим обязанностям: только благодаря мне колодец не высох еще, и вода в нем чиста и прозрачна. А что касается Аддона... Он самый безобидный из всех монстров, обитающих в этих песках, и мне просто жаль этого зверя, у него и так из тридцати трех щупалец осталось всего девять... А вы живы и здоровы, так что вам повезло, что вы встретились с ним, а не с другими…
– Вы говорите пешим не дойти? – Майя вдруг встревожилась. – Моран может погибнуть или уже погибла! Что же делать?!
Ответ на вопрос явился сам собой. В проходе снова возник знакомый змеюка. Брызгая кровью, он выплюнул Моран, но, увидев, что Майя уже приготовила пульсары, попятился, и вот уже его длинный хвост, описав дугу, панически ускользал прочь, оставляя на мраморной плитке извивистый кровавый след.
– Моран! Ты в порядке? – ведьма одновременно с волчицей радостно перевела дух. – Твой меч, я вижу, тебя не подвел! Слава духам!
– Неплохой способ пересечь пустыню, – усмехнулась та, влагая меч в ножны.
– О да, – тут же откликнулся хранитель Лассо, – вам исключительно повезло, что вашим перевозчиком оказался Аддон, потому что, остальные куда сильнее и куда опаснее.
На лицо Моран упала тень.
– Грей мог и не пересечь пустыни… Здесь не появлялся до нас кто-нибудь еще, тоже пеший? Полуволк, например, – тут же поинтересовалась девушка-воин.
– Да нет, пару десятков лет назад, появлялись какие-то… Давно уж никого не бывало в этих краях, что, кстати, вполне нормально, потому что Хартс…
– Ясно, как нам пройти к Храму Душ? – нетерпеливо перебила Моран.
– Идите по краю леса, никуда не сворачивая. Сразу за пальмовой рощей начнется пустырь: если вы от него спуститесь вниз по косогору – попадете в зыбучие пески, если подниметесь по тропинке вверх и перейдете по другую сторону горы, так там внизу и пролегает этот путь, который приведет вас к перекрестку дорог. Одна из них ведет во Врану, другая – на Арун, а третья – к Храму Душ. Там есть указатели, но…
– Все ясно. Спасибо вам за… все. Нам пора, – Моран решительно направилась к выходу.
5
Не обманул Хранитель колодца: развилка и вправду показалась очень скоро, как только девушки перешли на другую сторону горы. Указатели на столбе, как оказалось, не обновлялись так давно, что невозможно было прочесть, какая из дорог куда ведет.
– Тысяча кикимор, – сказала Майя, разглядывая столб, – почему ты не дала ему договорить?
– Я думала, он все сказал, – ответила Моран.
– Он наверняка хотел предупредить, что надписи стерлись, а ты, как всегда, не дослушала.
– Ладно, раз уж мы не знаем, что написано на указателях, может быть, поищем по порядку? Сначала пойдем налево, потом… – начала Флер.
Но Моран не стала ее слушать:
– Нет, мы пойдем прямо и выйдем к храму. Грей пошел туда, я знаю. «Со времен моего детства, кажется, ничего не переменилось! – подумала Моран. – Храм, как стоял, так и будет стоять правее Враны».
– Откуда тебе знать, куда он пошел? И откуда тебе знать, в какой стороне Храм Душ? – подозрительно спросила Майя. – Есть что-то такое, что ты от нас упорно скрываешь. Признавайся, ты не все нам рассказала, да?
– Я рассказала все, что вам необходимо знать! – резко оборвала свою спутницу Моран. – На все остальное не вижу смысла тратить время.
Повисла тишина: ведьма и эльфиня обиженно соображали, что бы им ответить грубиянке Моран, но она, не обращая на них внимания, решительно и независимо зашагала вперед. Девушки переглянулись и, пожав плечами, поспешили ее догонять. Но шли они недолго. Услышав над головой свист рассекаемого воздуха, путницы задрали головы вверх, но ничего не увидели.
– Ой, мамочка, что это? Мне страшно! – Флер поежилась от пробежавших по телу мурашек.
