Байрон Прейс - Последний дракон
Все население замерло в ожидании. Они были против близких перемен, другие не знали, что и думать, но всем было понятно, что Семья приняла решение. Ясветр больше не будет монархом. Королевой будет Эвирайя.
К глубокому разочарованию Эфрайона, ничего не было слышно ни от леди Керии, ни от Ясветра. Старый король снова и снова думал о мужественном фандорце, которого он послал на север. Пока ничто не предвещало его возвращения.
Эфрайон медленно вышел из своих покоев. Несмотря на то, что он продолжал надеяться, триумф Эвирайи сделал свое дело. Старик очень устал.
В небольшой серебряной шкатулке Эфрайон нес с собой Рубин, по симбалийской традиции именно он должен был возложить его на голову нового монарха. Даже если ему этого вовсе не хотелось.
Эвирайя больше не могла ждать. Она с чрезвычайным волнением следила за последними приготовлениями для процессии, которая должна была прошествовать по Королевской аллее на возвышение Верона. Несмотря на то, что из-за военных действий в Надлесье осталось немного народу, принцесса была уверена, что большинство оставшихся должно прийти на церемонию. Время текло так медленно, что это сводило с ума. Но наконец-то настала вторая половина дня — время начинать процессию.
Сидя в своей гостиной у окна, Эвирайя говорила с Мезором, пока маникюрша полировала и покрывала лаком ее длинные ногти.
— Где Кайерт? — с беспокойством спросила принцесса. — Где мой муж? Почему он не приехал?
Советник улыбнулся, пытаясь ее утешить:
— Вы забываете, что идет война. Принц Кайерт не может уехать, когда пожелает.
Эвирайя скривила лицо:
— Это самый важный день в моей жизни!
Мезор кивнул:
— Это так, но, к сожалению, важнее разбить фандорцев, чем увидеть, как на вашу голову возложат Рубин. Фандорцы, как нам докладывают, все еще стоят в холмах, принцесса.
— Они дураки, — сказала Эвирайя, оглядывая, не без восхищения, свою сложную прическу в зеркале. — Я видела одного фандорца. Нам не о чем волноваться. Они никогда не доберутся до Надлесья, они не опасны.
— Вы забываете о Талене, — ответил Мезор, — он вряд ли разделил бы ваше мнение.
Эти слова больно задели Эвирайю, и она сердито отвернулась от зеркала.
— Это не моя вина! — воскликнула она.
Мезор ответил как только мог спокойно:
— Никто не обвиняет вас, принцесса, но вы должны понять, почему ваш муж сейчас не с вами. Он защищает Симбалию, но он еще и мстит за смерть брата.
Мезор с беспокойством посмотрел на Эвирайю.
— Я понимаю, — ответила она. — Не думаешь ли ты, что тяжесть этой потери меня никак не задела?
— Нет, принцесса, но вы…
— Королева! — закричала Эвирайя, вырвав руку у маникюрши и выставив палец в сторону советника. — Ты должен называть меня королевой!
В этот миг открылась дверь и вошел гонец.
— У меня новости о возвращении короля Ясветра, — сказал он. — Король пришел на равнину с войсками, вернувшимися с юга.
— Вернулся? — переспросила побледневшая Эвирайя. — Кто распространяет такие дикие слухи?
— Это не слухи! Я сам видел его! Он отправился с армией в атаку на захватчиков!
— Этого не может быть!
Эвирайя так резко вскочила, что столик, за которым работала маникюрша, перевернулся. Она схватилась за подоконник, чтобы не упасть.
— Ясветр бросил армию! Командует Кайерт! — кричала она.
— Больше нет, — ответил гонец, — я сам видел.
Эвирайя несколько раз глубоко вздохнула, на миг Мезору показалось, что она сейчас упадет в обморок, но она взяла себя в руки, жестом отпустила маникюршу и тихим голосом заговорила с гонцом:
— Кто-нибудь еще из Семьи об этом знает? Король Эфрайон знает?
— Кажется, нет, — ответил гонец. — Я уехал, как только Ясветр появился, и мчался изо всех сил, чтобы принести вам эту весть.
Эвирайя вложила в его ладонь несколько монет.
— Исчезни до конца коронации, — сказала она, — и никому не говори о том, что ты видел.
Гонец кивнул и удалился.
Эвирайя медленно повернулась и посмотрела на Мезора.
— Почему ты не предвидел этого? — спросила она.
Мезор развел руками:
— Как я мог? Вы слышали, что он сказал: он первым принес вести в Надлесъе.
Эвирайя принялась расхаживать по комнате.
— Ясветр король до тех пор, пока Рубин не на моей голове. Если он вернется до этого, он может бросить вызов решению Семьи! Нам нужно торопиться, Мезор! Мы не можем ждать! Нужно немедленно начинать процессию!
— Не надо тревожиться! — ответил советник. — Разве не вы говорили мне, что коронация не более чем формальность? Не о чем волноваться. Вы уже королева.
Эвирайя поддала ногой миску, в которой маникюрша отмачивала ее пальцы, и та со звоном покатилась по полу.
— Дурак! — закричала она. — Ты всему веришь, что тебе говорят?!
Мезор проглотил приготовленные слова, отчаянно ища способ заставить Эвирайю не паниковать. Если она сейчас поторопится, Семья немедленно заподозрит неладное.
— По закону, — сказал он, — вы должны прибыть туда последней! Вы не можете отправляться сейчас, принцесса! Что скажет Семья, если вы прибудете туда раньше всех?
— Идиот! Ты что, не слышал? Ясветр вернулся! Какое мне дело сейчас до соблюдения протокола?!
Она повернулась и вышла из комнаты в облаке развевающегося шелка и духов. Мезор вздохнул и встал, чтобы последовать за ней, но задержался на минуту у окна. Он видел кареты Семьи, ожидающие своих седоков, и людей, которые уже стояли вдоль аллеи. Он знал, что народная любовь — штука переменчивая. Народ переметнулся на сторону Эвирайи, но, если Ясветру посчастливится разбить фандорцев, люди с такой же легкостью снова его поддержат. Если принцесса не будет слишком уж торопиться, ее волнение никому не покажется необычным.
Советник сидел вместе с принцессой в ее черной карете, которая двигалась с заметной поспешностью по Королевской аллее.
— Это все Эфрайон, — пробормотала Эвирайя, — это он выискивал способы отложить коронацию, чтобы Ясветр успел вернуться.
Она с беспокойством смотрела в окно, не забывая при этом грациозно махать рукой людям. Многим показалось странным, что карета принцессы движется впереди дворян, которые уступали ей в знатности, но посудачить об этом было приятнее, чем снова и снова обсуждать суровые военные новости.
Эвирайя вцепилась в сиденье. Крики поддержки и ободрения снаружи ее немного ободряли, но она в любой момент ожидала увидеть черного коня, летящего по дороге навстречу, и черноволосого всадника на нем.
Остальная часть процессии выехала чуть позже. В большой белой карете ехали барон Толчин и баронесса Алора, которые вернулись из квартала купцов, чтобы сопровождать короля Эфрайона на церемонию. Старый король молчал, это было необычно, и барон принял это как укор за то, что он поддерживал Эвирайю.