Пока странницы, озираясь, вертели головами: одна – испуганно, другая – удивленно, третья – настороженно, – в траву, прячась за кустарник, грациозно, словно ягуар, приземлился мужчина. Движенья его были плавны и уверены. Длинные волосы воронова крыла обрамляли загорелое лицо. Одет он был во все черное. Сквозь просветы в листве наблюдая за девушками, незнакомец уверенно вытянул руку, и на нее тотчас бесшумно опустилось странное крылатое существо, довольно крупное, похожее на летучую мышь. У нее была угольно-черная бархатистая шерстка, огромные перепончатые уши, напоминающие крылья, и желтые светящиеся глаза.
– Вон ту, длинноухую… – показал черноволосый на эльфиню. – Остальных уведи от нее подальше. Хм, у той, что с серыми волосами, – старинный меч. Я разглядел гравировку. Его ковали здесь, в Гринтайле. Наверняка, меч дорог ей, забери его. Скорее всего, она захочет вернуть его. Вот пусть и погоняется за тобой.
Крылан с пронзительно громким птичьим клекотом метнулся ввысь.
Девушки тут же обернулись на звук. А мышь вдруг стремительно ринулась вниз, ее черные кожистые крылья зацепили волосы Майи, ударили Моран по голове, а мохнатая ручка с крючковатым когтем до крови оцарапала ухо эльфини. Моран сразу же выхватила меч и приготовилась отразить нападение крылатого существа. Но мышь улетела. Она вернулась, описав круг, но на этот раз внезапно напала на Флер, обрушив на нее поток серебристых стрелок, тонких и острых, как иголки. Эльфиня, спасаясь от жалящего дождя, даже и не помышляла об обороне, она стремглав бросилась к зарослям кустов, чтобы укрыться под кроной низкорослой пальмы. После бегства Флер обстрелу подверглась Моран. Несколько взмахов меча и – стрелки со звоном посыпались на траву. Но мышь не отставала от полуволчицы, она все кружила и кружила над ней, осыпая ее порциями шипов, впивающихся в тело. Казалось, Майя ее не интересовала, хотя та вовсю старалась отпугнуть летунью от Моран с криками «Кыш!», «Брысь отсюда!» она подпрыгивала и кидала в нее всем, что находила на обочине дороги: камнями, комьями земли, и даже вырванным кустиком. Майе хотелось найти какую-нибудь длинную палку, чтобы дотянуться до назойливой мыши и прогнать ее. Уцепив извилистую корягу, выпиравшую из почвы, она попыталась вытянуть или выломать ее. В это время крылан, изловчившись, выпустил пучок своих стрел прямо в лицо Моран, та безотчетно заслонила глаза правой рукой, и тут же зверек цапнул ее зубами за пальцы, сжимавшие рукоять меча. Охнув, Моран выронила оружие, а мышь, на лету подхватив его, взлетела на безопасную высоту и скрылась.
6
Пеший путь был не близок, но Грей преодолел его. Он с детства помнил этот скорбный путь – от границы гибнущего Гринтайла до Мэллона. Возможно ли его забыть? Но тогда еще зло не успело так изуродовать окрестности его родины. Грей даже не предполагал, что сказочный остров Гринтайл мог так чудовищно преобразиться.
Белеющий в сумраке дом стоял на окраине той убитой деревушки. Черные провалы окон зияли, как глазницы черепа; покосившаяся дверь скрипуче болталась. Изнутри доносилась тоскливая песнь, похожая на вой, – так поет страдалец, погруженный в свое черное горе.
Грей заглянул внутрь. В комнате, на обугленных останках мебели, привалившись друг к другу, сидели два электианских скелета – большой и маленький, – по всей вероятности, это были мать с ребенком. С покорностью судьбе они склонили черепа, и руки их безнадежно свисали, как плети. В «детской», – а это была она, судя по множеству обгоревших игрушек, – был еще один крошечный скелет, он сидел верхом на деревянной лошадке с колесиками. Четвертым был живой мужчина. Ему-то и принадлежал тот заунывный голос. Он бережно придерживал остов сына за спинку, и, напевая, гладил его по головке. Заметив присутствие Грея, он прекратил пение и обернулся к нему. И юноша увидел в глазах электа такую бездну вселенской безысходности, что больше ни минуты не мог оставаться здесь. Грей невольно попятился и в ужасе бежал…
